ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Но почему?
– Агенты в начале сезона предварительно оценивают ожидаемый урожай. Так положено. Конечно, они делают поправку на неизбежные потери, но этого все равно недостаточно. Невозможно учесть все убытки, которые мы несем из-за проклятых птиц.
– Я не знала, что мускатный орех находится под таким строгим контролем.
Питер насмешливо вскинул бровь:
– Еще бы! Иначе у них будет полная уверенность, что мы, плантаторы, набиваем карманы деньгами. В компании боятся, что часть прибыли не попадет в их сундуки, – вот почему за недостающую часть урожая мы обязаны платить большие штрафы даже в том случае, если недоимки случаются не по нашей вине.
Аннелиза вспомнила о подозрениях Фербека относительно того плантатора, который, согласно его логике, помогал контрабандистам. Если капитан говорил правду, то такой плантатор, несомненно, был неумным человеком. Заниматься подобными вещами, зная, как компания следит за урожаем, было просто безрассудно.
– Зачем же плантаторы так рвутся сюда, если здесь им приходится подвергать себя риску?
На лице Питера промелькнуло раздражение, и Аннелиза сразу прикусила язык. Наверняка ему показалось, что она хочет уличить его в мелочности и расчетливости. В таком случае сейчас должен был последовать выговор.
Но оказалось, что не она со своими вопросами, а компания была причиной недовольства ее мужа.
– Некоторые считают человека ненасытным по своей природе, – сказал он. – Такие люди уверены, что другим никогда не достаточно тех богатств, которые они уже имеют, и откровенно завидуют тем, кто преуспевает, но при этом не учитывают, каким трудом достигается успех. Мне очень не нравится, когда ретивые прислужники компании подсчитывают мой урожай, указывают, какую прибыль мне позволительно иметь, и вообще вмешиваются в мои дела.
– Наверное, за этой жесткой системой что-то стоит. Может быть, с помощью такого учета компания хочет сберечь часть урожая от контрабанды. – Аннелиза была рада сказать хоть что-то, лишь бы освободить голову от мрачных мыслей.
Услышав слово «контрабанда», Питер насторожился, и Аннелиза снова испугалась. Перед ее мысленным взором тотчас возник образ сбежавшего пирата Майкла Роуленда.
– Что ты знаешь о контрабанде? – подозрительно спросил Питер.
Ей вдруг стало тошно от этой внешне вежливой беседы, с помощью которой они пытались скрыть взаимную неприязнь, по-видимому, вызванную тем, что рассказал про нее Фербек. Собравшись с духом, Аннелиза решила разрушить мешавшую им обоим стену отчуждения. Быть может, внеся ясность в выдвинутые против нее обвинения, она сможет убедить Питера, что искренне хочет стать ему хорошей женой, и тогда ее неловкость уменьшится…
– Я уверена, вам уже многое рассказали обо мне. Капитан считает, что я помогла бежать контрабандисту, которого он захватил несколько недель назад. Теперь, когда вы объяснили мне, как бдительно компания следит за урожаем, я не без основания могу предположить, что в этой спланированной акции участвовал кто-то из плантаторов.
Услышав эти слова, Питер даже побелел.
– Чушь, – прошипел он сквозь зубы. – Любой плантатор, замешанный в контрабанде, будет тут же арестован и подвергнут публичному суду, а его участок конфискован. У нас такой человек на три года попадает в рабство.
Господи, ну почему всем ее благим намерениям суждено заканчиваться одинаково плачевно? Она хотела только показать свой интерес к бизнесу Питера, а вместо этого бросила тень на всех плантаторов. Естественно, он ужасно рассердился, и она была не вправе винить его.
Нужно было немедля сгладить неприятное впечатление от разговора, но прежде чем Аннелиза придумала, как это сделать, они уже дошли до поворота и оказались прямо перед ее новым домом.
– О! – Она на миг замерла от изумления.
Трехэтажный голландский особняк с двухскатной крышей выглядел посреди ост-индских джунглей устрашающе огромным и нелепым.
– Я строил его для жены, – назидательно изрек Питер. В голосе его послышалась гордость. – Хотел, чтобы дом ей понравился. Специально для этого я скопировал особняк ван Бисбрука. Хильда всегда им восхищалась. У меня была мечта, что со временем таких домов будет много, и это место станут называть Остров Хотендорфа.
– Как романтично! – прошептала Аннелиза.
Хильда. Его первую жену звали Хильда.
Питер помолчал. Неожиданно взгляд его несколько смягчился.
– У меня целая команда слуг, не занятых ничем, кроме реставрации. В этом климате все очень быстро рушится, краски выцветают за несколько месяцев. Слуги ворчат, не хотят работать – им бы только собирать орех, а чуть что посложнее, они тут же начинают капризничать.
Аннелиза подумала, что, возможно, он предлагает ей проявить инициативу и самой заняться домом. Или он хотел сказать, что одной из ее обязанностей будет борьба с обленившейся челядью?
– Может быть, сменить оттенок на фасаде? – робко предложила она, но Питер не дал ей продолжить.
– Хильда сама подбирала цвета, и я никому не позволю менять что-либо в этом доме.
– Да, конечно, вы правы. – Она смешалась и взглянула на дом. Привычная архитектура должна бы была радовать ее глаз и успокаивать нервы, однако вид спроектированного по желанию Хильды монстра отчего-то представлялся ей зловещим. Казалось, солнце чересчур ярко отражалось от его многочисленных окон, будто в доме поселилась нечистая сила и вытеснила изнутри весь свет, все признаки жизни.
Аннелиза непроизвольно вздрогнула.
В сопровождении мужа она поднялась по широким ступеням и вошла в парадную дверь. Из-за того, что изнутри все окна были закрыты темными жалюзи, в доме царил полумрак; однако поняв, что именно этим вызван необычный черный вид окон снаружи, Аннелиза почувствовала облегчение. Тем не менее она не могла не заметить, что само помещение выглядело еще более унылым и мрачным из-за темных стен, массивной мебели, полов из красного дерева и тяжелых ковров.
Над камином, в котором поблескивал огонь, висел большой портрет женщины.
– Моя первая жена была привержена голландским обычаям. – Питер скосил глаза на портрет. – Вот почему мы растапливаем камин каждое утро.
Аннелиза продолжала сквозь ресницы незаметно смотреть на портрет.
Хильда Хотендорф, казалось, тоже разглядывала ее, невозмутимо, спокойно, уверенная в своем положении, до которого ей, Аннелизе, не суждено было когда-либо дорасти. Еще бы, Хильда имела все, что отсутствовало у нее. Первая жена Питера выглядела маленькой и кругленькой, у нее была бело-розовая кожа и толстые золотистые косы, уложенные вокруг головы, – одним словом, голландка до мозга костей. Питер разглядывал портрет с такой неподдельной тоской, что Аннелизе тут же захотелось оставить мужа наедине с объектом его поклонения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80