– Я тебя вознагражу, – хрипел он от наслаждения. – Еще как щедро! Ты будешь довольна, миледи.
Его естество превратилось в пылающий факел и проникло в женское лоно, надеясь, что огонь погаснет.
Через час Эллен уже мирно почивала в его объятиях.
…Послышался стук в дверь. Хант недовольно приподнял голову. Дверь открылась, и в проеме показалась подобострастная физиономия Робардса.
– Это я, ваша светлость, – проговорил секретарь.
– Ну, заходи. Докладывай, что тебе удалось разузнать? – спросил его Хант. Он протянул руку и взял со стоящего рядом с кроватью столика бокал. – Говори! – произнес герцог, отпив немного вина.
– Я узнал, что корабль Вакстона, «Марион», швартовался в Лондоне, несколько дней простоял и снова отплыл.
Услышав дурную весть, Хант привстал.
– Ты же сам говорил мне, что его корабль месяц назад отправился во Францию, Робардс.
– Да, это так, ваша светлость, туда отплыли все три корабля Вакстона.
– Тогда, Робардс, я тебя не понимаю, – в голосе Ханта зазвучало негодование. – Объясни мне, что произошло.
– Д-д-дело в том, что они все отплыли.
– Ну и что дальше?
– Только один из кораблей, «Марион», через две недели вернулся в Лондон.
– И что?
– Он отплыл две недели назад ночью.
– То есть когда я был в Хаверинг-хаузе? – воскликнул Хант и швырнул в секретаря бокалом.
Робардс не успел закрыть лицо, и тяжелый серебряный бокал попал ему как раз в щеку. Вино разлилось по полу и на белом мраморе плит напоминало кровь.
Робардс вытащил платок и прижал его к щеке. Платок сразу же окрасился в красный цвет.
– Корабль отплыл, ваша светлость, – снова повторил секретарь. – И я не сомневаюсь, что на нем находятся и Каролина, и Чэмбри, и Вакстон.
– Они уже две недели в пути! – Хант обхватил лицо руками.
– Да, ваша светлость, – подтвердил секретарь. – Ровно две недели.
– И ты только сейчас мне об этом докладываешь? – возмущенно проговорил герцог.
– Я проверял записи прибытия и отправления кораблей в порту. Там ни слова не было сказано о внезапном появлении «Мариона».
– Естественно! – взвизгнул Хант. – Ты еще не понял, дурья голова, что за хорошую взятку всегда можно сделать или не сделать запись! Черт возьми! – он замотал головой. – Две недели… Уже две недели, как они уплывают от меня! Ну и куда же, по вашему мнению, они отправились? – Хант вопросительно посмотрел на Робардса.
– В колонии, разумеется, – прошептал секретарь.
– Куда, куда, ты сказал?!
– В колонии – больше некуда, – повторил секретарь громче. – Вакстон получил новые земли, взял с собой Чэмбри и Каролину, и они все втроем отправились в Америку.
Злость душила его и не давала говорить. Ярость мешала ему привести мысли в порядок. Как он мог допустить такой промах?! Даже такой кретин, как Робардс, и тот бы догадался, что они проберутся в Лондон по реке. Черт подери, целых две недели он напрасно ждал их появления! Сколько драгоценного времени упущено! А денег! Он разослал своих шпионов по всему Эссексу – и все напрасно.
Но, что хуже всего, к герцогу снова приходил посланник от высокопоставленного лица и недвусмысленно намекнул, что у Ханта могут быть «большие неприятности». Нетрудно догадаться, что именно он имел в виду – тюрьму и виселицу. Хант скинул на пол шелковое покрывало и поднялся.
– Мне нужен корабль, Робардс.
– К-к-к-как вы сказали, ваша светлость, корабль?
– Придурок! Я что, непонятно выражаюсь?! Или ты совсем оглох?! Да, мне нужен корабль. Хороший, надежный корабль. Я поплыву через Атлантику.
Глаза Робардса округлились.
– Вы собираетесь плыть в колонии? – недоуменно спросил он.
Хант схватил со стола колокольчик и загремел им. В комнату стремглав вбежал слуга и начал одевать своего господина. Хант уже решил, что он будет делать в ближайшее время. Он без промедления пустится в погоню за Каролиной и настигнет ее. Он отнимет у нее страшное письмо. Иначе ему самому несдобровать.
– Больше ничего не остается делать, – обреченно сказал Хант.
Робардс с удивлением посмотрел на герцога – тот стоял понурив голову, на лице читался страх.
Через две недели путешествия Эллен начала мучиться от безделья. Первые дни на «Марионе» прошли хорошо – Эллен радовалась тому, что они уплывали в колонии, затем она начала скучать. Кэвин постоянно был чем-то занят. Эллен взялась за книги.
На пятый день путешествия состоялась свадебная церемония. Роль священника исполнял Юлиус. Он обвенчал и освятил брак между Кэвином и Эллен. Впоследствии она от души смеялась – ей никогда не приходило в голову, что она будет выходить замуж на качающейся палубе под плеск волн и хлопанье парусов. Затем состоялась свадьба с приветственными криками и весельем.
С тех пор прошло уже две недели. Эллен с тревогой ожидала, что после свадьбы отношение Кэвина к ней изменится. Но, как ни странно, Кэвин оставался с ней все таким же нежным и внимательным. Постепенно страхи ее прошли. Она начала понимать, что брак сам по себе не страшен, это всего лишь формальность, которая не несет в себе ничего опасного. Невыносимым делают брак сами люди. В ночь перед свадьбой они с Кэвином написали перечень требований друг к другу. На этом настаивал Кэвин, для Эллен же вся процедура казалась ненужной и немножко глупой. Затем они обсудили свои обязанности, обговорили участие каждого в принятии особо важных решений и прочие существенные и несущественные детали. Не забыли они, конечно, и о детях. Единственное, что вызвало у них спор, – это требование от супруга или супруги откровенности. Кэвин настаивал, чтобы с этого момента между ними не было никаких тайн или недомолвок. Он считал, что нельзя начинать совместную жизнь с обмана. Эллен охотно соглашалась с ним, но не могла заставить себя забыть свое прошлое, особенно то, что случилось с Уолдроном.
Но через две недели после свадьбы Эллен начала забывать и о нем. Даже навязчивый образ Ханта стал постепенно стираться в ее памяти. Все больше времени поглощали мысли о будущем и о детях. Эллен чувствовала, что скоро подарит Кэвину ребенка, но пока решила не говорить ему об этом.
– Что мы будем делать сегодня? – спросила Эллен и сладко зевнула, растягиваясь на кровати.
Кэвин переодел рубашку.
– Я, как обычно, пойду к Юлиусу помогать ему. А ты чем займешься?
Она задумчиво накрутила на палец длинную прядь золотистых волос.
– Не знаю. Посмотрю. Честно говоря, мне хотелось бы купить себе новое платье, – она звонко рассмеялась, игриво посмотрев на Кэвина.
Он рассмеялся в ответ.
– Я охотно понимаю тебя, но наше путешествие будет долгим, и я не часто смогу быть рядом с тобой.
– Почему? – капризно воскликнула Эллен, обхватив подушку. – А может быть, мне пойти с тобой и посмотреть, чем вы там с Юлиусом занимаетесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Его естество превратилось в пылающий факел и проникло в женское лоно, надеясь, что огонь погаснет.
Через час Эллен уже мирно почивала в его объятиях.
…Послышался стук в дверь. Хант недовольно приподнял голову. Дверь открылась, и в проеме показалась подобострастная физиономия Робардса.
– Это я, ваша светлость, – проговорил секретарь.
– Ну, заходи. Докладывай, что тебе удалось разузнать? – спросил его Хант. Он протянул руку и взял со стоящего рядом с кроватью столика бокал. – Говори! – произнес герцог, отпив немного вина.
– Я узнал, что корабль Вакстона, «Марион», швартовался в Лондоне, несколько дней простоял и снова отплыл.
Услышав дурную весть, Хант привстал.
– Ты же сам говорил мне, что его корабль месяц назад отправился во Францию, Робардс.
– Да, это так, ваша светлость, туда отплыли все три корабля Вакстона.
– Тогда, Робардс, я тебя не понимаю, – в голосе Ханта зазвучало негодование. – Объясни мне, что произошло.
– Д-д-дело в том, что они все отплыли.
– Ну и что дальше?
– Только один из кораблей, «Марион», через две недели вернулся в Лондон.
– И что?
– Он отплыл две недели назад ночью.
– То есть когда я был в Хаверинг-хаузе? – воскликнул Хант и швырнул в секретаря бокалом.
Робардс не успел закрыть лицо, и тяжелый серебряный бокал попал ему как раз в щеку. Вино разлилось по полу и на белом мраморе плит напоминало кровь.
Робардс вытащил платок и прижал его к щеке. Платок сразу же окрасился в красный цвет.
– Корабль отплыл, ваша светлость, – снова повторил секретарь. – И я не сомневаюсь, что на нем находятся и Каролина, и Чэмбри, и Вакстон.
– Они уже две недели в пути! – Хант обхватил лицо руками.
– Да, ваша светлость, – подтвердил секретарь. – Ровно две недели.
– И ты только сейчас мне об этом докладываешь? – возмущенно проговорил герцог.
– Я проверял записи прибытия и отправления кораблей в порту. Там ни слова не было сказано о внезапном появлении «Мариона».
– Естественно! – взвизгнул Хант. – Ты еще не понял, дурья голова, что за хорошую взятку всегда можно сделать или не сделать запись! Черт возьми! – он замотал головой. – Две недели… Уже две недели, как они уплывают от меня! Ну и куда же, по вашему мнению, они отправились? – Хант вопросительно посмотрел на Робардса.
– В колонии, разумеется, – прошептал секретарь.
– Куда, куда, ты сказал?!
– В колонии – больше некуда, – повторил секретарь громче. – Вакстон получил новые земли, взял с собой Чэмбри и Каролину, и они все втроем отправились в Америку.
Злость душила его и не давала говорить. Ярость мешала ему привести мысли в порядок. Как он мог допустить такой промах?! Даже такой кретин, как Робардс, и тот бы догадался, что они проберутся в Лондон по реке. Черт подери, целых две недели он напрасно ждал их появления! Сколько драгоценного времени упущено! А денег! Он разослал своих шпионов по всему Эссексу – и все напрасно.
Но, что хуже всего, к герцогу снова приходил посланник от высокопоставленного лица и недвусмысленно намекнул, что у Ханта могут быть «большие неприятности». Нетрудно догадаться, что именно он имел в виду – тюрьму и виселицу. Хант скинул на пол шелковое покрывало и поднялся.
– Мне нужен корабль, Робардс.
– К-к-к-как вы сказали, ваша светлость, корабль?
– Придурок! Я что, непонятно выражаюсь?! Или ты совсем оглох?! Да, мне нужен корабль. Хороший, надежный корабль. Я поплыву через Атлантику.
Глаза Робардса округлились.
– Вы собираетесь плыть в колонии? – недоуменно спросил он.
Хант схватил со стола колокольчик и загремел им. В комнату стремглав вбежал слуга и начал одевать своего господина. Хант уже решил, что он будет делать в ближайшее время. Он без промедления пустится в погоню за Каролиной и настигнет ее. Он отнимет у нее страшное письмо. Иначе ему самому несдобровать.
– Больше ничего не остается делать, – обреченно сказал Хант.
Робардс с удивлением посмотрел на герцога – тот стоял понурив голову, на лице читался страх.
Через две недели путешествия Эллен начала мучиться от безделья. Первые дни на «Марионе» прошли хорошо – Эллен радовалась тому, что они уплывали в колонии, затем она начала скучать. Кэвин постоянно был чем-то занят. Эллен взялась за книги.
На пятый день путешествия состоялась свадебная церемония. Роль священника исполнял Юлиус. Он обвенчал и освятил брак между Кэвином и Эллен. Впоследствии она от души смеялась – ей никогда не приходило в голову, что она будет выходить замуж на качающейся палубе под плеск волн и хлопанье парусов. Затем состоялась свадьба с приветственными криками и весельем.
С тех пор прошло уже две недели. Эллен с тревогой ожидала, что после свадьбы отношение Кэвина к ней изменится. Но, как ни странно, Кэвин оставался с ней все таким же нежным и внимательным. Постепенно страхи ее прошли. Она начала понимать, что брак сам по себе не страшен, это всего лишь формальность, которая не несет в себе ничего опасного. Невыносимым делают брак сами люди. В ночь перед свадьбой они с Кэвином написали перечень требований друг к другу. На этом настаивал Кэвин, для Эллен же вся процедура казалась ненужной и немножко глупой. Затем они обсудили свои обязанности, обговорили участие каждого в принятии особо важных решений и прочие существенные и несущественные детали. Не забыли они, конечно, и о детях. Единственное, что вызвало у них спор, – это требование от супруга или супруги откровенности. Кэвин настаивал, чтобы с этого момента между ними не было никаких тайн или недомолвок. Он считал, что нельзя начинать совместную жизнь с обмана. Эллен охотно соглашалась с ним, но не могла заставить себя забыть свое прошлое, особенно то, что случилось с Уолдроном.
Но через две недели после свадьбы Эллен начала забывать и о нем. Даже навязчивый образ Ханта стал постепенно стираться в ее памяти. Все больше времени поглощали мысли о будущем и о детях. Эллен чувствовала, что скоро подарит Кэвину ребенка, но пока решила не говорить ему об этом.
– Что мы будем делать сегодня? – спросила Эллен и сладко зевнула, растягиваясь на кровати.
Кэвин переодел рубашку.
– Я, как обычно, пойду к Юлиусу помогать ему. А ты чем займешься?
Она задумчиво накрутила на палец длинную прядь золотистых волос.
– Не знаю. Посмотрю. Честно говоря, мне хотелось бы купить себе новое платье, – она звонко рассмеялась, игриво посмотрев на Кэвина.
Он рассмеялся в ответ.
– Я охотно понимаю тебя, но наше путешествие будет долгим, и я не часто смогу быть рядом с тобой.
– Почему? – капризно воскликнула Эллен, обхватив подушку. – А может быть, мне пойти с тобой и посмотреть, чем вы там с Юлиусом занимаетесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104