«Жизнь -пустыня безводная, старайся ее обойти…»
Затем катилась «амфора бездонная» по Анатолии, катилась до тех пор, пока на горизонте не появился крест Айа-Софии.
Темница у «этого пса», кесаря Василия, была-рядом с ипподромом. Семь грузин и тринадцать сарацин были отделены от других пленных, им обрили головы, прокололи ноздри, надели цепи на шеи, заковали ноги в кандалы и бросили в темницу. Целый год их пытали. В день воскресения Аристова грузинский монах навестил пленных и принес им небольшой гостинец.
Когда он ушел, голодные узники набросились на пасхальные лепешки. Лепешка с запеченной в ней маленькой пилой досталась Фарсману Чорчанели.
Три дня без устали работал Фарсман. Он перепилил цепь на шее и узы на ногах, затем расковал товарищей. Они пробили в темнице стену, сбросили с себя цепи, связали их одну с другой и скрылись в ночном мраке.
За Константинополем они напали на монахов монастыря святого Иоанна, работавших на винограднике.
Фарсман приказал своему отряду раздеться донага. Монахи были ошеломлены видом голых мужчин, набросившихся на них. Грузины раздели монахов, отняли у них одежду и деньги. На эти деньги они купили ослов и направились в Антиохию.
Встречным они говорили, что едут в Иерусалим. Опять покатилась «амфора бездонная»…
Верхом на осле проехал Фарсман Каппадокию и Сирию. Прибыл— к Аль-Хакиму в Алеппо.
Халифу было известно все происходившее в Грузии. Слыхал он и о храбрости Бакара Чорчанели. Из ненависти к Баграту Куропалату. и византийскому кесарю Фарсман переменил религию.
Стал он себя называть Абубекр-Исмаил-Ибн-Аль-Ашари.
Фарсман был начальником. крепости Алеппо, когда к ней подступил византийский кесарь Василий. Фарсман прославился в этом бою: «правой рукой Аль-Хакима» прозвали его сарацины.
Участвовал он также и во второй схватке с греками. Аль-Хаким и Фарсман во главе вспомогательного отряда очутились в тылу у византийского полководца.
Войска луки осаждали Каирскую крепость и, уже разрушили камнеметами первую башню. Фарсман пришпорил своего арабского жеребца, молниеносно подлетел к грекам, бросил в камнеметы мидийским огнем, поджег их и снова вернулся к Аль-Хакиму.
Греки отступили. Сарацины освободили крепость, но в рукопашном бою греческий воин настиг копьем Фарс-мана и ранил его в спину.
Лучших, лекарей приставил к нему Аль-Хаким, но вылечить полностью его не удалось. Халиф поселил его у себя во дворце.
В Каире Фарсман изучил зодчество, алхимию и фарсидский язык. Здесь же познакомился с индийскими факирами, научился ходить босым по лезвию меча, выступал иногда на площадях скоморохом, целыми днями упражнялся в держании меча острием на глазах, глотал пламя, не причиняя себе вреда, а ночами изучал звезды с минаретов мечети. В Каире же он обратился к искусству и выстроил мечеть.
Войска византийского доместика снова осадили Алеппо в четверг, второго мая. Опять двинули греки свои камнеметы и тараны на Каирскую крепость. Передовой отряд, во главе которого шли грузины, разрушил первую башню, а на правом фланге бились патриции в золотых латах.
Гогда Аль-Хаким выдал заложников доместику и послал в Византией послов. Руководство посольством он поручил Абубекр-Ис-маил-Ибн-Аль-Ашари.
Снова покатилась «амфора бездонная».
…Петух закричал в санатлойском предместье.
Фарсман подбросил в камин кленовых веток.
…Послы прибыли в Константинополь. Во дворец византийского кесаря явился Абубекр-Исмаил-Ибн-Аль-Ашари, главный посол халифа Аль-Хакима.
Он был в черной мантии, голова у него была обмотана белой чалмой, кинжал в черных ножнах висел на поясе. Придворные заупрямились, не хотели пропустить в палату кесаря человека в белой чалме и с черным кинжалом.
Тогда Абубекр-Исмаил-Ибн-Аль-Ашари сказал придворным:
— Я уйду и больше не вернусь. — И он повернулся, радуясь в душе: «Тысячи флаконов мускуса, драгоценные камни на десять тысяч золотых динариев, парча, ак-самиты и пятьсот флаконов арабской благовонной смолы — все это достанется мне».
Вновь покатилась «амфора бездонная» и докатилась до края моря.
Фарсман решил уехать в Индию и ждал только первого паруса.
К нему прибыл гонец от кесаря.
— Кесарь просит посла Аль-Хакима пожаловать во дворец.
Фарсман направился во дворец. На этот раз его встретил главный управитель дворца. Он просил его, как мусульманина, поцеловать землю при вступлении в палаты кесаря.
Абубекр— Исмаил-Ибн-Аль-Ашари снова собрался уходить.
Об этом доложили кесарю Василию. Император улыбнулся,
— Посол побежденного Аль-Хакима ведет себя слишком дерзко — видимо, у эпилептика халифа послы тоже сумасшедшие.
Он приказал устроить двери таким образом, чтобы при входе к нему посол вынужден был склонить голову. Абубекр-Исмайл-Ибн-Аль-Ашари был зван на следующий день.
Когда посол в белой чалме, подпоясанный черным кинжалом, вновь явился во дворец византийского кесаря, он заметил заново сделанную низкую дверь. Выпрямившись, приблизился он к порогу и, вдруг повернувшись, вошел в палату кесаря задом. Деревянная дверь была узка, он задел косяк и сильно качнул ее.
Кесарь восседал на серебряном троне. По правую сторону его стояли трое патрициев в позолоченных латах, по левую — трое толмачей. Золотая корона венчала голову Василия, на нем была порфира, затканная жемчугом, и цепь на шее, унизанная драгоценными каменьями, красные сапоги его были расшиты алмазом и жемчугом.
Выступил толмач, приветствовал посла и спросил его по-арабски: — Что прикажете доложить кесарю от вашего имени?
— Только то, что услышите от меня.
— У сарацинских послов, видимо, зады крепче
Абубекр— Исмаил-Ибн-Аль-Ашари, не дожидаясь переводчика, обратился к кесарю и на великолепном греческом языке ответил ему:
— Сын божий (Так величали византийского кесаря), у послов, направляемых из дворца халифа к византийскому кесарю, должны быть крепкие зады, ибо их здесь ждет много пинков.
Мать Василия была дочерью трактирщика, он любил сквернословие и от всей души расхохотался. Когда послы Аль-Хакима закончили порученные им дела и передали кесарю подарки, в тронную палату ввели послов от жителей Лулу, и они сообщили кесарю, что население города Лулу желает принять христианскую веру. Кесарь Василий щедро одарил послов Лулу и обласкал их.
На следующий день снова появился посол Аль-Хакима, Фарсман, и сказал, что он тоже хочет принять христианство. В тот же день посол был принят кесарем в Хризотри-клинском дворце. Кесарь был рад, что этот остроумный посол переходит в христианство, и, когда Фарсман назвал ему семь ремесел и искусств, в которых он сведущ, его назначили главным зодчим кесаря.
В конце года в Византионе произошло землетрясение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Затем катилась «амфора бездонная» по Анатолии, катилась до тех пор, пока на горизонте не появился крест Айа-Софии.
Темница у «этого пса», кесаря Василия, была-рядом с ипподромом. Семь грузин и тринадцать сарацин были отделены от других пленных, им обрили головы, прокололи ноздри, надели цепи на шеи, заковали ноги в кандалы и бросили в темницу. Целый год их пытали. В день воскресения Аристова грузинский монах навестил пленных и принес им небольшой гостинец.
Когда он ушел, голодные узники набросились на пасхальные лепешки. Лепешка с запеченной в ней маленькой пилой досталась Фарсману Чорчанели.
Три дня без устали работал Фарсман. Он перепилил цепь на шее и узы на ногах, затем расковал товарищей. Они пробили в темнице стену, сбросили с себя цепи, связали их одну с другой и скрылись в ночном мраке.
За Константинополем они напали на монахов монастыря святого Иоанна, работавших на винограднике.
Фарсман приказал своему отряду раздеться донага. Монахи были ошеломлены видом голых мужчин, набросившихся на них. Грузины раздели монахов, отняли у них одежду и деньги. На эти деньги они купили ослов и направились в Антиохию.
Встречным они говорили, что едут в Иерусалим. Опять покатилась «амфора бездонная»…
Верхом на осле проехал Фарсман Каппадокию и Сирию. Прибыл— к Аль-Хакиму в Алеппо.
Халифу было известно все происходившее в Грузии. Слыхал он и о храбрости Бакара Чорчанели. Из ненависти к Баграту Куропалату. и византийскому кесарю Фарсман переменил религию.
Стал он себя называть Абубекр-Исмаил-Ибн-Аль-Ашари.
Фарсман был начальником. крепости Алеппо, когда к ней подступил византийский кесарь Василий. Фарсман прославился в этом бою: «правой рукой Аль-Хакима» прозвали его сарацины.
Участвовал он также и во второй схватке с греками. Аль-Хаким и Фарсман во главе вспомогательного отряда очутились в тылу у византийского полководца.
Войска луки осаждали Каирскую крепость и, уже разрушили камнеметами первую башню. Фарсман пришпорил своего арабского жеребца, молниеносно подлетел к грекам, бросил в камнеметы мидийским огнем, поджег их и снова вернулся к Аль-Хакиму.
Греки отступили. Сарацины освободили крепость, но в рукопашном бою греческий воин настиг копьем Фарс-мана и ранил его в спину.
Лучших, лекарей приставил к нему Аль-Хаким, но вылечить полностью его не удалось. Халиф поселил его у себя во дворце.
В Каире Фарсман изучил зодчество, алхимию и фарсидский язык. Здесь же познакомился с индийскими факирами, научился ходить босым по лезвию меча, выступал иногда на площадях скоморохом, целыми днями упражнялся в держании меча острием на глазах, глотал пламя, не причиняя себе вреда, а ночами изучал звезды с минаретов мечети. В Каире же он обратился к искусству и выстроил мечеть.
Войска византийского доместика снова осадили Алеппо в четверг, второго мая. Опять двинули греки свои камнеметы и тараны на Каирскую крепость. Передовой отряд, во главе которого шли грузины, разрушил первую башню, а на правом фланге бились патриции в золотых латах.
Гогда Аль-Хаким выдал заложников доместику и послал в Византией послов. Руководство посольством он поручил Абубекр-Ис-маил-Ибн-Аль-Ашари.
Снова покатилась «амфора бездонная».
…Петух закричал в санатлойском предместье.
Фарсман подбросил в камин кленовых веток.
…Послы прибыли в Константинополь. Во дворец византийского кесаря явился Абубекр-Исмаил-Ибн-Аль-Ашари, главный посол халифа Аль-Хакима.
Он был в черной мантии, голова у него была обмотана белой чалмой, кинжал в черных ножнах висел на поясе. Придворные заупрямились, не хотели пропустить в палату кесаря человека в белой чалме и с черным кинжалом.
Тогда Абубекр-Исмаил-Ибн-Аль-Ашари сказал придворным:
— Я уйду и больше не вернусь. — И он повернулся, радуясь в душе: «Тысячи флаконов мускуса, драгоценные камни на десять тысяч золотых динариев, парча, ак-самиты и пятьсот флаконов арабской благовонной смолы — все это достанется мне».
Вновь покатилась «амфора бездонная» и докатилась до края моря.
Фарсман решил уехать в Индию и ждал только первого паруса.
К нему прибыл гонец от кесаря.
— Кесарь просит посла Аль-Хакима пожаловать во дворец.
Фарсман направился во дворец. На этот раз его встретил главный управитель дворца. Он просил его, как мусульманина, поцеловать землю при вступлении в палаты кесаря.
Абубекр— Исмаил-Ибн-Аль-Ашари снова собрался уходить.
Об этом доложили кесарю Василию. Император улыбнулся,
— Посол побежденного Аль-Хакима ведет себя слишком дерзко — видимо, у эпилептика халифа послы тоже сумасшедшие.
Он приказал устроить двери таким образом, чтобы при входе к нему посол вынужден был склонить голову. Абубекр-Исмайл-Ибн-Аль-Ашари был зван на следующий день.
Когда посол в белой чалме, подпоясанный черным кинжалом, вновь явился во дворец византийского кесаря, он заметил заново сделанную низкую дверь. Выпрямившись, приблизился он к порогу и, вдруг повернувшись, вошел в палату кесаря задом. Деревянная дверь была узка, он задел косяк и сильно качнул ее.
Кесарь восседал на серебряном троне. По правую сторону его стояли трое патрициев в позолоченных латах, по левую — трое толмачей. Золотая корона венчала голову Василия, на нем была порфира, затканная жемчугом, и цепь на шее, унизанная драгоценными каменьями, красные сапоги его были расшиты алмазом и жемчугом.
Выступил толмач, приветствовал посла и спросил его по-арабски: — Что прикажете доложить кесарю от вашего имени?
— Только то, что услышите от меня.
— У сарацинских послов, видимо, зады крепче
Абубекр— Исмаил-Ибн-Аль-Ашари, не дожидаясь переводчика, обратился к кесарю и на великолепном греческом языке ответил ему:
— Сын божий (Так величали византийского кесаря), у послов, направляемых из дворца халифа к византийскому кесарю, должны быть крепкие зады, ибо их здесь ждет много пинков.
Мать Василия была дочерью трактирщика, он любил сквернословие и от всей души расхохотался. Когда послы Аль-Хакима закончили порученные им дела и передали кесарю подарки, в тронную палату ввели послов от жителей Лулу, и они сообщили кесарю, что население города Лулу желает принять христианскую веру. Кесарь Василий щедро одарил послов Лулу и обласкал их.
На следующий день снова появился посол Аль-Хакима, Фарсман, и сказал, что он тоже хочет принять христианство. В тот же день посол был принят кесарем в Хризотри-клинском дворце. Кесарь был рад, что этот остроумный посол переходит в христианство, и, когда Фарсман назвал ему семь ремесел и искусств, в которых он сведущ, его назначили главным зодчим кесаря.
В конце года в Византионе произошло землетрясение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80