— Что бы вы хотели от меня услышать?
— Ответьте мне на три вопроса. — Жерар поднялся у; принялся ходить по комнате. — Во-первых, когда лучше всего проникнуть в «Лежуае»? Дождаться ли нам вечера, когда женщины… — Он осекся и смущенно кашлянул.
— Все в порядке, мистер Жерар, — с достоинством, от которого у мужчин защемило сердце, проговорила Эмма. — Благодаря мистеру Хибберту меня не успели обесчестить, но я уже не та невинная девушка, которой была совсем недавно, Когда этот негодяй застрелил маму, я стала другой, взрослой. Да, самое лучшее время для того, чтобы проникнуть к «Лежуае», — это когда женщины «работают». Но не до полуночи, когда они развлекают клиентов изящной беседой, а после, когда они расходятся по своим спальням, где зарабатывают себе на жизнь. — Она задумалась. — Примерно между часом и тремя утра. К тому же в это время вы не наткнетесь на мужчин, покидающих бордель пораньше и спешащих домой, к женам, — презрительно закончила она.
Жерар кивнул.
— Не знаете ли вы, случайно, о том, как нам лучше всего проникнуть в это заведение?
Эмма горько рассмеялась.
— Конечно, знаю, потому что мысленно уже десятки раз проделывала это, с того самого дня, как меня привезли в это ужасное заведение. В задней части дома на первом этаже есть пустая кладовка, а в ней окно. Именно туда убийца меня к поместил сначала, а уже потом Морель отвела меня в помещение, где находились мои подруги по несчастью.
— И мимо скольких комнат вы прошли? — Эмма нахмурилась, пытаясь припомнить.
— Точно не скажу, но их было немного. Та часть дома невелика и находится в отдалении от «рабочей зоны». Морель специально поселила туда женщин. Если кому-то из них вдруг вздумалось бы кричать, все равно никто бы не услышал. Лицо Жерара выразило отвращение.
— А скажите мне, мисс Мартин, вы, случайно, не заметили — то окно в кладовке было заперто?
— Так как я планировала свой побег десятки раз, то хорошенько рассмотрела и само окно, и задвижку. На вид она довольно слабенькая. Мужчине не составит труда ее сломать. Но со стороны улицы это окно скрыто зарослями плюща, так что найти его непросто. — Эмма отставила поднос на столик. — Когда вы собираетесь проникнуть в дом?
— А что?
— А то, что я пойду с вами. Я покажу, где находится окно и в какой комнате держат пленниц. Кроме того, если вы к ним неожиданно вломитесь, женщины испугаются и закричат. Но если я войду первой и объясню им, кто вы, они только обрадуются.
— И вы это сделаете? — изумился Жерар. — Вернетесь в тот самый дом, в котором вам довелось столько вынести?
— Ради спасения невинных жертв — да. — Эмма перевела взгляд с Жерара на Хибберта. — Так когда мы пойдем?
— Сегодня вечером. — Мозг Хибберта уже лихорадочно заработал. — Нужно обязательно сделать это сегодня. Чем скорее мы схватим Морель, тем скорее выйдем на наемного убийцу. Время не терпит.
— А вот, кстати, и третий вопрос, — перехватил инициативу Жерар. — Мисс Мартин, где находятся апартаменты Морель?
— Они расположены в отдельном крыле. Но вы ее там не найдете. Она ложится спать поздним утром, после того как соберет у девушек все заработанные ими деньги. Всю ночь она читает в гостиной, в той самой, где я познакомилась с мистером Хиббертом. Кроме тех случаев, когда приезжает ее любовник. Но сейчас его там нет. Так что вы найдете ее в гостиной.
— Я займусь пленницами, — тихо сказал Хибберту Жерар. — А вам, думаю, будет приятно самому схватить мадемуазель Лежуае.
Хибберт кивнул:
— Она отправится вместе со мной в Англию. Дамы останутся в Париже. Найдете для них укромное место. До те; пор пока убийца не будет пойман, им небезопасно возвра щаться домой. Он не должен узнать об их исчезновении. Это относится и к вам, Эмма.
Девушка печально пожала плечами:
— Естественно, я останусь. Мне сейчас даже подумал страшно, что придется возвращаться домой и начинать жить без мамы.
— Я все сделаю, — пообещал Жерар и, бросив сочувственный взгляд на Эмму, добавил: — Больше вас никто не обидит. Я об этом позабочусь.
— Благодарю вас.
— Эмма, позвольте задать вам еще один вопрос, — подал голос Хибберт. — Вы сказали, что любовника Морель сейчас нет. А вы помните, когда он появился в «Лежуае», сколько там пробыл и когда покинул его?
Эмма закрыла глаза.
— Знаете, в заточении у меня один день плавно переходил в другой. Должно быть, он уехал несколько дней назад, Я случайно подслушала, как женщины, работавшие у Морель, шептались, что она заперлась с ним в спальне на целый день. А еще они говорили, что на следующей неделе он собирался вернуться, после того как закончит одно срочное дело.
— Срочное дело, — мрачно повторил Хибберт. — Догадываюсь, что это за дело. Мы должны предпринять все возможное, чтобы он его не закончил.
Следующую фарфоровую статуэтку доставили в Медфорд назавтра вечером, после захода солнца. Она, как и все остальные, тоже была из коллекции, похищенной из магазина в Кентербери, и изображала двух девушек-близнецов. На сей раз они ставили в вазу цветы. Тихая, мирная картина. Вот только цветы были кроваво-красного цвета, как и платья девушек в том месте, где находится сердце. Как и у последних фигурок, правые руки девушек были вымазаны красной краской, а пальцы отбиты. Прилагаемая записка гласила: «Цветы на могилу леди Анастасии. Пусть Шелдрейк с Уэллсом охраняют ее сколько им угодно — она все равно умрет. Как пущенная в цель стрела, моя пуля вонзится прямо ей в сердце. Одна пуля. А вторая — для тебя. За мой палец вы обе поплатитесь жизнями». Не успели жители Медфорда прийти в себя после этого «подарка», как за ним последовал другой. На следующий день принесли еще одну статуэтку и еще одну записку с угрозами. Ройс полагал, что убийца решил сначала отослать Бреанне все до единой статуэтки и лишь после этого нанести удар. Если владелец магазина не ошибся, их всего семь штук. Значит, осталось три. Время, отпущенное им, истекало. Истощался и запас терпения Ройса. Он работал без устали, пытаясь сузить круг подозреваемых. В списке фигурировало теперь всего двадцать пять фамилий. Осторожность требовала, чтобы он сократил список еще хотя бы наполовину, прежде чем встретиться с оставшимися лицом к лицу. Но осторожность никогда не была сильной стороной Ройса. Он любил рисковать. Риск помог ему выжить в детстве и добиться успеха в зрелом возрасте. Но в данном случае слишком многое ставилось на карту. Действуя наугад, он добьется лишь того, что станет ходячей мишенью, вызвав огонь на себя. Прежде ему не раз приходилось это делать. Он никогда не боялся смотреть в лицо опасности. Но сейчас на кон была поставлена не только его жизнь, но и жизнь Бреанны и их совместное будущее. Он не мог поставить все это под удар. Он твердо знал, что, если придется выбирать между своей жизнью и жизнью Бреанны, он, ни секунды не раздумывая, пожертвует собственной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Ответьте мне на три вопроса. — Жерар поднялся у; принялся ходить по комнате. — Во-первых, когда лучше всего проникнуть в «Лежуае»? Дождаться ли нам вечера, когда женщины… — Он осекся и смущенно кашлянул.
— Все в порядке, мистер Жерар, — с достоинством, от которого у мужчин защемило сердце, проговорила Эмма. — Благодаря мистеру Хибберту меня не успели обесчестить, но я уже не та невинная девушка, которой была совсем недавно, Когда этот негодяй застрелил маму, я стала другой, взрослой. Да, самое лучшее время для того, чтобы проникнуть к «Лежуае», — это когда женщины «работают». Но не до полуночи, когда они развлекают клиентов изящной беседой, а после, когда они расходятся по своим спальням, где зарабатывают себе на жизнь. — Она задумалась. — Примерно между часом и тремя утра. К тому же в это время вы не наткнетесь на мужчин, покидающих бордель пораньше и спешащих домой, к женам, — презрительно закончила она.
Жерар кивнул.
— Не знаете ли вы, случайно, о том, как нам лучше всего проникнуть в это заведение?
Эмма горько рассмеялась.
— Конечно, знаю, потому что мысленно уже десятки раз проделывала это, с того самого дня, как меня привезли в это ужасное заведение. В задней части дома на первом этаже есть пустая кладовка, а в ней окно. Именно туда убийца меня к поместил сначала, а уже потом Морель отвела меня в помещение, где находились мои подруги по несчастью.
— И мимо скольких комнат вы прошли? — Эмма нахмурилась, пытаясь припомнить.
— Точно не скажу, но их было немного. Та часть дома невелика и находится в отдалении от «рабочей зоны». Морель специально поселила туда женщин. Если кому-то из них вдруг вздумалось бы кричать, все равно никто бы не услышал. Лицо Жерара выразило отвращение.
— А скажите мне, мисс Мартин, вы, случайно, не заметили — то окно в кладовке было заперто?
— Так как я планировала свой побег десятки раз, то хорошенько рассмотрела и само окно, и задвижку. На вид она довольно слабенькая. Мужчине не составит труда ее сломать. Но со стороны улицы это окно скрыто зарослями плюща, так что найти его непросто. — Эмма отставила поднос на столик. — Когда вы собираетесь проникнуть в дом?
— А что?
— А то, что я пойду с вами. Я покажу, где находится окно и в какой комнате держат пленниц. Кроме того, если вы к ним неожиданно вломитесь, женщины испугаются и закричат. Но если я войду первой и объясню им, кто вы, они только обрадуются.
— И вы это сделаете? — изумился Жерар. — Вернетесь в тот самый дом, в котором вам довелось столько вынести?
— Ради спасения невинных жертв — да. — Эмма перевела взгляд с Жерара на Хибберта. — Так когда мы пойдем?
— Сегодня вечером. — Мозг Хибберта уже лихорадочно заработал. — Нужно обязательно сделать это сегодня. Чем скорее мы схватим Морель, тем скорее выйдем на наемного убийцу. Время не терпит.
— А вот, кстати, и третий вопрос, — перехватил инициативу Жерар. — Мисс Мартин, где находятся апартаменты Морель?
— Они расположены в отдельном крыле. Но вы ее там не найдете. Она ложится спать поздним утром, после того как соберет у девушек все заработанные ими деньги. Всю ночь она читает в гостиной, в той самой, где я познакомилась с мистером Хиббертом. Кроме тех случаев, когда приезжает ее любовник. Но сейчас его там нет. Так что вы найдете ее в гостиной.
— Я займусь пленницами, — тихо сказал Хибберту Жерар. — А вам, думаю, будет приятно самому схватить мадемуазель Лежуае.
Хибберт кивнул:
— Она отправится вместе со мной в Англию. Дамы останутся в Париже. Найдете для них укромное место. До те; пор пока убийца не будет пойман, им небезопасно возвра щаться домой. Он не должен узнать об их исчезновении. Это относится и к вам, Эмма.
Девушка печально пожала плечами:
— Естественно, я останусь. Мне сейчас даже подумал страшно, что придется возвращаться домой и начинать жить без мамы.
— Я все сделаю, — пообещал Жерар и, бросив сочувственный взгляд на Эмму, добавил: — Больше вас никто не обидит. Я об этом позабочусь.
— Благодарю вас.
— Эмма, позвольте задать вам еще один вопрос, — подал голос Хибберт. — Вы сказали, что любовника Морель сейчас нет. А вы помните, когда он появился в «Лежуае», сколько там пробыл и когда покинул его?
Эмма закрыла глаза.
— Знаете, в заточении у меня один день плавно переходил в другой. Должно быть, он уехал несколько дней назад, Я случайно подслушала, как женщины, работавшие у Морель, шептались, что она заперлась с ним в спальне на целый день. А еще они говорили, что на следующей неделе он собирался вернуться, после того как закончит одно срочное дело.
— Срочное дело, — мрачно повторил Хибберт. — Догадываюсь, что это за дело. Мы должны предпринять все возможное, чтобы он его не закончил.
Следующую фарфоровую статуэтку доставили в Медфорд назавтра вечером, после захода солнца. Она, как и все остальные, тоже была из коллекции, похищенной из магазина в Кентербери, и изображала двух девушек-близнецов. На сей раз они ставили в вазу цветы. Тихая, мирная картина. Вот только цветы были кроваво-красного цвета, как и платья девушек в том месте, где находится сердце. Как и у последних фигурок, правые руки девушек были вымазаны красной краской, а пальцы отбиты. Прилагаемая записка гласила: «Цветы на могилу леди Анастасии. Пусть Шелдрейк с Уэллсом охраняют ее сколько им угодно — она все равно умрет. Как пущенная в цель стрела, моя пуля вонзится прямо ей в сердце. Одна пуля. А вторая — для тебя. За мой палец вы обе поплатитесь жизнями». Не успели жители Медфорда прийти в себя после этого «подарка», как за ним последовал другой. На следующий день принесли еще одну статуэтку и еще одну записку с угрозами. Ройс полагал, что убийца решил сначала отослать Бреанне все до единой статуэтки и лишь после этого нанести удар. Если владелец магазина не ошибся, их всего семь штук. Значит, осталось три. Время, отпущенное им, истекало. Истощался и запас терпения Ройса. Он работал без устали, пытаясь сузить круг подозреваемых. В списке фигурировало теперь всего двадцать пять фамилий. Осторожность требовала, чтобы он сократил список еще хотя бы наполовину, прежде чем встретиться с оставшимися лицом к лицу. Но осторожность никогда не была сильной стороной Ройса. Он любил рисковать. Риск помог ему выжить в детстве и добиться успеха в зрелом возрасте. Но в данном случае слишком многое ставилось на карту. Действуя наугад, он добьется лишь того, что станет ходячей мишенью, вызвав огонь на себя. Прежде ему не раз приходилось это делать. Он никогда не боялся смотреть в лицо опасности. Но сейчас на кон была поставлена не только его жизнь, но и жизнь Бреанны и их совместное будущее. Он не мог поставить все это под удар. Он твердо знал, что, если придется выбирать между своей жизнью и жизнью Бреанны, он, ни секунды не раздумывая, пожертвует собственной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94