— А мне вы ничего не скажете? — воскликнул Уордль, раскрывая объятия.
— Очень много скажу, — прошептала Арабелла, отвечая на ласки и поздравления старика. — Вы — бессердечное, бесчувственное, жестокое чудовище!
— А вы — маленькая мятежница, — так же вполголоса ответил Уордль, — боюсь, что придется отказать вам от дома. Таких особ, как вы, которые выходят замуж, ни с кем не считаясь, опасно принимать в обществе. Но позвольте-ка, громко добавил старый джентльмен, — вот и обед. Вы сядете рядом со мной. Джо! Черт возьми, он не спит!
К великому огорчению своего хозяина, жирный парень пребывал в состоянии бодрствования; глаза его были широко раскрыты и как будто не собирались закрыться. И в манерах ею обнаружилось какое-то проворство, равным образом необъяснимое; встречаясь глазами с Эмили или Арабеллой, он ухмылялся и скалил зубы; один раз Уордль готов был поклясться, что он им подмигнул.
Эта перемена в поведении жирного парня проистекала из сознания собственной важности и чувства собственного достоинства, какое он обрел, заслужив доверие молодых леди, а своими гримасами и подмигиванием он снисходительно давал понять, что они могут положиться на его преданность. Так как эта мимика скорее могла пробудить подозрения, чем успокоить их, то Арабелла время от времени отвечала ему, сердито хмуря брови или покачивая головой, а жирный парень, рассматривая это как приказание быть начеку, начинал гримасничать, ухмыляться и подмигивать с особым усердием в доказательство того, что все понял.
— Джо! — сказал Уордль, после безуспешных поисков в карманах. — Нет ли там на диване моей табакерки?
— Нет, сэр, — ответил жирный парень.
— Вспомнил! Сегодня утром я ее оставил на туалетном столике, — сказал Уордль. — Принеси из соседней комнаты.
Жирный парень пошел в соседнюю комнату и спустя минуту вернулся с табакеркой и с таким бледным лицом, какого еще не видывали у жирного парня.
— Что случилось с мальчишкой? — воскликнул Уордль.
— Ничего со мной не случилось, — испуганно ответил Джо.
— Уж не встретился ли ты там с каким-нибудь духом? — осведомился старый джентльмен.
— Или в тебе самом сидит дух? — добавил Бен Эллен.
— Пожалуй, вы правы, — шепнул через стол Уордль. Я уверен, что он пьян.
Бен Эллен высказал то же предположение, а так как этот джентльмен был знатоком упомянутого недуга, то Уордль укрепился в своей догадке, которая тревожила его уже с полчаса, и окончательно решил, что жирный парень пьян.
— Не спускайте с него глаз, — прошептал Уордль. — Скоро мы узнаем, пьян он или нет.
Злополучный юноша едва успел обменяться несколькими словами с мистером Снодграссом: этот джентльмен умолял Джо попросить кого-нибудь из друзей освободить его из заключения, а затем вытолкал из комнаты вместе с табакеркой, опасаясь, как бы его долгое отсутствие не показалось подозрительным. Сначала Джо размышлял, и физиономия у него была очень встревоженная, а затем отправился на поиски Мэри.
Но Мэри, переодев свою хозяйку, ушла домой, и жирный парень вернулся в полном смятении.
Уордль и мистер Бен Эллен переглянулись.
— Джо! — сказал Уордль.
— Слушаю, сэр!
— Зачем ты выходил?
Жирный парень беспомощно окинул взглядом сидевших за столом и пробормотал, что он этого не знает.
— А, так ты не знаешь? — сказал Уордль. — Передай сыр мистеру Пиквику.
Тем временем мистер Пиквик, находившийся в самом бодром и превосходном расположении духа, развлекал всех за обедом и в данный момент вел оживленный разговор с Эмили и мистером Уинклем; в пылу беседы он учтиво наклонил голову, грациозно размахивал левой рукой, чтобы подчеркнуть свои реплики, и излучал безмятежные улыбки. Взяв ломтик сыра с блюда, он хотел было повернуться к своим слушателям и возобновить разговор, как вдруг жирный парень, нагнувшись к самой его голове, ткнул большим пальцем через плечо и состроил такую страшную и омерзительную гримасу, какую можно увидеть только в рождественской пантомиме.
— Ах, боже мой! — вздрогнув, воскликнул мистер Пиквик. — Что же это такое?
Он запнулся, ибо жирный парень уже успел выпрямиться и заснуть или притвориться крепко спящим.
— Что случилось? — спросил Уордль.
— Это удивительный мальчик! — отвечал мистер Пиквик, боязливо посматривая на парня. — Как ни странно, но, честное слово, я боюсь — у него в голове не все в порядке.
— Ох, мистер Пиквик, что вы говорите! — в один голос воскликнули Эмили и Арабелла.
— Конечно, я в этом не уверен, — продолжал мистер Пиквик, когда воцарилось глубокое молчание и все с испугом переглядывались, — но его поведение поистине устрашающее. Ой! — взвизгнул мистер Пиквик, подпрыгнув на стуле. Прошу прощения, леди, но он вонзил мне в ногу какой-то острый инструмент. Право же, он опасен.
— Он пьян! — в бешенстве заревел старик Уордль. Позвоните в колокольчик! Позовите лакеев! Он пьян!
— Я не пьян! — завопил жирный парень, падая на колени, когда хозяин схватил его за шиворот.
— Значит, ты сумасшедший, это еще хуже. Позовите лакеев! — повторил старый джентльмен.
— Я не сумасшедший, я в своем уме, — захныкал жирный парень.
— Тогда зачем же ты, черт бы тебя побрал, втыкаешь мистеру Пиквику в ногу какие-то острые инструменты? — сердито спросил Уордль.
— Он не смотрит на меня, — отвечал парень, — а мне нужно ему что-то сказать.
— Что ты хотел сказать? — раздались голоса.
Жирный парень разинул было рот, посмотрел на дверь спальни, снова разинул рот и согнутыми указательными пальцами вытер две слезинки.
— Что ты хотел сказать? — встряхнув его, спросил Уордль.
— Постойте! — вмешался мистер Пиквик. — Позвольте, я с ним поговорю. Что вы хотели мне сообщить, бедный мальчик?
— Я хотел шепнуть вам на ухо, — отвечал жирный парень.
— Чего доброго, ты хотел откусить ему ухо, — сказал Уордль. — Не подходите к нему. Он с норовом. Позвоните, чтоб его отвели вниз.
Мистер Уинкль уже схватился было за сонетку, но тут его остановили изумленные возгласы: влюбленный пленник, раскрасневшись от смущения, внезапно вышел из спальни и отвесил общий поклон присутствующим.
— Ох! — попятившись, воскликнул Уордль, отпуская на свободу жирного парня. — Это еще что такое?
— Я прятался в соседней комнате, сэр, с тех пор как вы пришли, пояснил мистер Снодграсс.
— Эмили, моя девочка, — укоризненно сказал Уордль, — я ненавижу обман и ложь. — Это в высшей степени неделикатно и нечестно. Право же, я этого не заслужил, Эмили!
— Дорогой папа! — воскликнула Эмили. — Арабелла знает… все знают… и Джо знает, что я понятия не имела, где он прячется. Огастес, да объясните же все, ради бога!
Мистер Снодграсс, который только и ждал случая заговорить, тотчас же начал рассказывать, как он очутился в таком отчаянном положении;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263