Когда они расстались, оказалось, что ей необходимо зайти в свою комнату и поправить чепчик и локоны, раньше чем явиться к хозяйке. Поднимаясь по лестнице, чтобы совершить эту предварительную процедуру, она кивала Сэму через перила и расточала ему улыбки.
— Я вернусь не позже чем через два дня, сэр, — сказал Сэм, сообщив мистеру Пиквику о несчастье, постигшем его отца.
— Оставайтесь, сколько понадобится, Сэм, — отвечал мистер Пиквик, — я вам разрешаю.
Сэм поклонился.
— Скажите отцу, Сэм, что, если я могу быть чем-нибудь полезен, я с величайшей готовностью сделаю для него все, что в моих силах.
— Благодарю вас, сэр, — отвечал Сэм. — Я передам.
И, заверив друг друга во взаимном расположении, хозяин и слуга расстались.
Было ровно семь часов, когда Сэмюел Уэллер, спустившись с козел пассажирской кареты, проезжавшей через Доркинг, очутился на расстоянии нескольких сот ярдов от «Маркиза Гренби». Был холодный, пасмурный вечер, маленькая улица производила гнетущее впечатление, а красная физиономия благородного и доблестного Маркиза, качавшегося и скрипевшего на ветру, казалась еще более печальной и меланхолической, чем обычно. Шторы были опущены и ставни прикрыты. Никого не виднелось у входа, где всегда собирались гуляки. Было тихо и безлюдно.
Не встретив никого, к кому бы он мог обратиться за сведениями, Сэм не спеша вошел в дом; оглянувшись, он тотчас заметил своего родителя.
Вдовец сидел за круглым столиком в комнате за буфетной и курил трубку, пристально глядя на огонь. Похороны состоялись, по-видимому, сегодня, ибо к его шляпе, которую он почему-то не снял, была прикреплена лента длиной ярда в полтора, небрежно переброшенная через спинку стула и спускавшаяся до полу. Мистер Уэллер был погружен в свои мысли и настроен созерцательно, ибо, несмотря на то, что Сэм окликнул его несколько раз, он продолжал курить все так же задумчиво и спокойно и очнулся только тогда, когда сын положил руку ему на плечо.
— Сэмми, — сказал мистер Уэллер, — добро пожаловать.
— Я несколько раз вас окликал, а вы не слыхали, — сообщил Сэм, вешая шляпу на гвоздь.
— Совершенно верно, Сэмми, — отозвался мистер Уэллер, снова устремив задумчивый взгляд на огонь, — я был в мечтательности, Сэмми.
— В чем? — осведомился Сэм, подсаживаясь к камину.
— В мечтательности, Сэмми, — повторил мистер Уэллер-старший. — Я думал о ней, Сэмивел.
Тут мистер Уэллер мотнул головой в сторону Доркингскго кладбища, поясняя, что его слова относятся к усопшей миссис Уэллер.
— Я вот о чем думал, Сэмми, — продолжал мистер Уэллер, с большой серьезностью взирая на сына поверх своей трубки, словно заверяя его, что, каким бы удивительным и невероятным ни показалось такое признание, оно тем не менее высказано спокойно и обдуманно. Я вот о чем думал, Сэмми: в общем, мне очень жаль что она померла.
— Ну что ж, так оно и должно быть, — отозвался Сэм.
Мистер Уэллер кивнул в знак согласия и, снова уставившись на огонь, скрылся в облаке табачного дыма и глубоко задумался.
— Очень разумные слова она мне сказала, Сэмми, — произнес мистер Уэллер после долгого молчания, отгоняя дым рукой.
— Какие слова? — полюбопытствовал Сэм.
— Которые она говорила, когда расхворалась, — отвечал старый джентльмен.
— Что же она говорила?
— А вот что: «Веллер, говорит, боюсь, что я с тобою обходилась не так, как бы оно полагалось. Ты человек очень добрый, и я могла бы позаботиться о том, чтобы тебе было хорошо у себя дома. Теперь, говорит, когда уже поздно, я начинаю понимать, что, если замужняя женщина хочет быть религиозной, она прежде всего должна подумать о своих домашних обязанностях и позаботиться, чтобы вокруг нее все были довольны и счастливы. А если она ходит в церковь, в часовню или еще куда-нибудь, то пусть остерегается, чтобы не прикрывать этим лень и не потакать своим слабостям. А я, говорит, это делала и тратила время и деньги на людей, которые жили еще хуже моего. Но, надеюсь, Веллер, когда я умру, ты меня будешь поминать такой, какой я была, пока не сошлась с этими людьми, и какая я есть на самом деле». — «Сьюзен, — говорю я: она меня врасплох застала, Сэмивел, сказать по правде, мой мальчик, — Сьюзен, говорю, ты мне была хорошей женой, нечего толковать об этом. Держись, моя милая, и ты еще увидишь, как я расправлюсь с этим-вот Стиггинсом». Тут она улыбнулась, Сэмивел, — добавил старый джентльмен, затягиваясь трубкой, чтобы подавить вздох, — а потом все-таки померла.
— Да, папаша… — начал Сэм, решив высказать простое и утешительное соображение, после того как старый джентльмен минуты три-четыре покачивал головой и задумчиво курил. — Да, папаша, рано или поздно все мы туда отправимся.
— Отправимся, Сэмми, — подтвердил мистер Уэллер-старший.
— Так угодно провидению, — продолжал Сэм.
— Разумеется, — согласился отец, одобрительно кивнув головой. — Не будь этого, что оставалось бы делать гробовщикам, Сэмми?
Растерявшись среди бесконечных выводов, вытекающих из такого соображения, мистер Уэллер-старший положил трубку на стол и с задумчивой физиономией начал размешивать угли в камине.
Пока старый джентльмен занимался этими делами, смазливая кухарка, одетая в траур и суетившаяся у буфета, прошмыгнула в комнату, несколько раз ухмыльнулась Сэму в знак того, что узнает его, и, молча поместившись за стулом его отца, возвестила о своем присутствии тихим покашливанием. Так как оно осталось без внимания, она кашлянула громче.
— В чем дело? — воскликнул мистер Уэллер-старший, роняя кочергу, и, оглянувшись, быстро отодвинул стул. Что случилось?
— Миленький, выпейте чашку чаю, — медовым голосом предложила смазливая особа.
— Не хочу! — грубо отрезал мистер Уэллер. — Проваливайте к… — Он спохватился и добавил вполголоса: — Подальше отсюда.
— Ах, боже мой, как человек меняется в несчастье! — воскликнула леди, закатывая глаза.
— Кроме доктора и смерти, только это и может изменить мое положение, буркнул мистер Уэллер.
— Никогда еще не видывала такого сердитого человека, — сказала смазливая особа.
— Не беспокойтесь. Все это мне на пользу, как утешал себя один раскаявшийся школьник, когда его высекли, — отвечал старый джентльмен.
Смазливая особа сочувственно и соболезнующе покачала головой и обратилась к Сэму за поддержкой: не правда ли, отец должен взять себя в руки и не предаваться унынию?
— Видите ли, мистер Сэмюел, — говорила смазливая особа, — я его еще вчера предупреждала, что он почувствует себя одиноким, и тут уж ничего не поделаешь, но он должен приободриться. Ах, боже мой, ведь мы все сочувствуем его горю и готовы все для него сделать, и нет такого печального положения, мистер Сэмюел, которого нельзя было бы изменить. Это самое говорил мне один очень достойный джентльмен, когда умер мой муж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263
— Я вернусь не позже чем через два дня, сэр, — сказал Сэм, сообщив мистеру Пиквику о несчастье, постигшем его отца.
— Оставайтесь, сколько понадобится, Сэм, — отвечал мистер Пиквик, — я вам разрешаю.
Сэм поклонился.
— Скажите отцу, Сэм, что, если я могу быть чем-нибудь полезен, я с величайшей готовностью сделаю для него все, что в моих силах.
— Благодарю вас, сэр, — отвечал Сэм. — Я передам.
И, заверив друг друга во взаимном расположении, хозяин и слуга расстались.
Было ровно семь часов, когда Сэмюел Уэллер, спустившись с козел пассажирской кареты, проезжавшей через Доркинг, очутился на расстоянии нескольких сот ярдов от «Маркиза Гренби». Был холодный, пасмурный вечер, маленькая улица производила гнетущее впечатление, а красная физиономия благородного и доблестного Маркиза, качавшегося и скрипевшего на ветру, казалась еще более печальной и меланхолической, чем обычно. Шторы были опущены и ставни прикрыты. Никого не виднелось у входа, где всегда собирались гуляки. Было тихо и безлюдно.
Не встретив никого, к кому бы он мог обратиться за сведениями, Сэм не спеша вошел в дом; оглянувшись, он тотчас заметил своего родителя.
Вдовец сидел за круглым столиком в комнате за буфетной и курил трубку, пристально глядя на огонь. Похороны состоялись, по-видимому, сегодня, ибо к его шляпе, которую он почему-то не снял, была прикреплена лента длиной ярда в полтора, небрежно переброшенная через спинку стула и спускавшаяся до полу. Мистер Уэллер был погружен в свои мысли и настроен созерцательно, ибо, несмотря на то, что Сэм окликнул его несколько раз, он продолжал курить все так же задумчиво и спокойно и очнулся только тогда, когда сын положил руку ему на плечо.
— Сэмми, — сказал мистер Уэллер, — добро пожаловать.
— Я несколько раз вас окликал, а вы не слыхали, — сообщил Сэм, вешая шляпу на гвоздь.
— Совершенно верно, Сэмми, — отозвался мистер Уэллер, снова устремив задумчивый взгляд на огонь, — я был в мечтательности, Сэмми.
— В чем? — осведомился Сэм, подсаживаясь к камину.
— В мечтательности, Сэмми, — повторил мистер Уэллер-старший. — Я думал о ней, Сэмивел.
Тут мистер Уэллер мотнул головой в сторону Доркингскго кладбища, поясняя, что его слова относятся к усопшей миссис Уэллер.
— Я вот о чем думал, Сэмми, — продолжал мистер Уэллер, с большой серьезностью взирая на сына поверх своей трубки, словно заверяя его, что, каким бы удивительным и невероятным ни показалось такое признание, оно тем не менее высказано спокойно и обдуманно. Я вот о чем думал, Сэмми: в общем, мне очень жаль что она померла.
— Ну что ж, так оно и должно быть, — отозвался Сэм.
Мистер Уэллер кивнул в знак согласия и, снова уставившись на огонь, скрылся в облаке табачного дыма и глубоко задумался.
— Очень разумные слова она мне сказала, Сэмми, — произнес мистер Уэллер после долгого молчания, отгоняя дым рукой.
— Какие слова? — полюбопытствовал Сэм.
— Которые она говорила, когда расхворалась, — отвечал старый джентльмен.
— Что же она говорила?
— А вот что: «Веллер, говорит, боюсь, что я с тобою обходилась не так, как бы оно полагалось. Ты человек очень добрый, и я могла бы позаботиться о том, чтобы тебе было хорошо у себя дома. Теперь, говорит, когда уже поздно, я начинаю понимать, что, если замужняя женщина хочет быть религиозной, она прежде всего должна подумать о своих домашних обязанностях и позаботиться, чтобы вокруг нее все были довольны и счастливы. А если она ходит в церковь, в часовню или еще куда-нибудь, то пусть остерегается, чтобы не прикрывать этим лень и не потакать своим слабостям. А я, говорит, это делала и тратила время и деньги на людей, которые жили еще хуже моего. Но, надеюсь, Веллер, когда я умру, ты меня будешь поминать такой, какой я была, пока не сошлась с этими людьми, и какая я есть на самом деле». — «Сьюзен, — говорю я: она меня врасплох застала, Сэмивел, сказать по правде, мой мальчик, — Сьюзен, говорю, ты мне была хорошей женой, нечего толковать об этом. Держись, моя милая, и ты еще увидишь, как я расправлюсь с этим-вот Стиггинсом». Тут она улыбнулась, Сэмивел, — добавил старый джентльмен, затягиваясь трубкой, чтобы подавить вздох, — а потом все-таки померла.
— Да, папаша… — начал Сэм, решив высказать простое и утешительное соображение, после того как старый джентльмен минуты три-четыре покачивал головой и задумчиво курил. — Да, папаша, рано или поздно все мы туда отправимся.
— Отправимся, Сэмми, — подтвердил мистер Уэллер-старший.
— Так угодно провидению, — продолжал Сэм.
— Разумеется, — согласился отец, одобрительно кивнув головой. — Не будь этого, что оставалось бы делать гробовщикам, Сэмми?
Растерявшись среди бесконечных выводов, вытекающих из такого соображения, мистер Уэллер-старший положил трубку на стол и с задумчивой физиономией начал размешивать угли в камине.
Пока старый джентльмен занимался этими делами, смазливая кухарка, одетая в траур и суетившаяся у буфета, прошмыгнула в комнату, несколько раз ухмыльнулась Сэму в знак того, что узнает его, и, молча поместившись за стулом его отца, возвестила о своем присутствии тихим покашливанием. Так как оно осталось без внимания, она кашлянула громче.
— В чем дело? — воскликнул мистер Уэллер-старший, роняя кочергу, и, оглянувшись, быстро отодвинул стул. Что случилось?
— Миленький, выпейте чашку чаю, — медовым голосом предложила смазливая особа.
— Не хочу! — грубо отрезал мистер Уэллер. — Проваливайте к… — Он спохватился и добавил вполголоса: — Подальше отсюда.
— Ах, боже мой, как человек меняется в несчастье! — воскликнула леди, закатывая глаза.
— Кроме доктора и смерти, только это и может изменить мое положение, буркнул мистер Уэллер.
— Никогда еще не видывала такого сердитого человека, — сказала смазливая особа.
— Не беспокойтесь. Все это мне на пользу, как утешал себя один раскаявшийся школьник, когда его высекли, — отвечал старый джентльмен.
Смазливая особа сочувственно и соболезнующе покачала головой и обратилась к Сэму за поддержкой: не правда ли, отец должен взять себя в руки и не предаваться унынию?
— Видите ли, мистер Сэмюел, — говорила смазливая особа, — я его еще вчера предупреждала, что он почувствует себя одиноким, и тут уж ничего не поделаешь, но он должен приободриться. Ах, боже мой, ведь мы все сочувствуем его горю и готовы все для него сделать, и нет такого печального положения, мистер Сэмюел, которого нельзя было бы изменить. Это самое говорил мне один очень достойный джентльмен, когда умер мой муж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263