И это тревожит меня. Может быть, это и глупо, – жалко улыбнувшись, она посмотрела на Мэри. – Ты понимаешь меня?
Экономка понимающе кивнула.
– В такую ночь, как эта, к нам приходят духи наших предков. Они наполняют наши сердца холодом, – сказала Мэри. – Люди нашего племени в такую непогоду предпочитают сидеть у огня и молиться.
Эллен рассмеялась и направилась к лестнице на второй этаж, где находилась спальня.
– Нет, Мэри, меня беспокоят не призраки.
«А люди, – подумала она. – Точнее, один человек». Эллен и сама не понимала, почему ей вдруг вспомнился Хант. Его-то как раз и не следовало бояться. Герцог был далеко. Их разделял целый океан. Во всяком случае, Эллен хотелось бы верить в это.
Она вошла в спальню и накинула на плечи теплый шерстяной плед.
Дождь усиливался. Эллен вслушивалась в дикие завывания ветра и удары веток по стеклу. Непонятно почему, но с каждой секундой у нее на душе становилось все тревожнее и тревожнее. Она на цыпочках подошла к окну и стала всматриваться в темноту. Капли дождя барабанили по стеклу, сверкала молния, гремели раскаты грома.
Внезапно молния озарила и дом, и прилегавший к нему сад. Эллен показалось, что она увидела внизу силуэт всадника. Она приникла к холодному стеклу, пристально всматриваясь в темноту. Еще раз сверкнула молния, осветив все вокруг, но на этот раз в саду уже никого не было. «Мне просто показалось, – прошептала она испуганно. – Это тени деревьев», – она попыталась улыбнуться и успокоиться.
Внизу скрипнула входная дверь, это, наверное, Роб вышел на улицу. «Наконец-то», – вздохнула Эллен. Ей все больше и больше нравился этот мальчик своей исполнительностью и покладистым характером. Если бы не его молодость, он был бы ей хорошим защитником.
Внезапно она услышала звук выстрела. Звук повторился. «Но кто бы это мог там стрелять?» – подумала она. Эллен не на шутку перепугалась и снова бросилась к окну.
– Может быть, Роб? Или Юлиус? – бормотала она. – Но зачем им стрелять? Да нет, на плантации полно людей, кто-то мог и выстрелить, – успокаивала себя Эллен. – Только работники живут далеко. Если б кто-нибудь из них и стрелял, я бы едва ли услышала звук выстрела.
Эллен продолжала всматриваться в темный сад за окном. Она никого не видела, но теперь уже интуиция, чутье подсказывали ей, что там прячется кто-то чужой. Она подняла лицо к небу и произнесла молитву. Теперь уже Эллен не удивлялась суеверности индейцев – в такую бурю все, что угодно, может привидеться и послышаться. Но она никак не ожидала такого странного поведения от себя.
Взяв лампу, она направилась вниз, к Мэри, но не успела она ступить на лестницу, как услышала ее истошный вопль.
– Мэри! – закричала Эллен. – Что случилось?! – она перегнулась через перила, пытаясь разглядеть, что же происходит внизу.
То, что она увидела, настолько напугало ее, что она на какой-то миг остолбенела. Верзила-матрос, обхватив визжащую Мэри, тащил ее куда-то за собой. Она изо всех сил отбивалась от него, но матрос крепко держал ее.
В дверях дома стоял Хант. Его белые, как снег, волосы длинными прядями свисали с головы. Тощий, с горящими красными глазами, в полутьме зала он был похож на дьявола, явившегося из преисподей.
– Бегите, хозяйка! Спасайтесь! – закричала Мэри.
– Мэри! – воскликнула Эллен.
– Спасайтесь! – снова послышался ее истошный крик. – К нам пришел сам дьявол!
– Каролина? – Хант усмехнулся. – Где ты, дорогая? Спускайся и принимай гостей.
Эллен отпрянула от перил и побежала. Она бы наверняка бросилась на помощь Мэри, но сейчас ей прежде всего нужно было спасать своего ребенка.
– Каролина! Шлюшка моя ненаглядная, где ты?
Эллен услышала его приближающиеся шаги. Вот он поднялся по лестнице и неторопливо пошел по коридору.
– Каролина, любовь моя, отдай мне письмо, – слышала она язвительный голос Ханта.
Эллен вбежала в спальню и задвинула щеколду.
– Хватит играть в детские игры! – гремел голос Ханта. – Отдавай письмо, сучка!
Эллен пожалела, что не стала ставить на дверь дополнительную щеколду. Как бы она сейчас выручила ее!
– Каролина! – раздалось за дверью. – Открывай-ка побыстрее.
Эллен в страхе прислонилась к стене. Хант ударил в дверь с такой силой, что она чуть не слетела с петель. Страх придал Эллен силы. Она навалилась на стол и придвинула его к двери. Затем она бросилась к полкам и в отчаянии стала швырять к двери все тяжелые предметы, которые попадались ей под руку.
– Не глупи, Каролина! – Хант рассмеялся. – Я все равно войду к тебе. Не для того я пересек океан, чтобы послушать, как ты громишь мебель.
– Убирайся отсюда! – завизжала Эллен, подбегая к двери.
– Дорогуша, отдай мне письмо, и я уеду. Я даже не стану рассказывать твоему муженьку, кто ты есть на самом деле.
Эллен испуганно попятилась. Хант все давил и давил на дверь. Выстроенная Эллен хилая баррикада не выдерживала такого натиска. Вскоре она поняла, что Хант рано или поздно, но ворвется в ее спальню.
– Иди к черту, Хант! Кэвин уже все знает.
– И как же он воспринял известие о том, что его милая женушка убила его родного брата?
– Я не убивала его, и ты это прекрасно знаешь! Это он пытался убить меня. То, что он выпал из окна, – чистая случайность, – Эллен не понимала, что в такую отчаянную минуту придавало ей смелости. Презрение к смерти? Или, может быть, презрение и ненависть к Ханту? Да, она устала бояться, и кровавый герцог уже не страшил ее.
– Отдай мне письмо, Каролина, и я обещаю клятвенно подтвердить твое признание. С тебя снимут обвинения в убийстве, и ты станешь свободна. Подумай, Каролина, ты снова обретешь честь и достоинство.
Эллен расхохоталась. Цену клятвам Ханта она узнала давно. Дверь начала поддаваться. Вот уже показались страшные мертвенно-бледные пальцы Ханта. Глядя на них, Эллен дрожала от ненависти. Будь у нее сейчас пистолет, она бы не задумываясь пристрелила герцога. Но пистолеты находились внизу, в библиотеке, в столе Кэвина. Но как пробраться туда?
– Вы обещаете, что клятвенно признаете мою невиновность? – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Обещаю, Каролина, – прозвучал ответ. Хант все наваливался на дверь, и она, сантиметр за сантиметром, открывалась. – Полагаю, что сделка для тебя очень даже выгодная – честь за ненужный тебе клочок бумаги. Ну, как? Договорились?
Эллен подбежала к окну и распахнула его. Сильный порыв ветра, наполненный каплями дождя, ударил ей в лицо. Одежда Эллен мгновенно намокла.
– И вы точно обещаете, что так и поступите? – прокричала она. – За этот грязный листок бумаги вы готовы дать мне свободу?
Вот уже показались волосы Ханта. Еще немного, и он увидит ее, а потом ворвется в спальню.
– Обязательно! – ответил герцог.
– Но я и сейчас свободна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Экономка понимающе кивнула.
– В такую ночь, как эта, к нам приходят духи наших предков. Они наполняют наши сердца холодом, – сказала Мэри. – Люди нашего племени в такую непогоду предпочитают сидеть у огня и молиться.
Эллен рассмеялась и направилась к лестнице на второй этаж, где находилась спальня.
– Нет, Мэри, меня беспокоят не призраки.
«А люди, – подумала она. – Точнее, один человек». Эллен и сама не понимала, почему ей вдруг вспомнился Хант. Его-то как раз и не следовало бояться. Герцог был далеко. Их разделял целый океан. Во всяком случае, Эллен хотелось бы верить в это.
Она вошла в спальню и накинула на плечи теплый шерстяной плед.
Дождь усиливался. Эллен вслушивалась в дикие завывания ветра и удары веток по стеклу. Непонятно почему, но с каждой секундой у нее на душе становилось все тревожнее и тревожнее. Она на цыпочках подошла к окну и стала всматриваться в темноту. Капли дождя барабанили по стеклу, сверкала молния, гремели раскаты грома.
Внезапно молния озарила и дом, и прилегавший к нему сад. Эллен показалось, что она увидела внизу силуэт всадника. Она приникла к холодному стеклу, пристально всматриваясь в темноту. Еще раз сверкнула молния, осветив все вокруг, но на этот раз в саду уже никого не было. «Мне просто показалось, – прошептала она испуганно. – Это тени деревьев», – она попыталась улыбнуться и успокоиться.
Внизу скрипнула входная дверь, это, наверное, Роб вышел на улицу. «Наконец-то», – вздохнула Эллен. Ей все больше и больше нравился этот мальчик своей исполнительностью и покладистым характером. Если бы не его молодость, он был бы ей хорошим защитником.
Внезапно она услышала звук выстрела. Звук повторился. «Но кто бы это мог там стрелять?» – подумала она. Эллен не на шутку перепугалась и снова бросилась к окну.
– Может быть, Роб? Или Юлиус? – бормотала она. – Но зачем им стрелять? Да нет, на плантации полно людей, кто-то мог и выстрелить, – успокаивала себя Эллен. – Только работники живут далеко. Если б кто-нибудь из них и стрелял, я бы едва ли услышала звук выстрела.
Эллен продолжала всматриваться в темный сад за окном. Она никого не видела, но теперь уже интуиция, чутье подсказывали ей, что там прячется кто-то чужой. Она подняла лицо к небу и произнесла молитву. Теперь уже Эллен не удивлялась суеверности индейцев – в такую бурю все, что угодно, может привидеться и послышаться. Но она никак не ожидала такого странного поведения от себя.
Взяв лампу, она направилась вниз, к Мэри, но не успела она ступить на лестницу, как услышала ее истошный вопль.
– Мэри! – закричала Эллен. – Что случилось?! – она перегнулась через перила, пытаясь разглядеть, что же происходит внизу.
То, что она увидела, настолько напугало ее, что она на какой-то миг остолбенела. Верзила-матрос, обхватив визжащую Мэри, тащил ее куда-то за собой. Она изо всех сил отбивалась от него, но матрос крепко держал ее.
В дверях дома стоял Хант. Его белые, как снег, волосы длинными прядями свисали с головы. Тощий, с горящими красными глазами, в полутьме зала он был похож на дьявола, явившегося из преисподей.
– Бегите, хозяйка! Спасайтесь! – закричала Мэри.
– Мэри! – воскликнула Эллен.
– Спасайтесь! – снова послышался ее истошный крик. – К нам пришел сам дьявол!
– Каролина? – Хант усмехнулся. – Где ты, дорогая? Спускайся и принимай гостей.
Эллен отпрянула от перил и побежала. Она бы наверняка бросилась на помощь Мэри, но сейчас ей прежде всего нужно было спасать своего ребенка.
– Каролина! Шлюшка моя ненаглядная, где ты?
Эллен услышала его приближающиеся шаги. Вот он поднялся по лестнице и неторопливо пошел по коридору.
– Каролина, любовь моя, отдай мне письмо, – слышала она язвительный голос Ханта.
Эллен вбежала в спальню и задвинула щеколду.
– Хватит играть в детские игры! – гремел голос Ханта. – Отдавай письмо, сучка!
Эллен пожалела, что не стала ставить на дверь дополнительную щеколду. Как бы она сейчас выручила ее!
– Каролина! – раздалось за дверью. – Открывай-ка побыстрее.
Эллен в страхе прислонилась к стене. Хант ударил в дверь с такой силой, что она чуть не слетела с петель. Страх придал Эллен силы. Она навалилась на стол и придвинула его к двери. Затем она бросилась к полкам и в отчаянии стала швырять к двери все тяжелые предметы, которые попадались ей под руку.
– Не глупи, Каролина! – Хант рассмеялся. – Я все равно войду к тебе. Не для того я пересек океан, чтобы послушать, как ты громишь мебель.
– Убирайся отсюда! – завизжала Эллен, подбегая к двери.
– Дорогуша, отдай мне письмо, и я уеду. Я даже не стану рассказывать твоему муженьку, кто ты есть на самом деле.
Эллен испуганно попятилась. Хант все давил и давил на дверь. Выстроенная Эллен хилая баррикада не выдерживала такого натиска. Вскоре она поняла, что Хант рано или поздно, но ворвется в ее спальню.
– Иди к черту, Хант! Кэвин уже все знает.
– И как же он воспринял известие о том, что его милая женушка убила его родного брата?
– Я не убивала его, и ты это прекрасно знаешь! Это он пытался убить меня. То, что он выпал из окна, – чистая случайность, – Эллен не понимала, что в такую отчаянную минуту придавало ей смелости. Презрение к смерти? Или, может быть, презрение и ненависть к Ханту? Да, она устала бояться, и кровавый герцог уже не страшил ее.
– Отдай мне письмо, Каролина, и я обещаю клятвенно подтвердить твое признание. С тебя снимут обвинения в убийстве, и ты станешь свободна. Подумай, Каролина, ты снова обретешь честь и достоинство.
Эллен расхохоталась. Цену клятвам Ханта она узнала давно. Дверь начала поддаваться. Вот уже показались страшные мертвенно-бледные пальцы Ханта. Глядя на них, Эллен дрожала от ненависти. Будь у нее сейчас пистолет, она бы не задумываясь пристрелила герцога. Но пистолеты находились внизу, в библиотеке, в столе Кэвина. Но как пробраться туда?
– Вы обещаете, что клятвенно признаете мою невиновность? – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Обещаю, Каролина, – прозвучал ответ. Хант все наваливался на дверь, и она, сантиметр за сантиметром, открывалась. – Полагаю, что сделка для тебя очень даже выгодная – честь за ненужный тебе клочок бумаги. Ну, как? Договорились?
Эллен подбежала к окну и распахнула его. Сильный порыв ветра, наполненный каплями дождя, ударил ей в лицо. Одежда Эллен мгновенно намокла.
– И вы точно обещаете, что так и поступите? – прокричала она. – За этот грязный листок бумаги вы готовы дать мне свободу?
Вот уже показались волосы Ханта. Еще немного, и он увидит ее, а потом ворвется в спальню.
– Обязательно! – ответил герцог.
– Но я и сейчас свободна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104