Совершенно случайно ей пришлось наблюдать нового жильца за завтраком. Все происходило как обычно, за исключением того, что Рокуро почтительно ожидал парня из Тамбы к столу. Более того, за завтраком Рокуро выбирал для сотрапезника лакомые кусочки, сам довольствуясь остывшими остатками пищи. Такие отношения не были типичны для сдатчика и арендатора жилья.
Услышав это, Сика вспомнил, что Нос разыскивает некоего «малого». Управляющий догадался, что речь шла о Ёсихире из дома Гэндзи. Он снова наведался в поселок, где жил Рокуро, убедился в обоснованности своего предположения, что молодой жилец был Ёсихира, и вернулся с желанной вестью в лавки на Пятой улице.
— Сика, останься здесь, в поле. Появление нас вдвоем может вызвать подозрения.
— Но если я останусь здесь один, то будет не лучше.
— Поброди где-нибудь, пока я загляну в поселок.
Бамбоку отправился к домам, вытянувшимся в линию на краю поля. «Пятый — шестой дом?» Купец остановился. Следовало быть осторожным — самураи есть самураи, независимо от достатка. Каждый дом был окружен забором с маленькой калиткой и без всякой именной таблички. «Надо подумать…» Нос стоял, не зная, как поступить, пока не услышал смех молодого человека. Из ближайшей калитки вышли два самурая, высокий и коренастый. Проходя мимо Носа, они внимательно оглядели его.
— Рокуро, ты видел того парня с бегающими глазами, слоняющегося у дома? Он похож на кого-либо из соседей? — спросил Ёсихира спутника, когда они свернули в переулок.
— Нет, он не из поселка. Он напоминает купца с Пятой улицы.
— Почему ты так думаешь?
— Сужу по его виду и дорогой одежде.
— А ты заметил этот необычный красный нос? У него дурной глаз. Тебе нужно быть настороже, Рокуро.
— Понял. Впрочем, он, кажется, не идет за нами.
Рокуро, обернувшись, следил за Носом до тех пор, пока тот не исчез из виду. Но спутники не заметили Сику, который приблизился к ним по знаку Бамбоку. Они продолжали путь, обходя лужи и колдобины, следуя мимо беспорядочных скоплений ремесленных лавок — кузнецов, кожевенников, оружейников, красильщиков.
— Гляди, Рокуро, эти люди заняты больше, чем перед последней войной.
— Да, Рокухара процветает, шум от ударов по наковальням и кузнечных мехов слышится даже по ночам.
— Куют оружие для Хэйкэ?
— Не думаю. Ведь Гэндзи изгнаны из столицы.
С горечью Ёсихира стал оглядывать место, где они находились. Да, подумал он, с тех пор как Гэндзи потерпели поражение, произошли большие перемены! Он не находил знакомых достопримечательностей. То, что Ёсихира видел и слышал сейчас, приводило его в отчаяние.
Влияние Рокухары ощущалось повсюду — она даже диктовала моду одежды. Покровительства Киёмори искали не только придворные, но даже купцы и ремесленники. Казалось, вся столичная жизнь вертелась вокруг Рокухары, этого солнца, дающего жизнь! Ёсихира кипел бессильной яростью при виде непостоянства людей и их стремления извлекать выгоду из нового общественного устройства. В свои двадцать лет он впервые испытал такое потрясение и полагал, что подобное развитие событий никогда не прекратится. В этом мире ему не оставалось ничего другого, кроме как посвятить свою жизнь мести — убийству Киёмори во славу дома Гэндзи.
Вскоре после возвращения в столицу Ёсихира встретил Рокуро, бывшего воина Ёситомо. Как тот рассказал, он был одним из пленников Хэйкэ и позже был нанят на службу в Рокухару. Обрадованный встрече, он предложил убежище Ёсихире, посоветовав ему выбрать удобный случай для мести. После того как Рокуро узнал о ночных визитах Киёмори к Токиве, они вместе с Ёсихирой подготовили нападение на хозяина Рокухары. Хотя покушение не удалось, Ёсихира был уверен, что убийство Киёмори не трудная задача.
В столице скрывался еще один возможный убийца — Конно-мару, молодой предводитель отряда воинов, который искал Ёритомо во время снежного бурана. Не найдя подростка, Конно-мару поехал в столицу и стал внимательно отслеживать передвижения Киёмори, дожидаясь удобного случая отомстить за убитого Ёситомо. Между тем до него дошли сплетни о легкомысленном поведении Токивы, и он был крайне возмущен ее неверностью.
Ёсихиро и Рокуро шли как раз на встречу с Конно-мару в мастерской по изготовлению седел. До этого они несколько раз виделись с ним в разных районах столицы и всякий раз оживленно обсуждали планы мести.
— Вон там, Рокуро, мастерская.
— Да, это она. И кажется, ее хозяин за работой. Зайдем и поговорим немного.
— Погоди. Вспомни, о чем нас предупреждал Конно-мару. Нужно входить в мастерскую под видом заказчиков седел. Он-то кое-что смыслит в этом ремесле. Мы же должны опасаться подмастерьев. Нельзя рисковать, вызывая их подозрения.
— Верно, он не раз говорил мне об этом. Подождите меня где-нибудь, пока я зайду и сообщу о нашем приходе.
— Я отойду туда, за гробницу, — сказал Ёсихира, указывая рукой на дальний берег пруда.
Там в небольшой роще стояла древняя заброшенная гробница. Ёсихира осмотрелся, взглянул на кисточки глициний, свисавших с карниза гробницы, на ветки деревьев, на цветы-купальницы, окаймлявшие край пруда. Наконец появились Конно-мару с Рокуро. Предводитель отряда собрался встать на колени перед Ёсихирой, но тот резко остановил его:
— Будь осторожен, нас могут увидеть люди и заподозрить неладное. Теперь мы больше не являемся сюзереном и вассалом, мы трое вне закона. Садитесь рядом со мной. — Ёсихира указал на большой пень и спросил: — Что нового, Конно-мару?
— О Киёмори ничего. Но слышали вы о тайном переезде Токивы в домик на окраине столицы?
— Слышал, но мне сказали, что Киёмори ни разу там не бывал. Жду случая посчитаться с ним, когда он пойдет к Токиве.
— Уверен, что после той ночи он стал особенно осторожен, но случай, конечно, представится.
— Когда-нибудь несомненно.
— Каждый день проходит в печали. Не было дня, когда бы я не думал о своем господине.
— Я чувствую то же самое, когда вспоминаю об отце.
— А что вы думаете, господин, о Токиве?
— А она при чем?
— Должны ли мы оставлять ее в живых?
— О ней не идет речь.
— Но это невозможно. Разве мы можем игнорировать позор, который она навлекла на Гэндзи, согласившись стать возлюбленной Киёмори?
— Не забывай, Конно-мару, что она пошла на это ради детей.
— Так говорят люди. Но можно ли поверить тому, что это была жертва с ее стороны? Я сомневаюсь. По-моему, она забыла вашего отца и отдалась Киёмори по собственному желанию.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что она не покончила с собой и не последовала за своим господином.
— Ты хочешь слишком многого и судишь ее слишком строго.
— Да, сужу сурово. Но как вы, должно быть, помните, господин, я с малых лет служил вашему отцу, — ответил Конно-мару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Услышав это, Сика вспомнил, что Нос разыскивает некоего «малого». Управляющий догадался, что речь шла о Ёсихире из дома Гэндзи. Он снова наведался в поселок, где жил Рокуро, убедился в обоснованности своего предположения, что молодой жилец был Ёсихира, и вернулся с желанной вестью в лавки на Пятой улице.
— Сика, останься здесь, в поле. Появление нас вдвоем может вызвать подозрения.
— Но если я останусь здесь один, то будет не лучше.
— Поброди где-нибудь, пока я загляну в поселок.
Бамбоку отправился к домам, вытянувшимся в линию на краю поля. «Пятый — шестой дом?» Купец остановился. Следовало быть осторожным — самураи есть самураи, независимо от достатка. Каждый дом был окружен забором с маленькой калиткой и без всякой именной таблички. «Надо подумать…» Нос стоял, не зная, как поступить, пока не услышал смех молодого человека. Из ближайшей калитки вышли два самурая, высокий и коренастый. Проходя мимо Носа, они внимательно оглядели его.
— Рокуро, ты видел того парня с бегающими глазами, слоняющегося у дома? Он похож на кого-либо из соседей? — спросил Ёсихира спутника, когда они свернули в переулок.
— Нет, он не из поселка. Он напоминает купца с Пятой улицы.
— Почему ты так думаешь?
— Сужу по его виду и дорогой одежде.
— А ты заметил этот необычный красный нос? У него дурной глаз. Тебе нужно быть настороже, Рокуро.
— Понял. Впрочем, он, кажется, не идет за нами.
Рокуро, обернувшись, следил за Носом до тех пор, пока тот не исчез из виду. Но спутники не заметили Сику, который приблизился к ним по знаку Бамбоку. Они продолжали путь, обходя лужи и колдобины, следуя мимо беспорядочных скоплений ремесленных лавок — кузнецов, кожевенников, оружейников, красильщиков.
— Гляди, Рокуро, эти люди заняты больше, чем перед последней войной.
— Да, Рокухара процветает, шум от ударов по наковальням и кузнечных мехов слышится даже по ночам.
— Куют оружие для Хэйкэ?
— Не думаю. Ведь Гэндзи изгнаны из столицы.
С горечью Ёсихира стал оглядывать место, где они находились. Да, подумал он, с тех пор как Гэндзи потерпели поражение, произошли большие перемены! Он не находил знакомых достопримечательностей. То, что Ёсихира видел и слышал сейчас, приводило его в отчаяние.
Влияние Рокухары ощущалось повсюду — она даже диктовала моду одежды. Покровительства Киёмори искали не только придворные, но даже купцы и ремесленники. Казалось, вся столичная жизнь вертелась вокруг Рокухары, этого солнца, дающего жизнь! Ёсихира кипел бессильной яростью при виде непостоянства людей и их стремления извлекать выгоду из нового общественного устройства. В свои двадцать лет он впервые испытал такое потрясение и полагал, что подобное развитие событий никогда не прекратится. В этом мире ему не оставалось ничего другого, кроме как посвятить свою жизнь мести — убийству Киёмори во славу дома Гэндзи.
Вскоре после возвращения в столицу Ёсихира встретил Рокуро, бывшего воина Ёситомо. Как тот рассказал, он был одним из пленников Хэйкэ и позже был нанят на службу в Рокухару. Обрадованный встрече, он предложил убежище Ёсихире, посоветовав ему выбрать удобный случай для мести. После того как Рокуро узнал о ночных визитах Киёмори к Токиве, они вместе с Ёсихирой подготовили нападение на хозяина Рокухары. Хотя покушение не удалось, Ёсихира был уверен, что убийство Киёмори не трудная задача.
В столице скрывался еще один возможный убийца — Конно-мару, молодой предводитель отряда воинов, который искал Ёритомо во время снежного бурана. Не найдя подростка, Конно-мару поехал в столицу и стал внимательно отслеживать передвижения Киёмори, дожидаясь удобного случая отомстить за убитого Ёситомо. Между тем до него дошли сплетни о легкомысленном поведении Токивы, и он был крайне возмущен ее неверностью.
Ёсихиро и Рокуро шли как раз на встречу с Конно-мару в мастерской по изготовлению седел. До этого они несколько раз виделись с ним в разных районах столицы и всякий раз оживленно обсуждали планы мести.
— Вон там, Рокуро, мастерская.
— Да, это она. И кажется, ее хозяин за работой. Зайдем и поговорим немного.
— Погоди. Вспомни, о чем нас предупреждал Конно-мару. Нужно входить в мастерскую под видом заказчиков седел. Он-то кое-что смыслит в этом ремесле. Мы же должны опасаться подмастерьев. Нельзя рисковать, вызывая их подозрения.
— Верно, он не раз говорил мне об этом. Подождите меня где-нибудь, пока я зайду и сообщу о нашем приходе.
— Я отойду туда, за гробницу, — сказал Ёсихира, указывая рукой на дальний берег пруда.
Там в небольшой роще стояла древняя заброшенная гробница. Ёсихира осмотрелся, взглянул на кисточки глициний, свисавших с карниза гробницы, на ветки деревьев, на цветы-купальницы, окаймлявшие край пруда. Наконец появились Конно-мару с Рокуро. Предводитель отряда собрался встать на колени перед Ёсихирой, но тот резко остановил его:
— Будь осторожен, нас могут увидеть люди и заподозрить неладное. Теперь мы больше не являемся сюзереном и вассалом, мы трое вне закона. Садитесь рядом со мной. — Ёсихира указал на большой пень и спросил: — Что нового, Конно-мару?
— О Киёмори ничего. Но слышали вы о тайном переезде Токивы в домик на окраине столицы?
— Слышал, но мне сказали, что Киёмори ни разу там не бывал. Жду случая посчитаться с ним, когда он пойдет к Токиве.
— Уверен, что после той ночи он стал особенно осторожен, но случай, конечно, представится.
— Когда-нибудь несомненно.
— Каждый день проходит в печали. Не было дня, когда бы я не думал о своем господине.
— Я чувствую то же самое, когда вспоминаю об отце.
— А что вы думаете, господин, о Токиве?
— А она при чем?
— Должны ли мы оставлять ее в живых?
— О ней не идет речь.
— Но это невозможно. Разве мы можем игнорировать позор, который она навлекла на Гэндзи, согласившись стать возлюбленной Киёмори?
— Не забывай, Конно-мару, что она пошла на это ради детей.
— Так говорят люди. Но можно ли поверить тому, что это была жертва с ее стороны? Я сомневаюсь. По-моему, она забыла вашего отца и отдалась Киёмори по собственному желанию.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что она не покончила с собой и не последовала за своим господином.
— Ты хочешь слишком многого и судишь ее слишком строго.
— Да, сужу сурово. Но как вы, должно быть, помните, господин, я с малых лет служил вашему отцу, — ответил Конно-мару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157