— Может, они не нашли девственницы, чтобы принести ему в жертву, — произнес я. — Редкий товар, даже в те времена.
Изабелла ткнула меня в бок локтем. А я-то думал, что она меня не слушает.
Естественная преграда в виде вулкана-часового постепенно уходила в сторону, и нам начал открываться мягкий белый изгиб Вайкики-бич.
— Это отель «Моана», — сказал Лейзер, — самый старый на острове.
Большой изящный белый дом, отходившие от основного здания два крыла создавали почти замкнутое пространство. Перед участком пляжа, который принадлежал отелю, рос огромный баньян и стоял летний павильон. За этим колониальным порождением рубежа веков следовал взрыв поразительно розового цвета в форме массивного оштукатуренного сооружения в испано-мавританском стиле, смеси замка и миссии, шпили и купола которого возносили его над декоративным парком, полным папоротников и пальм.
— Отель «Ройял Гавайен», — пояснил Лейзер. — Также известен под названием «Розовый дворец».
— Счастливчик, — сказал я.
— Ты о чем? — поинтересовалась Изабелла.
— Там я буду жить. В отеле «Ройял Гавайен»...
— А я буду жить с Тало, в ее маленьком бунгало в долине Маноа, — мрачно проговорила Изабелла. — Она говорит, что оно не больше, чем домик садовника у них в Бейпорте.
— В этой розовой ночлежке живет толпа народу. Заходи в любое время. И чувствуй себя как дома.
Лейзер смотрел на меня сквозь свои вечно прищуренные глаза, потом слегка нахмурился и прошептал:
— Вы будете жить в «Ройял Гавайен»?
— Так сказал К. Д.
— Странно, — сказал он, по-прежнему вполголоса. — Мне он сказал, что наша группа будет жить в отеле Александра Янга.
— А чем плох Александр Янг.
— Да, в общем, ничем. Солидное место. В центре города, рядом со зданием суда. Более современный отель.
— Я больше чем уверен, что он назвал «Ройял Гавайен», — пожал я плечами. — Хотите, спрошу у него?
— Нет! Нет...
Вайкики-бич оказался узкой полосой песка, не столь бесконечной, как я себе представлял. Однако места было достаточно и для мазков и пятен купальных костюмов и пляжных зонтиков, расцветивших берег. Тут же, на мелководье, плескались купающиеся. В нескольких сотнях ярдов дальше в океане периодически возникали, как видения, бронзовые фигуры: вздымая брызги и пену, по воде, в направлении к берегу, скользили серфингисты, иногда они внезапно падали на колени, чтобы прибавить скорости, но в основном стояли на своих досках столь непринужденно, будто ждали трамвая. Не показалось ли мне, что рядом с одним из них лежала собака?
— Это так легко, как кажется? — спросил я Лейзера.
— Нет, — ответил он. — Они называют это спортом королей. Коронуются одной из этих тяжелых досок, еще узнаете — что и как.
Кроме серфингистов, но держась от них на расстоянии, по воде скользили несколько длинных, узких каноэ, черных, с желтой каймой. К воинственного вида корпусам с одного бока горизонтально крепились тонкие решетчатые конструкции — как объяснил Лейзер, это были «каноэ с выносными уключинами». Команды, состоящие из четырех человек, гребли слаженно, ударяя по воде широкими веслами с узкими рукоятками.
Слева от Розового дворца сбились в кучку пляжные домики и летние гостиницы. Далее среди пальм проглядывали суровые очертания военного сооружения. Перед ним был устроен нелепый водоем аттракционов, уснащенный плотиками, платформами для ныряния и крутыми горками для съезда в воду, и всем этим в данный момент вовсю пользовались любители поплавать и позагорать.
— Форт де Рассей, — указал Лейзер. — Военные осушили коралловую основу почвы и получили лучший в городе пляж. Гражданским там тоже всегда рады.
— Не всегда.
— Что вы имеете в виду?
— Разве не рядом с этим местом похитили Талию Мэсси?
Путеводная песнь Лейзера внезапно оборвалась. Он мрачно кивнул. Потом сказал:
— Лучше не забывать, зачем мы здесь.
— Эй, не давайте мне испортить нам удовольствие. Мне тоже по душе солнце и океан. — Я кивнул в сторону ослепляющего своим великолепием берега. — Но вы же знаете, как шикарно может выглядеть девушка на расстоянии? А когда подходишь ближе — оспины и плохие зубы.
Пронзительный вой сирены разорвал тишину. Таким вот свистком с придыханием объявляют, наверное, об окончании смены на заводе или о воздушном налете.
— Какого черта...
Лейзер кивнул в сторону берега.
— Нас приветствуют... и объявляют о нашем прибытии. Это сирена башни Алоха, она сообщает местным жителям, что сегодня «день прибытия парохода».
Башня с часами и в самом деле возвышалась над гаванью, как маяк, десятиярусная, вполне стоящая гладкого белого, в стиле «арт деко» шпиля, увенчанного американским флагом. Не все на этом корабле знали, что они прибыли на территорию Соединенных Штатов. Я даже слышал, как один из богатых недоумков наседал на корабельного казначея, требуя обменять валюту США на «гавайские деньги».
Когда свисток умолк, Лейзер спросил:
— Вы видите слово над циферблатом часов?
— Нет.
— На самом деле циферблаты с четырех сторон, и над каждым из них — слово «алоха». Это означает «здравствуй»... и «прощай».
— Ну и выдумка.
Пароход замедлил ход, а потом, когда к нему подплыли небольшие суденышки, остановился.
— Что это значит? — спросил я Лейзера.
Адвокат пожал плечами.
— Лоцман, санитарные врачи, таможенники, представители разных отелей, резервирующие комнаты для пассажиров, которые еще этого не сделали. Пройдет не меньше сорока пяти минут, прежде чем пришвартуемся.
Газетчики с большой земли, которые путешествовали вместе с нами, уже давно оставили всякие попытки вытянуть из Дэрроу что-нибудь, кроме речей против сухого закона. Но небольшая свора местных ищеек, только что вскарабкавшихся на борт, отыскала нас на палубе правого борта.
Мягкие соломенные шляпы, белые рубашки, никаких пиджаков, в руках блокноты и карандаши, глаза горят, загорелые лица освещены выжидательными белозубыми улыбками. Поначалу я подумал, что это туземцы, но, присмотревшись, разглядел, что это белые, потемневшие на солнце.
«Мистер Дэрроу! Мистер Дэрроу!» — только и можно было разобрать в потоке вопросов. «Мэсси» и «Фортескью» — еще два слова, которые я различил, а кроме того, «изнасилование» и «убийство». Остальное было просто шумом, пресс-конференцией у подножия Вавилонской башни.
— Господа! — провозгласил Дэрроу, словно хотел успокоить зал суда. Он отошел от нашей группки, повернувшись спиной к белым зданиям Гонолулу, которые окружали башню Алоха. — Я сделаю краткое заявление, а потом вы позволите миссис Дэрроу и мне подготовиться к высадке на берег.
Они стихли.
— Я бы хотел, милостивые господа, чтобы вы оказали мне услугу, сообщив жителям Гонолулу, что я прибыл сюда защищать своих клиентов, а не белое большинство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87