Тогда почему он здесь? Сначала он решил, что причина этого — дружба с маркизом. И еще он мог пытаться сейчас получить какую-нибудь информацию о незаконнорожденной дочери Райдера. Наблюдение за Чадуиком в течение дня, казалось, подтвердило эту теорию. Стараясь держаться к нему поближе — на утренней верховой прогулке, во время обеда, за игрой в карты — и внимательно прислушиваясь к его беседам, он не узнал ничего такого, что могло бы вызвать тревогу. Темы разговоров лорда Ройса были самые расхожие: деловые предприятия, вероятные претенденты на победу на Ньюмаркетских весенних скачках, поездка в Индию. Между делом Чадуик совершенно открыто обращался то к одному, то к другому гостю с вопросом, не слышали ли они о горничной, похожей по описанию на бывшую любовницу Райдера. Он почти успокоился. Но сегодня вечером, наблюдая, как лорд Ройс обхаживает леди Бреанну, он невольно задался вопросом: а что, если Чадуик явился на званый вечер совсем по другой причине? Что, если его пригласили выследить убийцу, угрожавшего Бреанне и Анастасии? Не может такого быть. Ройс Чадуик ищет пропавших людей, а не расследует убийства. Кроме того, судя по тем страстным взглядам, которые он бросал сегодня на леди Бреанну, можно сделать вывод, что единственное его тайное намерение — затащить ее в свою постель. И похоже, упомянутая леди ничуть против этого не возражает. Может быть, этим и объясняется ее чертовски хорошее настроение. В его груди поднялась знакомая волна ярости. Как же он ненавидел ее за то, что она веселится, смеется, радуется жизни! Ненавидел за то, что все еще жива. Ничего, недолго ей осталось. Он бы уже сейчас с удовольствием ее убил. К счастью, блестящий ум и железная дисциплина помогали держать себя в руках. Пока еще рано. Осталось одно незавершенное дело, а именно — Анастасия Локвуд. И кроме того, Бреанна еще недостаточно напугана. Сегодняшний вечер это показал. Она была так весела: радостно встречала гостей, с удовольствием пила пунш, с еще большим удовольствием отправилась на прогулку с Чадуиком. Ну ничего, всю ее веселость как рукой снимет, как только она войдет сегодня в свою комнату. И он сосредоточился на том деле, за которым пришел. Остановившись у двери спальни, он быстро оглядел холл. Никого. Гости в танцевальной зале, Бреанна и Анастасия там же. Нанятые верзилы сторожат поместье от нежелательного вторжения. Но он уже давно здесь. Язвительно улыбнувшись, он повернул дверную ручку и переступил порог. Закрыв за собой дверь, он порылся в кармане и вытащил заботливо подготовленные маленькие «подарки». В комнате витал сладкий цветочный запах духов, которые так любила леди Бреанна. Он представил себе, как она прихорашивается, преисполненная радостного ожидания. Веселая, довольная, щеки пылают… Скоро она будет выглядеть совсем иначе. Вряд ли ей удастся сегодня заснуть, Она задрожит от страха, затрепещет от ужаса. Картина вырисовывалась настолько пленительная, что у него радостно забилось сердце. Он направился к тумбочке, решив, что лучшего места для «подарков» не придумать. Это, конечно, не туалетный столик, зато находится прямо рядом с кроватью, ее отлично видно уже с порога. Освещенные ночником, его милые «подарки» сразу бросятся леди Бреанне в глаза, как только она войдет в комнату. Всем своим видом они покажут леди Бреанне, что ей не уйти от возмездия. Усмехнувшись, он приступил к работе. Пять минут спустя он уже находился на пути к танцевальной зале. Только он собрался войти туда, как услышал чей-то спор. Вернее, даже жаркую дискуссию. Разговор шел на повышенных тонах, хотя собеседники старались говорить шепотом. Вполне, впрочем, отчетливым для человека, желавшего их услышать. А он этого, несомненно, желал, особенно когда услышал сочетание «лорд Ройс», повторенное несколько раз. Спор происходил в холле, неподалеку от двери в танцевальную залу. И участниками его были Уэллс, ретивый дворецкий семейства Колби, и Хибберт, слуга и доверенное лицо Ройса Чадуика. Изменив направление движения, он сделал вид, будто направляется к зале. Лавируя между многочисленными гостями, он без помех добрался до лестницы. Там, приняв усталый вид человека, которого утомила эта уйма народу и который хочет немного побыть в одиночестве, он огляделся по сторонам, юркнул под лестницу и прижался к стене, чтобы его никто не заметил.
— В этом доме я дворецкий, — донесся до него решительный голос Уэллса, — Когда приходят письма, я их отношу.
— А я служу у лорда Ройса, — холодно возразил Хибберт, — Когда поступает корреспонденция на его имя, я ему ее отношу.
— Относите или читаете?
— И то и другое.
Мужчины с неприязнью уставились друг на друга. Каждый стоял на своем, сохраняя, однако, хладнокровие.
— Я беру всю ответственность за свои действия на себя, — самодовольно произнес Хибберт. — Я, и только я, знаю, что нужно моему хозяину. Если вам это не по нраву, вы скажите ему свое мнение. А я тем временем ознакомлюсь с содержанием письма.
— Как пожелаете. — Уэллс с такой силой сжал челюсти, что они чуть не хрустнули. Сунув в руку Хибберта письмо, он обошел его и направился к зале. — Я тотчас же доложу лорду Ройсу.
— Отлично. — Послышался шелест бумаги: Хибберт вскрывал конверт. — Я уважаю ваши принципы. Я тоже человек принципиальный… и преданный своему хозяину. Вы в этом скоро убедитесь.
— Посмотрим, — бросил Уэллс на ходу. Прошло две-три минуты.
Наконец появился Ройс Чадуик, сопровождаемый Уэллсом, и направился прямиком к Хибберту, не таясь читавшему письмо.
— Что там? — спокойно поинтересовался он у слуги.
— Отчет одного из ваших платных осведомителей, — не понижая голоса, ответил тот.
— От которого? От того, что проверял список джентльменов, или от того, кто должен был заняться богатыми леди, которые помогают брошенным женщинам?
— От последнего. Он съездил к леди Бартон, семидесятилетней даме, живущей в Беркшире. Она была за границей и только сейчас вернулась. Она помнит Глиннис Мартин. Все говорила о том, какая та была хорошенькая и несчастная: осталась одна-одинешенька с ребенком на руках.
Леди Бартон отправила ее к пожилой вдове, герцогине… — Хибберт бросил взгляд на письмо, — Пирсон.
— А ребенок?
— Ребенок отправился вместе с матерью. Глиннис стала компаньонкой герцогини. Насколько леди Бартон известно, Глиннис вместе с дочерью до сих пор живут в Пирсон-Мэноре в Беркшире.
— Отлично! — торжествующе воскликнул Чадуик. — Завтра вечером, как только закончится праздник, я отправлюсь прямиком туда. Если повезет, к первому января я уже найду дочь Райдера.
— Отлично сработано, милорд.
— Благодаря леди Бартон. — Чадуик хлопнул Хибберта по плечу. — Пошли. Нужно это отметить.
— Прямо здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94