Разбудил меня звонок.
Я включил ночник. Моргая, посмотрел на телефон на ночном столике, он посмотрел на меня и зазвонил снова. Еще не совсем проснувшийся, я поднял трубку.
— Алло.
— Нат? Изабелла.
— Привет. Сколько времени?
— Сколько-то девятого.
— Сколько-то девятого вечера?
— Да, сколько-то девятого вечера. Я тебя разбудила? Ты спал?
— Да. Старина Кларенс Дэрроу вымотал меня до черта. Где ты? Здесь в отеле?
— Нет, — сказала она разочарованным голосом. — Все еще у Талии. Она переедет в Перл-Харбор только завтра, поэтому сегодня я останусь ночевать у нее.
— Очень плохо... компания мне не помешала бы. Похоже, я один живу в этом сарае.
— Ничего удивительного. Я слышала, что после Краха дела у «Ройял Гавайен» идут ужасно.
Я сел.
— Слушай, я хочу еще раз поговорить с Талией... без К. Д. и Лейзера. В этой проклятой забегаловке почти никого нет... может, вы с ней приедете на завтрак. Не думаю, чтобы сюда сбежалось слишком много ротозеев.
— Подожди, я спрошу, — сказала Изабелла. Ее не было с минуту или около того, потом она вернулась: — Талия приедет с радостью. Во сколько?
— Может, в девять. Секундочку, дай-ка я посмотрю... — На ночном столике лежала карточка с информацией об обслуживании, ресторане и тому подобном. — Встретимся на Веранде прибоя. Спросишь у дежурного и вам покажут куда идти.
— Звучит восхитительно, Натан. До завтра. Люблю.
— Я тоже.
Я снова лег, потянулся и громко зевнул. Хотелось есть. Может, натянуть штаны, спуститься вниз и заказать прорву всякой вкуснятины. Можно спустить пятьдесят баксов в неделю и таким образом.
Потянув за шнур, я поднял большую оконную штору и впустил в комнату ночной воздух, а сам вышел на балкон в трусах и в носках, чтобы выпить в темноте. Пурпурное небо было усеяно звездами. Полная, почти золотая луна изливала мерцающий свет на черный океан. «Алмазная Голова» была едва различимым, неясным силуэтом. Я вдохнул морской воздух, наслаждаясь красотой набегающих волн.
— Прошу извинить за вторжение, — раздался негромкий голос.
Я чуть не упал с балкона.
— Не хотелось вас беспокоить.
На плетеном стуле слева от меня, в глубине балкона, сидел маленький худощавый китаец в белом костюме и черном галстуке-бабочке, на коленях у него лежала панамская шляпа.
Я шагнул вперед, сжав кулаки.
— Какого черта ты делаешь в моей комнате?
Он встал, в нем было не больше пяти футов роста. Поклонился.
— Взял на себя смелость подождать, пока вы проснетесь.
Его голова была похожа на череп, сходство подчеркивалось высоким лбом и тонкими и редкими седеющими волосами. Нос у него был ястребиный, рот — длинная узкая линия над квадратной челюстью. Но самыми замечательными на его лице были глаза, глубоко посаженные, яркие и настороженные, над правым глазом и под ним шел ужасный шрам, внутренняя поверхность глазницы была бесцветной, словно глаз вырастал прямо из плоти. След от ножа, подумал я, и ему еще повезло, что он не лишился глаза.
— Кто ты, черт тебя побери?
— Детектив первого класса Чанг Апана. Показать вам значок?
— Не надо, — полуулыбнувшись-полувздохнув, сказал я. — У Чарли Чана вполне получилось бы проникнуть сюда, не разбудив меня. Есть какие-то особые причины на то, что вы пробрались сюда без предупреждения?
— Окольная дорога часто кратчайший путь к цели.
— Кто это сказал? Конфуций?
Он отрицательно покачал головой.
— Дерри Биггерс.
Впервые услышал о таком.
Я спросил:
— Не возражаете, если я надену штаны?
— Ну что вы. Не возражаете, если я закурю?
Мы уселись на балконе на плетеных стульях. Пока мы разговаривали, он непрерывно дымил, прикуривая следующую сигарету от предыдущей. Не очень-то он походил на Чарли Чана, насколько я помнил, детектив из книги был эдаким бодрячком. Но может быть, Чанг Апана и его книжный собрат были схожи в чем-то другом.
— Что вы здесь делаете, детектив Апана?
— Вы работаете здесь вместе с известным адвокатом — Кларенсом Дэрроу. По делу Мэсси.
— Верно. Но я еще не начал совать свой нос во все дырки. Как же вы узнали?
— Начальник полиции показал мне бумагу, дающую вам разрешение на ношение оружия и ведение здесь расследования. Вы полицейский из Чикаго?
— Совершенно верно. Я взял отпуск, чтобы помочь мистеру Дэрроу. Мы старые друзья.
Легкая улыбка нарушила строгую линию его рта.
— Вы совсем не стары, мистер Геллер. Я работаю детективом тридцать семь лет.
Я удивился, но, глядя на трещины, покрывающие похожего на скелет парня, подумал, что это вполне возможно.
— Вы так и не сказали, что привело вас сюда, детектив Апана.
— Прошу вас. Зовите меня Апана, или Чанг. Я здесь для того, чтобы предложить помощь и информацию брату полицейскому.
— Что ж, почему бы вам тогда не называть меня Нат, Чанг. Почему вы хотите мне помочь? Кстати, на чьей вы стороне в деле Мэсси?
Он поднял брови.
— Зависит от того, какое из дел. В деле Томми Мэсси, его тещи и матросов все ясно. Человек, которого они похитили, был убит.
— Все далеко не так просто...
— Совсем не просто. Над этим островом нависли тяжелые тучи, Нат. Лишимся ли мы самоуправления? Лопнет ли наша государственность, как мыльный пузырь? Все это зависит от исхода процесса... и тем не менее все это не имеет никакого отношения ни к закону, ни к правосудию.
— А в другом деле на чьей вы стороне? В деле об изнасиловании Ала-Моана?
— Я сконфужен.
— Почему?
— Потому что управление, в котором я прослужил тридцать семь лет, опозорило себя, совершив много ошибок. Например... инспектор Макинтош арестовал пятерых парней, потому что в ту же ночь они совершили еще одно «нападение»... это нападение было незначительным автомобильным столкновением и стычкой. Не изнасилованием. Но Макинтош арестовал их на этом основании, а затем построил дело. Этот же инспектор доставляет автомобиль подозреваемых на место преступления, чтобы сравнить следы колес, и стирает имевшиеся там следы.
— Да, я читал об этом в отчете о суде. Совершенно невероятный поступок.
— Невероятное получается и с Талией Мэсси, когда ее память вдруг невероятно проясняется. В ночь нападения, она сказала полиции, что ушла из «Ала-Ваи Инн» между половиной первого и часом ночи. Позднее, когда инспектор Макинтош не смог увязать это с твердым алиби подозреваемых, миссис Мэсси изменила время на половину двенадцатого. В ночь нападения она сказала полиции, что не может опознать преступников, потому что было слишком темно. Сказала также, что не видела номера машины. Впоследствии ее память чудесным образом восстановилась по всем вопросам.
— Вы считаете, что Кахахаваи и остальные невиновны?
Он пожал плечами.
— В отличие от инспектора Макинтоша, Чанг Апана предпочитает делать умозаключения после завершения расследования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87