Но ты приобрел себе еще одного друга, и пусть тебя это утешит. Хотел бы я тоже оказаться на твоем месте.
— Ты тоже приобрел себе друга, — сказал ему на это Улоф Летняя Птичка, — так что мы оба не остались в проигрыше.
И впредь между ними царила тесная дружба.
В последний день было решено, что до следующего тинга должен сохраняться мир между всеми землями. На том и закончился тинг у камня Крака, и многие посчитали, что похвастаться особенно нечем, так как они не видели ни одного славного поединка на этом тинге.
Брат Виллибальд отправился в лагерь жителей Веренда, чтобы отыскать там магистра и проститься с ним. Но его уже увела с собой старуха Катла. Орм хотел, чтобы Токе погостил у него, но тот должен был вернуться к своим торговым делам. И они условились, что каждый год теперь будут приезжать друг к другу и поддерживать дружеские отношения.
Все разъехались по домам. Орм ехал и радовался, что наконец-то разделался с магистром и со своим врагом Эстеном из Эрестада. Когда настало Рождество, в Овсянку приехали погостить Токе со своей андалусской женой Мирах. И все разговоры Орма с Токе составили лишь малую часть того, что было переговорено между Ильвой и Мирах.
Когда приблизилась весна, жена Раппа Торгунн родила мальчика. Рапп был очень рад этому, но когда подсчитал месяцы, то заподозрил неладное. Сроки совпадали как раз с тем днем, когда магистр читал свои молитвы над больной коленкой Торгунн. Все домочадцы нахваливали новорожденного и удивлялись сходству сына и отца. Рапп было утешился этим, но все равно не мог унять тревогу. Он во всем доверял только Орму и потому отправился к нему, чтобы попросить взглянуть на малыша и сказать, похож ли он на своего отца. Орм пришел к нему и внимательно посмотрел на мальчика. Потом он сказал:
— Конечно, есть большая разница, и это сразу же видно: у ребенка-то два глаза, а у тебя — один. Но на это тебе жаловаться не надо, ты ведь вначале тоже был с двумя глазами. А в остальном могу сказать, что не видел большего сходства между отцом и сыном, чем между вами обоими.
На том Рапп и успокоился и не мог нарадоваться на своего сыночка. Он пожелал, чтобы брат Виллибальд нарек его именем Альмансур при крещении. Однако тот отказался называть мальчика языческим именем, и порешили, что мальчика назовут Ормом. Сам Орм был его крестным отцом.
А через четырнадцать дней после Торгунн Ильва родила своего второго сына. Он был темноволосым и смуглым. Кричал мало, и только смотрел на всех серьезными глазами. И когда ему было протянуто острие меча, он слизнул с него гораздо усерднее, чем Харальд сын Орма в свое время. Все были единодушны в том, что родился будущий воин, и они оказались правы. Ильва утверждала, что мальчик напоминает ей Золотого Харальда, племянника короля Харальда, ибо этого рослого викинга она видела, когда была ребенком. Но Оса поспорила с ней и заявила, что их малыш больше похож на Свейна Крысиный Нос, который был таким же смуглым. Однако его не хотели назвать ни Свейном, ни Харальдом. И сошлись в итоге на том, что Орм нарек его именем Свартхёвди. Во время крещения мальчик вел себя тихо и серьезно, укусив брата Виллибальда за палец. Он рос любимчиком у своих родителей и сделался со временем самым знаменитым из всех воинов в этих приграничных землях. И долго потом у короля Кнута Могучего, повелителя Дании и Англии, не было известнее хёвдинга, чем королевский родич, Свартхёвди сын Орма.
ЧАСТЬ 2
БОЛГАРСКОЕ ЗОЛОТО
Глава 1
О конце мира и о том, как подрастали дети Орма
Наступило время, когда мир должен был погибнуть. Орму исполнилось тридцать пять лет, а Ильве — двадцать восемь. Христос, по вере христиан, должен был в этот год, тысячный после своего Рождества на земле, явиться с неба во всей своей славе, чтобы судить живых и мертвых и поместить одних в рай, а других — в ад. Орм так часто слышал об этом от брата Виллибальда, что уже привык к этой мысли. Ильва же никогда не была до конца уверена в том, что действительно верит в это. Но Оса радовалась всей душой, что она сможет присутствовать при этом еще живой, в праздничном наряде, а не восставать из мертвых в погребальном облачении.
Однако Орма тревожили две вещи. Во-первых, Токе по-прежнему отказывался креститься. В последний свой приезд к нему Орм серьезно уговаривал его креститься, перечисляя ему все преимущества, которые скоро уже станут явными для каждого христианина. Но Токе продолжал упорствовать и лишь посмеивался над словами Орма.
— Да, в царствии небесном будет скучно по вечерам» если с нами не будет Токе, — не раз говорил Орм Ильве. — Я лишился многих славных воинов, которые никогда не попадут на небо: Крок и Альмансур, Стюрбьерн и Улоф Летняя Птичка, и еще много добрых людей. Там будем пребывать только мы сами, да наши дети, да Оса и брат Виллибальд с Раппом, и наша прислуга. Конечно, с нами будут еще епископ Поппон и твой отец, король Харальд, и это уже хорошо. Но лучше было бы, чтобы и Токе был с нами. Это все его жена мешает ему.
— Пусть будет так, как они сами захотят, — сказала Ильва. — Все может быть как раз совсем иначе, чем ты думаешь. Может, Бог не торопится пока погубить этот мир: ведь Ему стоило таких трудов сотворить его. Брат Виллибальд говорит, что у нас вырастут крылья. А меня просто смех разбирает, как только я представляю его с крылышками, или тебя и Раппа. Я не хочу никаких крыльев, и потом, мне хочется оставить себе свое ожерелье, но брат Виллибальд говорит, что вряд ли мне это удастся. Так что мне не особенно нравится то, что нас ожидает, и сперва мне хотелось бы увидеть это своими глазами, а потом уж поверить в это.
Другой печалью Орма был урожай. Ему надо было знать, в какое именно время года ожидается Христос, но об этом брат Виллибальд ничего не знал. Орм все сомневался, стоит ли вообще сеять, если урожай уже не понадобится, даже в случае его созревания до пришествия Христова. Но вскоре ему удалось развеять свои сомнения.
С самого начала этого года все молодые женщины-христианки сделались необычайно любвеобильными. Они плохо представляли себе, как будет обстоять дело с любовными утехами на небе, и потому стремились наверстать упущенное, пока еще было время. Земной мир казался им лучшим из миров. Незамужние девицы стали шаловливыми и без конца бегали за мужчинами. И даже в замужних женщинах была заметна перемена, хотя они чинно держались только своих мужей. Иное поведение казалось им предосудительным, тем более что суд Божий был уже близко. Так что большинство женщин в Овсянке к весне этого года все как одна забеременели. И когда Орм увидел, что то же самое ожидает и Ильву, и Торгунн, да и других тоже, он почувствовал облегчение и распорядился, чтобы сев шел как обычно.
— Дети ведь не рождаются на небесах, — объяснил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
— Ты тоже приобрел себе друга, — сказал ему на это Улоф Летняя Птичка, — так что мы оба не остались в проигрыше.
И впредь между ними царила тесная дружба.
В последний день было решено, что до следующего тинга должен сохраняться мир между всеми землями. На том и закончился тинг у камня Крака, и многие посчитали, что похвастаться особенно нечем, так как они не видели ни одного славного поединка на этом тинге.
Брат Виллибальд отправился в лагерь жителей Веренда, чтобы отыскать там магистра и проститься с ним. Но его уже увела с собой старуха Катла. Орм хотел, чтобы Токе погостил у него, но тот должен был вернуться к своим торговым делам. И они условились, что каждый год теперь будут приезжать друг к другу и поддерживать дружеские отношения.
Все разъехались по домам. Орм ехал и радовался, что наконец-то разделался с магистром и со своим врагом Эстеном из Эрестада. Когда настало Рождество, в Овсянку приехали погостить Токе со своей андалусской женой Мирах. И все разговоры Орма с Токе составили лишь малую часть того, что было переговорено между Ильвой и Мирах.
Когда приблизилась весна, жена Раппа Торгунн родила мальчика. Рапп был очень рад этому, но когда подсчитал месяцы, то заподозрил неладное. Сроки совпадали как раз с тем днем, когда магистр читал свои молитвы над больной коленкой Торгунн. Все домочадцы нахваливали новорожденного и удивлялись сходству сына и отца. Рапп было утешился этим, но все равно не мог унять тревогу. Он во всем доверял только Орму и потому отправился к нему, чтобы попросить взглянуть на малыша и сказать, похож ли он на своего отца. Орм пришел к нему и внимательно посмотрел на мальчика. Потом он сказал:
— Конечно, есть большая разница, и это сразу же видно: у ребенка-то два глаза, а у тебя — один. Но на это тебе жаловаться не надо, ты ведь вначале тоже был с двумя глазами. А в остальном могу сказать, что не видел большего сходства между отцом и сыном, чем между вами обоими.
На том Рапп и успокоился и не мог нарадоваться на своего сыночка. Он пожелал, чтобы брат Виллибальд нарек его именем Альмансур при крещении. Однако тот отказался называть мальчика языческим именем, и порешили, что мальчика назовут Ормом. Сам Орм был его крестным отцом.
А через четырнадцать дней после Торгунн Ильва родила своего второго сына. Он был темноволосым и смуглым. Кричал мало, и только смотрел на всех серьезными глазами. И когда ему было протянуто острие меча, он слизнул с него гораздо усерднее, чем Харальд сын Орма в свое время. Все были единодушны в том, что родился будущий воин, и они оказались правы. Ильва утверждала, что мальчик напоминает ей Золотого Харальда, племянника короля Харальда, ибо этого рослого викинга она видела, когда была ребенком. Но Оса поспорила с ней и заявила, что их малыш больше похож на Свейна Крысиный Нос, который был таким же смуглым. Однако его не хотели назвать ни Свейном, ни Харальдом. И сошлись в итоге на том, что Орм нарек его именем Свартхёвди. Во время крещения мальчик вел себя тихо и серьезно, укусив брата Виллибальда за палец. Он рос любимчиком у своих родителей и сделался со временем самым знаменитым из всех воинов в этих приграничных землях. И долго потом у короля Кнута Могучего, повелителя Дании и Англии, не было известнее хёвдинга, чем королевский родич, Свартхёвди сын Орма.
ЧАСТЬ 2
БОЛГАРСКОЕ ЗОЛОТО
Глава 1
О конце мира и о том, как подрастали дети Орма
Наступило время, когда мир должен был погибнуть. Орму исполнилось тридцать пять лет, а Ильве — двадцать восемь. Христос, по вере христиан, должен был в этот год, тысячный после своего Рождества на земле, явиться с неба во всей своей славе, чтобы судить живых и мертвых и поместить одних в рай, а других — в ад. Орм так часто слышал об этом от брата Виллибальда, что уже привык к этой мысли. Ильва же никогда не была до конца уверена в том, что действительно верит в это. Но Оса радовалась всей душой, что она сможет присутствовать при этом еще живой, в праздничном наряде, а не восставать из мертвых в погребальном облачении.
Однако Орма тревожили две вещи. Во-первых, Токе по-прежнему отказывался креститься. В последний свой приезд к нему Орм серьезно уговаривал его креститься, перечисляя ему все преимущества, которые скоро уже станут явными для каждого христианина. Но Токе продолжал упорствовать и лишь посмеивался над словами Орма.
— Да, в царствии небесном будет скучно по вечерам» если с нами не будет Токе, — не раз говорил Орм Ильве. — Я лишился многих славных воинов, которые никогда не попадут на небо: Крок и Альмансур, Стюрбьерн и Улоф Летняя Птичка, и еще много добрых людей. Там будем пребывать только мы сами, да наши дети, да Оса и брат Виллибальд с Раппом, и наша прислуга. Конечно, с нами будут еще епископ Поппон и твой отец, король Харальд, и это уже хорошо. Но лучше было бы, чтобы и Токе был с нами. Это все его жена мешает ему.
— Пусть будет так, как они сами захотят, — сказала Ильва. — Все может быть как раз совсем иначе, чем ты думаешь. Может, Бог не торопится пока погубить этот мир: ведь Ему стоило таких трудов сотворить его. Брат Виллибальд говорит, что у нас вырастут крылья. А меня просто смех разбирает, как только я представляю его с крылышками, или тебя и Раппа. Я не хочу никаких крыльев, и потом, мне хочется оставить себе свое ожерелье, но брат Виллибальд говорит, что вряд ли мне это удастся. Так что мне не особенно нравится то, что нас ожидает, и сперва мне хотелось бы увидеть это своими глазами, а потом уж поверить в это.
Другой печалью Орма был урожай. Ему надо было знать, в какое именно время года ожидается Христос, но об этом брат Виллибальд ничего не знал. Орм все сомневался, стоит ли вообще сеять, если урожай уже не понадобится, даже в случае его созревания до пришествия Христова. Но вскоре ему удалось развеять свои сомнения.
С самого начала этого года все молодые женщины-христианки сделались необычайно любвеобильными. Они плохо представляли себе, как будет обстоять дело с любовными утехами на небе, и потому стремились наверстать упущенное, пока еще было время. Земной мир казался им лучшим из миров. Незамужние девицы стали шаловливыми и без конца бегали за мужчинами. И даже в замужних женщинах была заметна перемена, хотя они чинно держались только своих мужей. Иное поведение казалось им предосудительным, тем более что суд Божий был уже близко. Так что большинство женщин в Овсянке к весне этого года все как одна забеременели. И когда Орм увидел, что то же самое ожидает и Ильву, и Торгунн, да и других тоже, он почувствовал облегчение и распорядился, чтобы сев шел как обычно.
— Дети ведь не рождаются на небесах, — объяснил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138