— А какое жало в вашем хвосте?
Двигался он быстро, и хоть ноги у меня были значительно длиннее, успеть за ним — это надо было суметь.
— Они помнят Чанга, каким он был много лет назад. Я сделал имя, бегая по игорным домам и опиумным притонам. Они давно не видели меня здесь, а теперь я показываюсь, когда они знают, что полиция хочет смыть с себя грязь дела Мэсси.
— И они не горят желанием оказаться главной ударной силой в новом расколе, призванном восстановить репутацию управления.
— Правильно. Поэтому, я думаю, они будут рады помочь Чангу Апане.
— Тогда почему мы еще ничего не выяснили?
Он пожал на ходу плечами.
— Нечего выяснять. Все слышат о второй группе. Никто не слышит имен.
Целых два дня мы тратили лучшее время суток, пробираясь по темным улочкам, кривым тропкам и узким переулкам, по одной немощеной улочке за другой, где, если раскинуть руки, можно коснуться домов по обе ее стороны. Я так и не привык к тяжелой сладкой вони близлежащего завода по переработке ананасов, которая смешивалась с соленым запахом болотистой местности у подножия города. А по сравнению с провалившимися балконами и шаткими деревянными лестницами многоэтажных домов гетто моего детства — Максвел-стрит — показалось мне раем.
Чанг расспрашивал проституток, сутенеров, отребье разного сорта, иногда по-гавайски, иногда на кантонском диалекте, случалось по-японски, названия улочек были несколько возбуждающи, чтобы чувствовать себя там уютно: Кровавый Город, переулок Глубинной Атаки, Полакра Ада. В Аала-парке Чанг разговаривал с разными подозрительными типами и торговцами контрабандным спиртным. Однако в Квартале Москитов волнующе красивая и волнующе молодо выглядевшая проститутка в красном шелковом обтягивающем платье сказала ему что-то, отчего у него загорелись глаза.
Он крепко схватил ее за руку и застрочил на кантонском диалекте. Перепуганная до смерти, она в ответ тоже выплеснула на него поток фраз на том же диалекте, но, похоже, повторяла сказанное раньше, только громче.
Теперь Чанг пошел по-настоящему быстро.
— Что она сказала, Чанг?
— Ничего. Сумасшедшая.
— Что она сказала? Она назвала вам имя?
— Тупик.
— Что? Чанг, мне же показалось, что она сказала что-то важное?
Но он больше ничего на эту тему не сказал, а солнце начало склоняться к закату, и для белого человека из Чикаго лучше всего было направиться на более дружественную территорию. Мы подошли к нашим автомобилям, оставленным на Беретания-стрит, и Чанг остановился у своей модели Т.
— Очень жаль, что не смог помочь, — сказал Чанг.
— Завтра продолжим с того места, где остановились?
— Нет. Больше негде спрашивать.
— Эй, мы обошли еще не все дома в том районе.
Кроличий садок трущоб по соседству включал и дом покойного Джо Кахахаваи.
— При всем уважении, — сказал Чанг, — я снимаю предложение дальнейшей помощи.
И маленький человечек забрался в свою машину и уехал.
— Какого черта, — произнес я, ни к кому не обращаясь.
Прежде чем возвращаться в Вайкики, я воспользовался услугами платного телефона и связался с Лейзером, находившимся в отеле Янга.
— Что-нибудь новое?
— Рад, что вы позвонили, — сказал он. — Мы как раз уезжаем в суд. Вердикт вынесен.
— Иисусе! Сколько же это заняло времени?
— Пятьдесят часов. Два часа назад судья спросил присяжных, смогут ли они, по их мнению, вынести вердикт... мы все думали, что присяжные опять не придут к согласию, как в деле Ала-Моана... но они сказали, что смогут. И смогли. Увидимся там?
— Увидимся там.

* * *
Дэрроу был прав — это оказалось непредумышленное убийство.
Когда служащий суда читал вердикт, Талия встала рядом со своим мужем, словно была одной из обвиняемых. Все четверо были признаны в равной мере виновными, но было «рекомендовано смягчение приговора»
Подсудимые перенесли процедуру стоически: на губах миссис Фортескью играла слабая улыбка, Томми стоял прямо, Лорд тоже, Джоунс, правда, грыз ногти. А вот Талия полностью потеряла над собой контроль — плакала и причитала.
Перекрывая рыдания Талии, судья назначил вынесение приговора через неделю, а прокурор Келли согласился на то, чтобы до того времени заключенных держали под военно-морской стражей на «Элтоне». Судья поблагодарил и отпустил суд.
Талия все плакала, но Томми неожиданно резко бросил ей: «Соберись!», и она успокоилась.
Публика уходила, журналисты наседали. Зная, что находится под их бдительным оком, Дэрроу подошел к Келли, пожал прокурору руку и произнес: «Поздравляю». Невозмутимый Чанг Апана терпеливо ждал, чтобы проводить обвиняемых к машине береговой охраны, и позволил Лорду и Джоунсу пожать руку Келли и объявить, что они не питают к нему никаких недобрых чувств.
Томми протянул Келли руку.
— Если бы я имел что-то против вас...
Келли, пожимавший руку Томми, перебил его:
— Я не имею ничего лично против вас и вашей жены.
Талия бросила:
— О, в самом деле? Тогда вам следует посмотреть в словаре, чем различаются слова «обвинение» и «гонение».
Теснившиеся вокруг газетчики ухмылялись, слушая обмен пикантными репликами.
Томми снова принялся успокаивать Талию, что-то шепча ей. Она сложила на груди руки и с недовольным видом отвернулась.
— Миссис Фортескью! — обратился к ней кто-то из журналистов. — Каково ваше отношение к вердикту?
Она стояла, по обыкновению вздернув подбородок, голос ее дрогнул, подчеркивая презрение, которое она испытывала:
— Я этого ожидала. Понятие «американская женщина» ничего не значит в Гонолулу, даже для белых.
Другой журналист обратился с тем же вопросом к Томми.
— Я не боюсь наказания, — сказал он, обнимая мрачную Талию. — За мной стоит весь военно-морской флот.
— Вперед, моряки! — провозгласил Джоунс.
Лорд кивнул и сказал то же самое, потрясая в воздухе кулаком. И знаете что? Я подумал, что скорее всего не стал бы искать у них помощи.
Раздался голос еще одного газетчика:
— А как вы, мистер Дэрроу? Каково ваше отношение?
— Что ж, — произнес Дэрроу, собирая со стола защиты свой портфель и другие вещи, — я не принадлежу к военным морякам, но на память мне приходит одна фраза: «Мы еще и не начинали сражение».
— Вы же отвели обвинение в убийстве второй степени, — напомнил газетчик.
— Этот вердикт — пародия на справедливость и на человеческую природу, — сказал он, выпуская пар. — Я потрясен и вне себя. А теперь, если вы позволите...
И пока Чанг Апана вел клиентов Дэрроу в распростертые объятия береговой охраны, К. Д. повернулся и подмигнул мне прежде чем удалиться, по дороге без устали повторяя журналистам — с еще большей выразительностью, — как он удивлен и разочарован такой большой судебной ошибкой.
Я настиг Чанга перед зданием суда. Вспышки фотографов рассеивали мрак ночи, пока обвиняемые садились в две военно-морские машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87