— Сэм, — оглядываясь, сказал мистер Пиквик, когда они дошли до конца Чипсайда.
— Сэр? — отозвался Сэм, подходя к своему хозяину.
— Куда идти?
— По Ньюгет-стрит.
Мистер Пиквик продолжал путь не сразу — он в течение нескольких секунд смотрел рассеянно в лицо Сэму и испустил глубокий вздох.
— Что случилось, сэр? — осведомился Сэм.
— Сэм, полагают, что это дело будет разбираться четырнадцатого числа будущего месяца, — произнес мистер Пиквик.
— Замечательное совпадение, сэр, — отозвался Сэм.
— Чем оно замечательно, Сэм? — полюбопытствовал мистер Пиквик.
— Валентинов день, сэр, — отвечал Сэм. — Весьма удачный день, день разбора дела о нарушении брачного обещания.
Улыбка мистера Уэллера не вызвала проблеска веселья на физиономии его хозяина. Мистер Пиквик круто повернул и продолжал путь молча.
Они прошли несколько десятков шагов. Мистер Пиквик трусил впереди, погруженный в глубокие размышления, а сзади, изображая на своей физиономии самое завидное и непринужденное пренебрежение ко всем и ко всему, следовал Сэм, как вдруг этот последний, всегда стремясь поделиться с своим хозяином исключительными познаниями, ускорял шаг, пока не очутился за спиной мистера Пиквика, и, указывая на дом, мимо которого они проходили, сказал:
— Очень недурная колбасная, сэр.
— Да, кажется, — отозвался мистер Пиквик.
— Знаменитая фабрика сосисок, — добавил Сэм.
— Вот как? — сказал мистер Пиквик.
— Вот как! — с некоторым негодованием повторил Сэм. — Ну еще бы не так! Да благословит бог вашу невинную голову, сэр: ведь здесь четыре года назад произошло таинственное исчезновение почтенного торговца.
— Неужели вы хотите сказать, что с ним расправились по способу Берка? — воскликнул мистер Пиквик, поспешно оглядываясь.
— Нет, не хочу, сэр, — ответил мистер Уэллер. Хотя это было бы лучше. Но тут дело посерьезнее. Он был хозяином этой вот лавки, сэр, и изобрел патентованную паровую машину для непрерывного изготовления сосисок. Ну так вот, эта самая машина проглотила бы и булыжник, положи вы его близко, и перемолола бы в сосиски, как нежного младенца. Натурально, он гордился машиной и, бывало, простаивал в погребе, глядя на нее, когда она работала, пока не впадал от радости в меланхолию. Очень счастливым человеком был бы он, сэр, имея эту вот машину да еще двух милых малюток в придачу, не будь у него жены, самой злющей ведьмы. Она всегда ходила за ним по пятам и жужжала ему в уши, пока, наконец, он не выбился из сил. «Я тебе вот что скажу, моя милая, — говорит он, — если ты будешь упорствовать в этом вот развлечении, будь я проклят, если не уеду в Америку, и конец делу». — «Ты лентяй, говорит она, — поздравляю американцев с такой находкой». После этого она ругается еще с полчаса, а потом бежит в маленькую комнату позади лавки, принимается визжать, говорит, что он ее в гроб вгонит, и устраивает припадок, который продолжается добрых три часа, и все эти три часа она визжит и брыкается. Ну, а на следующее утро муж пропал. Ничего из кассы он не взял и даже пальто не надел — стало быть, ясно, что не в Америку поехал. Не вернулся на следующий день, не вернулся через неделю. Хозяйка напечатала объявление — если, говорит, вернется, она все простит (и очень это было великодушно, потому что он ничего плохого не сделал). Обыскали все каналы, и с тех пор в течение двух месяцев, как только окажется где мертвое тело, регулярно тащат его прямехонько в колбасную лавку. Но ни одно не подошло. Тогда распустили слух, что он сбежал, и она стала сама вести дело. Как-то в субботний вечер входит в лавку маленький худенький старый джентльмен в большом волнении и говорит ей: «Вы хозяйка этой лавки?» — «Да, говорит, я». — «Так вот, сударыня, — говорит он, — я пришел сказать, что ни я, ни моя семья не желаем подавиться ни с того ни с сего. И это, говорит, еще не все, сударыня: разрешите мне сказать, что поскольку вы для производства сосисок не пользуетесь мясом первого сорта, то, думаю, вы согласитесь, что оно должно обходиться вам почти так же дешево, как и пуговицы». «Какие пуговицы, сэр?» — говорит она. «Пуговицы, сударыня, — говорит маленький старый джентльмен, развертывая клочок бумаги и показывая два-три десятка пуговичных обломков. — Славная приправа к сосискам — брючные пуговицы, сударыня!» «Это пуговицы моего мужа!» — говорит вдова, собираясь лишиться чувств. «Как!» — взвизгивает маленький старый джентльмен, сильно побледнев. «Теперь я все понимаю, — говорит вдова. — В припадке временного умопомешательства он сгоряча превратил себя в сосиски». Так оно и было, сэр, — добавил мистер Уэллер, глядя пристально в лицо устрашенному мистеру Пиквику, — а может быть, его втянуло в машину; но так или иначе, а маленький старый Джентльмен, который всю жизнь питал удивительное пристрастие к сосискам, выбежал из лавки, как сумасшедший, и с той поры никто о нем не слышал.
Конец рассказа о трогательном происшествии в семейной жизни застал хозяина и слугу у двери мистера Перкера. — Лаутен, приоткрыв дверь, беседовал с жалким на вид человеком в порыжевшем костюме, в продранных башмаках и перчатках. Нужда и страдания — чуть ли не отчаяние — оставили следы на его худой и изможденной физиономии. Он стыдился своей бедности, ибо, когда подошел мистер Пиквик, отступил в темный угол.
— Очень печально, — со вздохом сказал незнакомец.
— Очень, — отозвался Лаутен, нацарапав свою фамилию пером на дверном косяке и стирая ее другим концом пера. — Может быть, передать ему что-нибудь?
— Как вы думаете, когда он вернется? — осведомился незнакомец.
— Понятия не имею, — ответил Лаутен, подмигнув мистеру Пиквику, когда незнакомец опустил глаза.
— Вы не думаете, что имело бы смысл его подождать? — спросил незнакомец, задумчиво заглядывая в контору.
— О нет, конечно нет! — отозвался клерк, слегка заслонив собой дверь. Он, разумеется, не вернется на этой неделе, и неизвестно, вернется ли на будущей, ибо, если Перкер уезжает из города, он никогда не торопится вернуться.
— Уехал из города! — воскликнул мистер Пиквик. Боже мой, какая неудача!
— Не уходите, мистер Пиквик, — сказал Лаутен. У меня есть письмо для вас.
Незнакомец, по-видимому, не знал, что делать. Он снова опустил глаза, а клерк хитро подмигнул мистеру Пиквику, словно давая понять, что происходит нечто весьма забавное, хотя в чем тут дело — мистер Пиквик не мог угадать ни за какие блага.
— Войдите, мистер Пиквик, — сказал Лаутен. — Ну-с, мистер Уотти, вы передадите мне все, что имеете сказать, или зайдете еще раз?
— Попросите его — может быть, он будет так любезен и сообщит, что предпринято по моему делу, — сказал тот. — Ради бога, не забудьте, мистер Лаутен.
— Нет, нет, я не забуду, — отозвался клерк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263