Его жаркий язык проник в ее рот и соединился с ее языком в страстном поцелуе. Она готова была закричать от восторга, но будто онемела.
Прервавшись, Эллен прошептала на ухо Кэвину:
– Я не знала, что поцелуи так приятны. Как много я потеряла, когда держала тебя на расстоянии так долго.
В ответ Кэвин торжественно поцеловал ее в лобик… Затем Кэвин осторожно приподнял подол ее рубашки и открыл взгляду самое сокровенное, что есть у женщины.
Тонкая легкая рубашка скоро лежала на горке уже снятых одежд.
Эллен очень беспокоило то, что ее интимное общение с Кэвином оставит в ее душе неприятные воспоминания. Страх, который внушал ей Уолдрон, глубоко укоренился в ней.
Но ритмичные движения Кэвина, который размеренно поднимался и опускался над нею, опершись на свои сильные руки, завораживали ее, заставляли забыть обо всем.
Она не испытывала никаких других чувств, кроме наслаждения, с каждым мгновением возраставшего в ней.
Ее груди подчинялись его прикосновениям, словно это он был их творцом. Они напрягались, твердели и жаждали все новой ласки.
Когда Кэвин проник в самые глубины ее естества, он остановился, встретив на этом пути препятствие… Его изумлению не было границ.
«Девственница! Как она могла сохранить девственность в этом городе, погрязшем в разврате?»
Но ему было не до рассуждений. Встречные движения Эллен звали Кэвина продолжать начатое. И тогда логика, осторожность, словом, все, что препятствует инстинктам, покинуло его.
Эллен царапала его кожу ногтями, извивалась под ним, жаждала его поцелуев, и он отвечал ей со всей своей страстью.
– Кэвин… Кэвин… – шептала она, стремясь достигнуть чего-то, еще неведомого ей.
Она была вся словно живое пламя, словно лава, извергнутая из кратера вулкана. И Кэвину ничего не оставалось, как ринуться в эту пропасть.
Почувствовав, что Кэвин слился с нею, Эллен, издав крик – то ли боли, то ли восторга, – еще более настойчиво и ритмично стала совершать под ним соблазнительные телодвижения. Такой отчаянной девственницы, стремящейся скорее покончить со своим прежним состоянием, Кэвину встречать еще не приходилось.
Его сила и желание иссякли, она тоже успокоилась. Он спрятал лицо в ее пышных разметавшихся волосах.
Медленно, очень медленно они приходили в себя. Эллен вновь видела мир.
В голове у нее крутились самые разнообразные мысли. Но тревога отступила перед непреодолимым желанием погрузить пальцы в шевелюру Кэвина, вдохнуть его сладостный запах, коснуться еще раз губами его запекшихся губ.
Есть женщина, есть мужчина, и ничего больше не существует – никаких вещей, никаких правил, никаких других женщин и мужчин.
Когда Кэвин обрел вновь способность говорить, он произнес изумленно:
– Эллен… Ты была девственна?..
Она улыбнулась загадочной улыбкой Джоконды.
– Ну и что?!
– Как… как это было возможно?
Она ласково погладила пальчиками его подбородок.
– Ты спрашиваешь, как? Все женщины рождаются девственницами, лорд Меррик. А мужчины их лишают этого дара природы, который им кажется почему-то столь драгоценным.
Кэвин приподнялся, опершись на локоть, его зеленые глаза испытующе исследовали ее внешне спокойное лицо.
– Черт побери, разговор не об этом. Я думал, что Ричард…
– Тебе никто не мешал думать о нем что угодно. Мои отношения с Ричардом тебя не касаются. Их трудно объяснить… еще трудней понять.
– Я бы сказал, что Ричард содержит тебя как любовницу, но прав на обладание твоим телом не предъявляет. – Кэвин выдержал паузу и, не дождавшись ответа, продолжал: – По-моему, других оъяснений по поводу этой жгучей тайны у тебя нет?..
Она устроила удобно свою головку на его руке и улыбнулась загадочно.
– Нет, конечно.
Он не удержался от еще одного поцелуя в ее припухшие от страстных ласк губки.
– Ты должна была предупредить меня, что я имею дело с девственницей, Эллен! Я бы не поступил так…
– А как? – Ее взгляд выражал величайшее недоумение. – Может быть, вы и благородный мужчина, но все-таки мужчина. Каким же дураком вы бы себя показали, если бы отказались от того, что я вам предложила.
– Я не собирался отрицать, что жаждал овладеть тобою… Это была бы явная ложь.
Кэвин после этих слов заключил в свои ладони, как в чашу, ее полные груди, ощутил их упругость и вес. Они были восхитительны, и кончики сосков вновь принялись дразнить его.
Эллен смежила веки, наслаждаясь прикосновением его рук.
– Поверь, Кэвин, мне было очень хорошо. Так хорошо, как я и не ожидала.
Достаточно долгое время они провели, развалясь на роскошном турецком ковре возле сохраняющего еще свой жар камина.
Эллен задремала. Она не почувствовала, что Кэвин вставал и вновь возвращался в ее объятия.
Уже глухой ночью Кэвин пробудил ее ото сна. Его руки вновь принялись возбуждающе ласкать ее тело. Они еще раз познали друг друга и опять уснули.
Солнце уже вовсю светило в окна, когда Эллен открыла глаза и увидела Кэвина, который удобно расположился на стуле и не сводил с нее пожирающего взгляда.
Она лениво потянулась.
– На что уставились, сударь? – спросила Эллен, приподнимаясь и прикрывая согнутой рукой вызывающе торчащие вперед груди.
– На тебя.
Она пригладила растрепанные волосы, потом поинтересовалась:
– Почему?
– Потому, что ты прекраснейшее создание. Потому, что в тебе есть тайна. И потому, что я не мыслю дальше жить без тебя.
– Хватит об этом! Я не хочу больше выслушивать подобный вздор. Я ничего не жду и ничего от вас не хочу получить, кроме…
Эллен вновь раскинулась на ковре.
– Подойди ко мне… снова… – поманила она его. – И… если можно… помолчи.
Он накинул на себя китайский шелковый халат с вышитыми на нем огнедышащими драконами.
Она вскочила и сорвала с него халат. Кэвин произнес жестко:
– Как бы ты ни искушала меня, любимая, но будет лучше, если я поскорее доставлю тебя обратно домой. Ричард, несомненно, беспокоится…
Она в испуге прикрыла рот ладонью, глаза ее округлились.
– О, Ричард! Я о нем совсем забыла… Я ведь обещала ему быть дома до полуночи…
Кэвин собрал в кучу ее одежду и понес через смежные комнаты в соседнюю спальню.
– К сожалению, служанки у меня нет, поэтому одеваться тебе придется самой.
Следуя за ним, Эллен прикасалась пальцами к его мускулистой спине и ягодицам. Это ее явно возбуждало.
– У вас, наверное, было множество подобных случаев.
– Каких?
– Что вы лишали девственности какую-либо из влюбленных в вас девиц.
– А ты что, ревнуешь меня к ним?
– К некоторым – может быть, потому что наш первый опыт в занятии любовью оставил вполне приятное впечатление.
Кэвин смолчал. Он вытащил из шкафа свежее белье, облачился в него, потом надел штаны и рубашку.
– Во всяком случае, я рада, что так случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104