— Ну а дальше? — спросил Гиршел.
— А дальше ничего. Ты что думаешь, дорогой Гиршел, наши законы писаны только для глупцов? Умные устраиваются таким образом, что взамен их в ловушку правосудия попадают дураки. Католикос Мелхиседек запрыгал, как стрекоза, требуя для преступника самой суровой казни.
Царь пришпорил коня. Гиршел не выдержал, спросил:
— Ну, а что ты сделал, Глахуна?
— Что я смог сделать? Не мог же я отрубить ему голову из-за какой-то девчонки. Звиад-спасалар сообщил мне, что Фарсману известны некоторые важные тайны и что мы должны их выведать у него. Мы и решили женить его, и знаешь — на ком?
Гиршел остановил коня:
— На ком?
— На Вардисахар, служанке твоей невесты Шорены. Я знаю, какой ты бабник: если ты увидишь эту женщину, ты, пожалуй, еще на год отложишь свадьбу.
Гиршел улыбнулся и легкомысленно спросил:, — А где теперь эта женщина?
— Я тоже точу на нее зубы, и если мне удастся ее заполучить, то знай, я не стану ждать твоего благословения.
Георгий придержал коня, так как Ушишараисдзе и Кохричисдзе отстали. По полю шла огромная толпа. Впереди колыхались хоругви, а за ними шли священники. Несли иконы для погружения их в реку. Босоногие женщины пели «Лазаря». В деревнях мальчишки обливали девочек водой. Девочки бегали и хохотали. Царь и эристав отстали от своих спутников, чтобы вволю насладиться скабрезными разговорами.
Абхазская лошадь сопела под тяжестью богатыря Гиршела. Путники въехали в укрепленную деревню. На взгорьях ревели ослы, они тащили на спине кувшины с водой; мальчики-верзилы, сидя верхом на ослах, волочили по земле босые ноги.
XXXVI
В церкви с белым куполом ударили в било. По узеньким тропинкам с ревом тронулись овечьи отары и, как мутные волны, залили склоны ближайших гор. Бараны и овцы скатывались прямо в воду.
Ревели бычки, возвращающиеся с пастбищ, ржали кобылы, босоногие женщины шныряли по проселкам с глиняным Лазарем в руках и жалобно пели:
Подошел Лазарь к порогу, Пялит глаза… Господи, дай нам грязи, Не хотим мы больше засухи. Уставшие всадники молча ехали на взмыленных лошадях и поглядывали на босоногих баб. Им приелись ласки придворных дам, они мечтали целовать обветренные щеки…
В ущельях путников встречали дозорные. Слышались окрики с башен и крепостей. Их окружали копьеносцы,; осматривали, расспрашивали — кто такие?
— Мы слуги царя Георгия, едем в Дидо закупать лошадей.
Они давали взятки начальникам крепостей и медленно двигались вперед по пховской земле. Лошади с трудом пробирались по крутым тропам.
Тени гор ложились в лощины. Лаяли шакалы, слышался клекот орлов, которых ночь застала в горах. На берегу Черной Арагвы стояла крепость с четырьмя башнями.
Кохричисдзе предложил:
— Проникнем тайком в крепость, я знаю там конюхов, они дадут нам ночлег.
Георгий не согласился: — Лучше дождемся зари в сосновом бору.
Начались хвойные леса. Монотонно шумели водопады, свергаясь с утесов. Филины подымались с опушки леса. Где-то в ущелье выл горный волк.
Всадники заблудились. Георгий предложил спрятать латы и бросить копья, иначе будет небезопасно ехать по пховской земле. Впереди показались горы цвета гепарда. Георгий и Габо смеялись, глядя на переодетых в отрепья Гиршела и Вамеха. У лошадей, на которых ехали Гиршел и Вамех, то и дело лопались подпруги. Всадники сошли с коней и повели их на поводу. Лошадь Гиршела продвигалась с трудом. Ее подталкивал сзади Вамех, и таким образом двое богатырей тащили одну лошадь. Поднялись на плоскогорье, покрытое остролистником. Тоскливо пищали в кустах глухари. Подстрелили двух. Развели костер, зажарили дичь. У Габо оказалось в бурдюке вино. К ним подъехали трое пховцев в латах. Пховцы опять расспрашивали, кто они такие и по какому делу явились в Пхови.
Георгий предложил старейшему из них полный рог вина.
— Скажи, дед, кто теперь правит Пхови?
— Эристав Колонкелидзе.
— Но ведь он слепой?
— Слепой, да видит лучше того, кто глаза ему выжег.
— А кто выжег ему глаза?
— Да этот собачий сын, царь Георгий! Владетель Квелисцихе, чтобы скрыть улыбку, принялся уплетать глухаря.
Когда пховцы отошли, Георгий обратился к эриставу:
— Если бы другим царям вздумалось, подобно мне, бродить переодетыми, то, уверяю тебя, они бы еще и не то услышали.
В сосновом лесу стреножили коней и раскинули на земле войлоки. Спали по очереди. Большая Медведица прошла свой небесный путь. По лесу пронесся странный звук, похожий на мяуканье кошки. Гиршел схватил меч и. бросился в чащу.
Он вернулся с пустыми руками и подсел к угасавшему огню.
— Что тебе почудилось, Гиршел? — спросил Георгий.
— Кажется, это были гепарды.
При упоминании о гепардах проснулись Вамех и Габо. Они прислушались. Из ущелья доносился вой, похожий на мяуканье мартовских котов.
— Лютый зверь гепард, — сказал Гиршел. — Все звери боятся человека. Даже лев и тот без причины не нападет на людей. А вот гепард не боится. В Египте он не только ночью, но и днем похищает детей. В Алеппо гепард растерзал муллу вместе с ослом, на котором тот ехал.
— Разве гепарды водятся в Египте? — спросил Габо.
— Гепарды водятся как раз вот на таких утесах, какие мы только что проехали. Они устраивают свое логово среди скал. А если у здешних гепардов имеются щенки, то нам сегодня ночью придется попрощаться с нашими лошадьми.
— Как? Разве гепарды нападают и на лошадей? — спросил Вамех.
— Не только на лошадей! Они иногда нападают даже на слонов и вскакивают им на спины. Особенно страшна самка. Среди хищников самым храбрым зверем считается самка гепарда…
Чем больше углублялись они в Пхови, тем труднее становилось путешествие. На каждой горе подстерегала их крепость, в устье каждого ущелья поджидали дозорные. На каждом шагу приходилось давать взятки хевистави.
Становилось уже небезопасным выдавать себя за скупщиков лошадей. В нескольких местах они старались что-нибудь узнать о лазутчиках Звиада, и им сообщили, что те бежали в Уплисцихе. Показались горы ястребиного цвета. Следующую ночь путники провели под скалой. Посовещавшись, решили ехать дальше врозь и на расспросы отвечать всем по-разному. Царь и зристав должны были говорить, что они рабы царя Георгия, убежавшие из уплисцихской темницы. Оруженосцу и скороходу было приказано не пить пива, избегать женщин и не заходить в гости. На перекрестке путники разошлись в разные стороны. Условились встретиться на храмовом празднике и принести туда каждому по жертвенному козленку.
Георгий знал, что к гостям с жертвенным приношением пховцы относятся радушно. Вамеху и Габо было приказано бранить при каждом удобном случае царя Георгия и Звиада-спасалара и таким образом узнавать настроение жителей Пхови. Поручили не поминать добром и католикоса Мелхи-седека, хулить Мамамзе, дидойцев и галтайцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80