Когда мистер Пиквик вошел в буфетную, из-за перегородки появилась пожилая особа женского пола.
— Мистер Лаутен здесь, сударыня? — осведомился у нее мистер Пиквик.
— Здесь, сэр, — ответила хозяйка. — Эй, Чарли, проводите джентльмена к мистеру Лаутену.
— Джентльмен не может войти туда сейчас, — сказал неуклюжий слуга с рыжими волосами, — потому что мистер Лаутен исполнят комические куплеты и он ему помешает. Мистер Лаутен скоро кончит, сэр.
Рыжеволосый слуга едва успел договорить, как дружные удары по столу и звон стаканов возвестили, что песня допета, и мистер Пиквик, посоветовав Сэму утешаться в буфетной, отправился вслед за слугой.
Когда было доложено о «джентльмене, который хочет говорить с вами, сэр», молодой человек с одутловатым лицом, занимавший председательское место во главе стола, досмотрел не без удивления в ту сторону, откуда раздался голос, и удивление, казалось, отнюдь не рассеялось, когда его взгляд упал на человека, которого он видел впервые.
— Прошу прощенья, сэр, — сказал мистер Пиквик, — а также очень сожалею, что помешал остальным джентльменам, но я пришел по весьма важному делу, несли вы разрешите мне отвлечь вас на пять минут, не покидая этой комнаты, я буду вам очень признателен.
Одутловатый молодой человек встал и, придвинув к мистеру Пиквику стул в темном углу комнаты, внимательно выслушал его печальный рассказ.
— О! — сказал он, когда мистер Пиквик умолк. — Додсон и Фогг ловко обделывают дела… превосходные дельцы Додсон и Фогг, сэр.
Мистер Пиквик признал ловкость Додсона и Фогга, а Лаутен продолжал:
— Перкера в городе нет и не будет до конца будущей недели, но если вы желаете поручить ему защиту ваших интересов, оставьте мне копию, и я приготовлю все, что нужно, до его возвращения.
— Для этого-то я и пришел сюда, — сказал мистер Пиквик, передавая бумагу. — Если случится что-нибудь важное, вы можете мне написать до востребования в Ипсуич.
— Отлично! — ответил клерк мистера Перкера, а затем, видя, что мистер Пиквик с любопытством перевел взгляд на стол, он добавил: — Не хотите ли присоединиться к нам на полчасика? Сегодня здесь собралась чудесная компания. Тут старший клерк Семкина и Грина, заведующий канцелярией у Смитерса и Прайса, делопроизводитель Пимкина и Томаса — он знает чудесную песню — и Джек Бембер, и много еще народу. Вы, кажется, вернулись недавно в город. Не хотите ли присоединиться к нам?
Мистер Пиквик не мог устоять перед столь соблазнительной возможностью изучения человеческой природы. Он позволил увлечь себя к столу, где его должным образом представили собранию и усадили рядом с председателем, после чего он заказал стакан своего любимого напитка.
Вопреки ожиданиям мистера Пиквика наступило глубокое молчание.
— Надеюсь, сэр, вас это не беспокоит? — осведомился его сосед справа, джентльмен с сигарой во рту и с мозаичными запонками в клетчатой рубашке.
— Нисколько, — ответил мистер Пиквик, — мне очень приятно, хотя я сам не курю.
— К сожалению, не могу сказать того же о себе, — вмешался другой джентльмен, сидевший напротив. — Для меня куренье — это и стол и квартира.
Мистер Пиквик взглянул на говорившего джентльмена и подумал, что было бы еще лучше, если бы оно служило ему также и умыванием.
Снова наступила пауза. Мистер Пиквик был человеком посторонним, и, очевидно, его приход подействовал угнетающе на собрание.
— Мистер Гранди сейчас порадует общество пением, — сказал председатель.
— Нет, не порадует, — сказал мистер Гранди.
— Почему? — спросил председатель.
— Потому что не может, — сказал мистер Гранди.
— Скажите лучше — не хочет, — возразил председатель.
— Ну, значит, не хочет, — отрезал мистер Гранди.
Категорический отказ мистера Гранди доставить удовольствие собравшимся вызвал новую паузу.
— Неужели никто нас не расшевелит? — уныло спросил председатель.
— Почему вы сами не расшевелите нас, председатель? — заметил сидевший в конце стола молодой человек с бакенбардами, косоглазый и с открытым воротом рубашки (грязным).
— Правильно! — крикнул джентльмен-курильщик с мозаичными украшениями.
— Потому что я знаю только одну песню, и я ее уже спел, а петь одно и то же дважды в один вечер — прекрасный повод уплатить штраф.
На это нечего было возразить, и снова воцарилось молчание.
— Я побывал сегодня вечером, джентльмены, — начал мистер Пиквик, надеясь затронуть тему, в обсуждении которой могут участвовать все присутствующие, — я побывал сегодня вечером в одном месте, которое вам всем, несомненно, прекрасно знакомо, но где я не бывал уже несколько лет и знаю о нем очень мало; я говорю о Грейз-Инне, джентльмены. Эти старинные Инны любопытные закоулки в таком огромном городе, как Лондон.
— Клянусь Юпитером, — прошептал председатель, обращаясь через стол к мистеру Пиквику, — вы затронули тему, на которую один из нас во всяком случае готов говорить без конца. Вы развяжете язык старому Джеку Бемберу. Никто не слыхал, чтобы он говорил о чем-либо другом, он сам жил там в полном одиночестве, пока у него не помутился рассудок.
Субъект, о котором говорил Лаутен, был маленький желтый сутулый человек, которого мистер Пиквик сначала не заметил, потому что тот имел привычку сидеть сгорбившись, когда, молчал. Но вот старик поднял сморщенное лицо и устремил на него серые глаза, проницательные и испытующие, и мистер Пиквик удивился, как могло такое незаурядное лицо ускользнуть хотя бы на секунду от его внимания. Напряженная мрачная улыбка не сходила с этого лица; человек сидел, опираясь подбородком на длинную костлявую руку с необычайно длинными ногтями; а когда он склонил голову набок и зорко посмотрел из-под косматых седых бровей, в его хитрой физиономии можно было уловить какое-то странное, дикое лукавство, которое производило отталкивающее впечатление.
Этот человек теперь встрепенулся и разразился неудержимым потоком слов. Но так как эта глава затянулась и так как старик был замечательной личностью, то будет более почтительно по отношению к нему и более удобно для нас предоставить ему говорить самому за себя в новой главе.
Глава XXI,
в которой старик обращается и излюбленной теме и рассказывает повесть о странном клиенте
— Так! — сказал старик, кратким описанием манер и внешности которого заканчивается предыдущая глава. Кто говорит об Иннах?
— Я, сэр, — ответил мистер Пиквик. — Я упомянул о том, как своеобразны эти старые дома.
— Вы! — презрительно воскликнул старик. — Что знаете вы о том времени, когда молодые люди запирались в этих уединенных комнатах и читали, читали, час за часом и ночь за ночью, пока рассудок их не мутился от полуночных занятий, пока духовные силы не истощались, пока утренний свет не отказывал им в бодрости и здоровье, и они погибали, неразумно посвятив молодую энергию своим сухим старым книгам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263