— Да-а… — произнес Сэм. — Это довольно-таки важно сказано, я еще не слыхал, чтобы вареную баранью ногу называли «сваре». Интересно, как они называют жареную.
Однако, не теряя времени на обсуждение этого пункта, Сэм немедленно предстал перед лицом мистера Пиквика и попросил разрешения отлучиться на этот вечер, каковое разрешение было тотчас же дано. С этим разрешением и ключом от парадной двери Сэм Уэллер отправился в путь немного раньше назначенного часа и пошел не спеша к Квин-сквер, где немедленно по прибытии имел удовольствие узреть на небольшом расстоянии мистера Джона Смаукера, прислонившего свою напудренную голову к фонарному столбу и курившего сигару в янтарном мундштуке.
— Как поживаете, мистер Уэллер? — спросил мистер Джон Смаукер, грациозно приподнимая шляпу одной рукой и слегка помахивая другой со снисходительным видом. — Как поживаете, сэр?
— Недурно, поправляюсь, как полагается, — отвечал Сэм. — Ну, а вы как себя чувствуете, приятель?
— Так себе, — сказал мистер Джон Смаукер.
— А, вы работали слишком много! — заметил Сэм. Вот этого я и боялся. Так, знаете ли, не годится, вы не должны уступать своему непреклонному духу.
— Тут дело не столько в этом, мистер Уэллер, — отозвался мистер Джон Смаукер, — сколько в плохом вине; кажется, слишком кутнул.
— О, вот оно что! — сказал Сэм. — Это очень тяжелая болезнь.
— Но каков соблазн, мистер Уэллер! — заметил мистер Джон Смаукер.
— Что и говорить, — отозвался Сэм.
— Брошен, знаете ли, в самый вихрь общества, мистер Уэллер, — сказал со вздохом мистер Джон Смаукер.
— В самом деле, это ужасно! — согласился Сэм.
— Но так всегда бывает, — сказал мистер Джон Смаукер. — Если судьба толкает вас к общественной жизни и общественному положению, вы должны ждать встречи с соблазнами, которых не знают другие люди, мистер Уэллер.
— Точь-в-точь то же самое говорил мой дядя, когда пошел по общественной линии, открыв питейное заведение, — заметил Сэм, — и прав был старый джентльмен, потому что он допился до смерти меньше чем в три месяца.
Мистер Джон Смаукер казался глубоко возмущенным этой параллелью, проведенной между ним и упомянутым покойным джентльменом; но так как лицо Сэма было невозмутимо, то он настроился на другой лад и снова стал приветливым.
— Пожалуй, нам не мешает отправиться в путь, — сказал мистер Смаукер, взглянув на медный аппарат, который пребывал на дне глубокого кармана для часов и был извлечен на поверхность посредством черного шнурка с медным ключом на конце.
— Пожалуй, не мешает, — ответил Сэм, — иначе они переварят сваре и испортят ее.
— Вы пили воды, мистер Уэллер? — осведомился его спутник, когда они шли по направлению к Хай-стрит,
— Один раз, — отвечал Сэм.
— Как вы их нашли, сэр?
— Я нашел, что они на редкость противные, — отозвался Сэм.
— Ах, вот что! — сказал мистер Джон Смаукер. Может быть, вам не понравился кальцониевый привкус?
— В этом-вот я мало понимаю, — отвечал Сэм. Я нашел, что они очень сильно пахнут горячим утюгом.
— Это и есть кальцониевый привкус, мистер Уэллер, — презрительно сказал мистер Джон Смаукер.
— Ну, если так, то это очень невразумительное слово, вот и все, сказал Сэм. — Может быть, и так, но я сам не очень силен в химической науке, стало быть не могу судить.
И тут, к великому ужасу мистера Джона Смаукера, Сэм Уэллер начал насвистывать.
— Прошу прощенья, мистер Уэллер! — сказал мистер Джон Смаукер, доведенный до отчаяния неподобающими звуками. — Не возьмете ли меня под руку?
— Благодарю, вы очень любезны, но я не хочу лишать вас руки, — ответил Сэм. — У меня, собственно, есть привычка класть руки в карманы, если вы не возражаете.
При этом Сэм привел сказанное в исполнение и засвистал еще громче.
— Вот сюда! — сказал его новый приятель, который, по-видимому, почувствовал большое облегчение, когда они свернули в боковую улицу. — Скоро придем.
— Вот как? — отозвался Сэм, нисколько не взволнованный сообщением, что он находится неподалеку от избранных служителей Бата.
— Да, — сказал мистер Джон Смаукер. — Не робейте, мистер Уэллер.
— О нет! — сказал Сэм.
— Вы увидите очень красивые форменные одеяния, мистер Уэллер, — продолжал мистер Джон Смаукер, — и, может быть, некоторые джентльмены покажутся вам сначала несколько, знаете ли, высокомерными, но они скоро смягчатся.
— Очень любезно с их стороны, — отвечал Сэм. — И знаете ли, — продолжал мистер Джон Смаукер с покровительственным видом, — знаете ли, так как вы здесь чужой человек, пожалуй они сначала будут немного суровы с вами.
— Но они не будут слишком жестоки, не правда ли? — осведомился Сэм.
— О нет! — ответил мистер Джон Смаукер, вытаскивая лисью голову и, как подобает джентльмену, беря понюшку. — Есть среди нас веселые ребята, и они любят, знаете ли, пошутить. Но вы не должны обижаться на них, вы не должны обижаться на них.
— Я постараюсь и как-нибудь перенесу такие сокрушительные таланты, отозвался Сэм.
— Вот и отлично! — сказал мистер Джон Смаукер, пряча лисью голову и задирая собственную. — Я вас поддержу.
В это время они подошли к маленькой зеленной лавке, куда вступил сначала мистер Джон Смаукер, а затем Сэм, который, очутившись за его спиной, начал строить ряд забавных неподражаемых гримас и проявлять другие симптомы, свидетельствовавшие о том, что он находится в завидном расположении духа.
Перешагнув порог зеленной лавки и оставив свои шляпы на лестнице в маленьком заднем коридоре, они вошли в небольшую комнату. Здесь взорам мистера Уэллера открылась великолепная картина.
Посредине комнаты были сдвинуты два стола, накрытые тремя-четырьмя скатертями разных возрастов и в разное время побывавших в стирке, разостланными так, чтобы они сошли за одну, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. На них лежали ножи и вилки на семь-восемь персон. У одних ножей ручки были зеленые, у Других — красные, у третьих — желтые, а так как все вилки были черные, то комбинация красок производила потрясающее впечатление. Тарелки для соответствующего количества гостей согревались за каминной решеткой, а перед нею согревались сами гости, из коих главным и самым важным был, по-видимому, довольно полный джентльмен в ярко-малиновом фраке с длинными фалдами, в ослепительно красных коротких штанах и в треуголке, который стоял спиной к камину и, вероятно, только что вошел, ибо не только не сиял шляпы, но и держал в руке длинную палицу, какую джентльмены его профессии обычно поднимают наклонно над крышами экипажей.
— Смаукер, дружище, вашу лапу! — сказал джентльмен в треуголке.
Мистер Смаукер вложил кончик мизинца правой руки в руку джентльмена в треуголке и выразил свое удовольствие по поводу того, что у него такой прекрасный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263