Ни один человек не осмеливался спускаться в то ущелье, потому что Тэнгу сбросили бы его с верхушки самого высокого дерева или же разорвали бы своими клювами на клочки. Во всех деревнях вокруг горы Курама многие поколения людей слышали истории о Тэнгу, и никто не сомневался, что демоны по-прежнему жили в ущелье, потому что продолжали совершаться самые невероятные поступки: они сбрасывали со склонов горы валуны, низвергали потоки, которые смывали урожаи риса на окрестные деревушки, подобно дождю сыпались камни. А в последнее время новые рассказы о творимых ими бедах вселяли ужас в деревенских жителей.
Седьмую ночь подряд в ущелье горы Курама проходило странное сборище. Это вполне могли быть Тэнгу.
— Он опаздывает.
— Нет, это мы пришли раньше обычного. Луна еще вон где, — произнес один из Тэнгу, показывая на небо. За поднятым пальцем следили несколько пар глаз.
— Ну что ж, пока поговорим о делах.
По дну ущелья были разбросаны валуны, раздавался грохот прорывавшегося сквозь теснину потока.
— Сегодня ночью будет наша последняя встреча.
— Не обязательно — мы можем встречаться здесь когда захотим, но что толку, если нет никаких вестей от Хидэхиры.
— Кихидзи говорит, что нам придется ждать еще год. Он не перестает утверждать, что и это слишком рано, но, если мы не поторопимся, Хэйкэ могут обнаружить, что происходит, и тогда проделанная за десять лет работа пойдет прахом.
— Я не совсем доверяю Кихидзи. Он все откладывает год за годом то под одним, то под другим предлогом. Не знаю, действительно ли у него есть взаимопонимание с Хидэхирой.
— Верно. Мы не можем быть в этом уверены.
— У Гэндзи всегда было много союзников на северо-востоке, но Хидэхира не относится враждебно к Хэйкэ. Можно даже сказать, что он и Киёмори имеют общие интересы.
— Возможно ли это?.. Кто может сказать?
Последовало долгое молчание. Наконец один из Тэнгу произнес:
— Полезно обдумать это. Уже два года, как Хидэхира произведен командовать армией на северо-востоке. Люди говорят, что этим он обязан Киёмори. Одного этого достаточно, чтобы понять, что они союзники.
— Нет, это слишком простой вывод. Скорее то была просто подачка Хидэхире, которая ничего не говорит о чувствах, которые питает к нему Киёмори. Строительство гавани в Оваде и домов в Ицукусиме обходится Киёмори крайне дорого, и ему нужно все золото, какое он только может получить от Хидэхиры. Но они — соперники, и оба знают это.
— Хорошо! Это больше похоже на правду. Скоро должен прибыть Конно-мару, и он расскажет нам о своем разговоре с Кихидзи прошлой ночью. Мы наконец узнаем, что они решили. Сейчас мы не можем рисковать, но нельзя и дальше тянуть. Что бы ни говорил Кихидзи, нам лучше все взять в свои руки.
Один из Тэнгу, который наблюдал за оврагом, вдруг крикнул:
— Я вижу их! Они приближаются!
По крутому отвесу ущелья проскользила фигура, хватавшая ветку за веткой, ловко перепрыгивавшая с валуна на валун. Она ясно вырисовывалась в лунном свете, который лился на поверхность скал и деревья. Наблюдавший за ней Тэнгу молча смотрел на ее смелые действия восхищенным взглядом.
— Конно-мару, мы сегодня вышли в другое место.
— Я слышу рев внизу. Мы, должно быть, над водопадами.
— Водопадами?
— Там опасно. Лучше найти другой спуск.
— Смотрите, они ждут там. Давайте спускаться здесь.
— Невозможно!
— Обойдите вокруг, я сейчас прыгну.
Конно-мару по опыту знал, что увещевать Усиваку бесполезно. Он ухватился за какие-то кусты, осматривая склон достаточно высокой скалы. Под ними зияла заваленная камнями глубокая расселина, в которую низвергался водопад, поднимая туман и брызги.
Конно-мару предупреждающе крикнул, но Усивака уже прыгнул и теперь раскачивался на ветке большого дерева, пытаясь нащупать опору на другом дереве, которое росло ниже.
— Вот как надо, Конно-мару, — произнес Усивака, когда ветка склонилась под весом его тела. Он обвил ноги вокруг другой ветки и отпустил руки.
Слуга едва успевал следить за ним.
— У вас так не получится, Конно-мару, — с озорной усмешкой сказал Усивака.
Для своего возраста он был невелик ростом. Ввалившиеся щеки, чересчур тонкие руки и ноги. Его скудно кормили и кое-как одевали с тех пор, как он поселился в монастыре. Похоже, что Усивака выжил лишь чудом. Он был самым маленьким и менее всего располагавшим к себе из всех новообращенных монахов монастыря, объектом бесчисленных злых шуток. Нервный и упрямый, Усивака часто изливал свои чувства в диких приступах плача, что стало предметом разговоров во всех окрестных монастырях. К десятилетнему возрасту он обучился обращению с оружием, поскольку монастыри на Кураме находились под властью монастырей с горы Хиэй, где в обязательном порядке готовили монахов к войне.
С возрастом в глазах Усиваки появилось что-то ястребиное; очертания тонких губ рано затвердели, он напускал на себя надменный вид. Однако юноша ничуть не заботился о своей внешности. Длинные и вечно нечесаные волосы, постоянные раны и шрамы на ногах, одежда с большими прорехами. Но за последнее время в нем произошла поразительная перемена. Он вдруг стал послушным, готовым повиноваться и угождать старшим, которые относили это на счет данного ему воспитания. Правда же состояла в том, что Усивака начал по ночам встречаться в ущелье с Тэнгу, где и узнал то, что от него утаивали: он был вождем, сыном Ёситомо из дома Гэндзи и узником Киёмори из дома Хэйкэ. От Тэнгу Усивака также услышал о смерти отца и судьбе матери. И с тех пор он понял, каким должно быть его будущее, хотя и знал об опасностях, которые ожидали его впереди.
— Ну, Конно-мару, сможете, как я?
— Да, но вам надо быть поосторожней.
— Не надо обо мне беспокоиться. Вот, я готовлюсь к прыжку, — сказал через плечо Усивака. Потом, пробираясь по ветвям деревьев, он смерил расстояние между собой и расселиной внизу и прыгнул на валун.
— Чисто сработано! — воскликнули Тэнгу, подбегая и окружая Усиваку.
Конно-мару, однако, отступил. Тэнгу осыпали его презрительными насмешками, которые эхо разносило по ущелью. Тут Конно-мару вдруг крикнул находившимся внизу Тэнгу:
— Я вижу, кто-то прячется за той скалой. Ловите его!
Тэнгу немедленно бросились в указанном направлении, карабкаясь по скалам и валунам. Со своей позиции Конно-мару при свете луны отчетливо видел фигуру, которая скользила среди теней по усыпанному камнями ущелью.
Асатори спасся бегством, спотыкаясь и мчавшись стрелой под прикрытием скал. Наконец он заполз между двумя валунами и, едва дыша, припал к земле, слыша крики над головой.
— Ты нашел его?
— Нет, а там искал?
— Да, но не могу найти.
Издалека по ветру донесся крик:
— Ау, вы его поймали?
— Нет ничего. А как там у вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Седьмую ночь подряд в ущелье горы Курама проходило странное сборище. Это вполне могли быть Тэнгу.
— Он опаздывает.
— Нет, это мы пришли раньше обычного. Луна еще вон где, — произнес один из Тэнгу, показывая на небо. За поднятым пальцем следили несколько пар глаз.
— Ну что ж, пока поговорим о делах.
По дну ущелья были разбросаны валуны, раздавался грохот прорывавшегося сквозь теснину потока.
— Сегодня ночью будет наша последняя встреча.
— Не обязательно — мы можем встречаться здесь когда захотим, но что толку, если нет никаких вестей от Хидэхиры.
— Кихидзи говорит, что нам придется ждать еще год. Он не перестает утверждать, что и это слишком рано, но, если мы не поторопимся, Хэйкэ могут обнаружить, что происходит, и тогда проделанная за десять лет работа пойдет прахом.
— Я не совсем доверяю Кихидзи. Он все откладывает год за годом то под одним, то под другим предлогом. Не знаю, действительно ли у него есть взаимопонимание с Хидэхирой.
— Верно. Мы не можем быть в этом уверены.
— У Гэндзи всегда было много союзников на северо-востоке, но Хидэхира не относится враждебно к Хэйкэ. Можно даже сказать, что он и Киёмори имеют общие интересы.
— Возможно ли это?.. Кто может сказать?
Последовало долгое молчание. Наконец один из Тэнгу произнес:
— Полезно обдумать это. Уже два года, как Хидэхира произведен командовать армией на северо-востоке. Люди говорят, что этим он обязан Киёмори. Одного этого достаточно, чтобы понять, что они союзники.
— Нет, это слишком простой вывод. Скорее то была просто подачка Хидэхире, которая ничего не говорит о чувствах, которые питает к нему Киёмори. Строительство гавани в Оваде и домов в Ицукусиме обходится Киёмори крайне дорого, и ему нужно все золото, какое он только может получить от Хидэхиры. Но они — соперники, и оба знают это.
— Хорошо! Это больше похоже на правду. Скоро должен прибыть Конно-мару, и он расскажет нам о своем разговоре с Кихидзи прошлой ночью. Мы наконец узнаем, что они решили. Сейчас мы не можем рисковать, но нельзя и дальше тянуть. Что бы ни говорил Кихидзи, нам лучше все взять в свои руки.
Один из Тэнгу, который наблюдал за оврагом, вдруг крикнул:
— Я вижу их! Они приближаются!
По крутому отвесу ущелья проскользила фигура, хватавшая ветку за веткой, ловко перепрыгивавшая с валуна на валун. Она ясно вырисовывалась в лунном свете, который лился на поверхность скал и деревья. Наблюдавший за ней Тэнгу молча смотрел на ее смелые действия восхищенным взглядом.
— Конно-мару, мы сегодня вышли в другое место.
— Я слышу рев внизу. Мы, должно быть, над водопадами.
— Водопадами?
— Там опасно. Лучше найти другой спуск.
— Смотрите, они ждут там. Давайте спускаться здесь.
— Невозможно!
— Обойдите вокруг, я сейчас прыгну.
Конно-мару по опыту знал, что увещевать Усиваку бесполезно. Он ухватился за какие-то кусты, осматривая склон достаточно высокой скалы. Под ними зияла заваленная камнями глубокая расселина, в которую низвергался водопад, поднимая туман и брызги.
Конно-мару предупреждающе крикнул, но Усивака уже прыгнул и теперь раскачивался на ветке большого дерева, пытаясь нащупать опору на другом дереве, которое росло ниже.
— Вот как надо, Конно-мару, — произнес Усивака, когда ветка склонилась под весом его тела. Он обвил ноги вокруг другой ветки и отпустил руки.
Слуга едва успевал следить за ним.
— У вас так не получится, Конно-мару, — с озорной усмешкой сказал Усивака.
Для своего возраста он был невелик ростом. Ввалившиеся щеки, чересчур тонкие руки и ноги. Его скудно кормили и кое-как одевали с тех пор, как он поселился в монастыре. Похоже, что Усивака выжил лишь чудом. Он был самым маленьким и менее всего располагавшим к себе из всех новообращенных монахов монастыря, объектом бесчисленных злых шуток. Нервный и упрямый, Усивака часто изливал свои чувства в диких приступах плача, что стало предметом разговоров во всех окрестных монастырях. К десятилетнему возрасту он обучился обращению с оружием, поскольку монастыри на Кураме находились под властью монастырей с горы Хиэй, где в обязательном порядке готовили монахов к войне.
С возрастом в глазах Усиваки появилось что-то ястребиное; очертания тонких губ рано затвердели, он напускал на себя надменный вид. Однако юноша ничуть не заботился о своей внешности. Длинные и вечно нечесаные волосы, постоянные раны и шрамы на ногах, одежда с большими прорехами. Но за последнее время в нем произошла поразительная перемена. Он вдруг стал послушным, готовым повиноваться и угождать старшим, которые относили это на счет данного ему воспитания. Правда же состояла в том, что Усивака начал по ночам встречаться в ущелье с Тэнгу, где и узнал то, что от него утаивали: он был вождем, сыном Ёситомо из дома Гэндзи и узником Киёмори из дома Хэйкэ. От Тэнгу Усивака также услышал о смерти отца и судьбе матери. И с тех пор он понял, каким должно быть его будущее, хотя и знал об опасностях, которые ожидали его впереди.
— Ну, Конно-мару, сможете, как я?
— Да, но вам надо быть поосторожней.
— Не надо обо мне беспокоиться. Вот, я готовлюсь к прыжку, — сказал через плечо Усивака. Потом, пробираясь по ветвям деревьев, он смерил расстояние между собой и расселиной внизу и прыгнул на валун.
— Чисто сработано! — воскликнули Тэнгу, подбегая и окружая Усиваку.
Конно-мару, однако, отступил. Тэнгу осыпали его презрительными насмешками, которые эхо разносило по ущелью. Тут Конно-мару вдруг крикнул находившимся внизу Тэнгу:
— Я вижу, кто-то прячется за той скалой. Ловите его!
Тэнгу немедленно бросились в указанном направлении, карабкаясь по скалам и валунам. Со своей позиции Конно-мару при свете луны отчетливо видел фигуру, которая скользила среди теней по усыпанному камнями ущелью.
Асатори спасся бегством, спотыкаясь и мчавшись стрелой под прикрытием скал. Наконец он заполз между двумя валунами и, едва дыша, припал к земле, слыша крики над головой.
— Ты нашел его?
— Нет, а там искал?
— Да, но не могу найти.
Издалека по ветру донесся крик:
— Ау, вы его поймали?
— Нет ничего. А как там у вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157