Он жил с постоянной оглядкой на покойного отца. Он пил, иногда очень сильно, но не стал алкоголиком: всякий раз, отказываясь от последнего – рокового – глотка, он ощущал это как еще одну небольшую победу над пороками отца. Сын стал членом парламента, и каждая его новая политическая победа становилась издевкой над отцом. Он стал министром, заняв пост, который когда-то занимал его отец. А теперь он обязан обойти его, и это станет окончательной победой.
У него была своя семья. Деверье поклялся, что станет всегда защищать ее так же настойчиво, как отец уничтожал его и мать. Детство, наполненное страхом, ужасом предательства… Нет, его ребенок такого не переживет. Возможно, его любовь несовершенна, но он хотя бы не ставит никаких условий, не боится презрения дочери.
Увы, слепая отцовская любовь может таить в себе опасность. И бесчестье.
Когда Деверье поднял глаза, ему показалось, что губы отца насмешливо искривились.
От бас-гитариста воняло. По правде говоря, воняло от всего оркестра, принадлежащего к столь модному сегодня направлению фанк-рок, в котором отсутствие таланта прикрывается количеством децибелов. Хуже всех играл бас-гитарист. Он совершенно запутался в сложной теме и весьма неумело пытался скрыть недостаток мастерства дикой экстравагантностью, подкидывая гитару над головой.
Возможно, слишком ярко светили софиты, или пот заливал глаза, или в усмерть накачался наркотиками. Во всяком случае, с координацией движений у него было плоховато. Подкинув в очередной раз гитару над головой, он не сумел поймать ее и получил удар прямо по переносице. Зрители истерически завизжали, когда операторы, для полного эффекта, показали эпизод крупным планом.
Мишлини засмеялся – впервые за этот день, – хотя в его смехе было маловато веселья. Лениво переключая каналы своего телевизора, он доедал свинину из китайского ресторана, безуспешно пытаясь заполнить пустоту своей жизни. Такой уж выдался день. На холме отменили совещание, женщина, с которой он собирался пообедать, отказалась прийти, оставалось только размышлять и вспоминать. Это был один из тех пустых вечеров, когда трудно спрятаться за фасадом сильного мужчины. Мишлини чувствовал себя очень одиноким.
Конечно, это была ее вина, и, когда зазвонил телефон, он почувствовал, что звонит жена.
– Джо, как ты?
Мишлини лишь неразборчиво буркнул что-то в ответ.
– Нам нужно поговорить, Джо.
– Только покороче, я занят, – рявкнул он, положив в рот очередной кусочек мяса. – В чем дело?
– О Бэлле. Возможно, произошла ошибка. Я думаю, она жива.
Молчание, убийственное молчание, полное недоверия и гнева. Иза чувствовала, как тает ее уверенность.
– Бенджи говорит, что она не умерла, Джо, что ее унесла какая-то женщина. Я знаю, это звучит не слишком убедительно, но… Вскрытие. Что-то не так. Цвет волос. Ничего нельзя проверить, они не дают мне папку и… О, Джо, я так запуталась. – Иза теряла самообладание. Это было не похоже на нее. – Мне нужна твоя помощь, – продолжила она. А это уж и вовсе не она.
– Как я могу помочь?
Изидора хотела сказать, что ей нужны его любовь и утешение, потому что она страдает, одинока, и Джо ждал от нее этих слов, но оба знали, что все лишено смысла.
– Деньги. Пришли мне денег, Джо. Немедленно. Мне нужно купить одежду, заботиться о Бенджи, пока я не получу свою кредитную карточку и не утрясу все. Мне нужно время, чтобы выяснить, что, черт возьми, происходит!
В первое мгновение голос вызвал в душе Мишлини отзвук прежних чувств, но требование денег заставило его взорваться. Он подавил в себе жалость и рявкнул:
– Единственное, что ты от меня получишь, это деньги на обратный билет в Штаты! Наш несчастный сын должен вернуться домой, а не дышать испарениями английских болот.
– Но, Джо, что-то не так. Я знаю, я чувствую и не могу уехать, пока не доведу расследование до конца.
– Тогда отправь Бенджи.
– К тебе? А ты отдашь его мне, когда я вернусь?
– Ты с ума сошла!
– Джо, давай попробуем быть разумными. Отложи развод на какое-то время. Возможно, Бэлла не умерла.
Слова Изы вызывали боль. Мишлини смог бы смириться с утратой – с помощью гнева, но не вынес бы неопределенности. Жива. Мертва. Отчаяние. Сомнение. Надежда. Иза играла с ним.
– Что ты, черт тебя подери, пытаешься устроить? – жалобно спросил он, на какой-то момент замешательство притупило гнев.
Изидора рассказала все, что знала. То немногое , что знала. И чувствовала. Рассказывая, она понимала, насколько все это кажется зыбким, ей не удастся убедить Джо, как не смогла она ничего доказать Помфриту. Да, она поставила этот вопрос перед докторами.
– И что они предложили?
– Транквилизаторы.
Этому Мишлини поверил. Он вздохнул.
– Почему ты не возвращаешься домой, Иза?
– Я не могу, пока не выясню. Я остаюсь здесь. Опять она противится его воле. Упряма, как всегда.
– Где это – здесь?
Она сказала ему, и то, что он услышал, оглушило, почти добило его. У Пола Деверье . У того самого Пола Деверье.
В сознании Мишлини возник образ. Самолет. Горящий. Терпящий аварию. Хвост дыма и обломки. Пыль.
Изидора разрушила его семью, теперь своим вмешательством и истерическим поведением она может уничтожить и его карьеру.
– Мы обязаны найти истину, – говорила она.
– Истина перед тобой, Иза. Просто ты не хочешь взглянуть ей в лицо. Бэлла умерла. Ты убила ее и теперь пытаешься изобрести какую-то чушь, чтобы оправдаться.
– Но могла произойти ошибка…
– Ради Бога! Власти не совершают ошибок.
– Бенджи говорит…
– Бенджи нет еще и трех лет. Бедный ребенок может наболтать что угодно после того испытания, которому ты его подвергла. А насчет путаницы в морге – невротическая чушь! – Он презрительно фыркнул. – Подумай сама и перестань себя дурачить. Признай факты. Это твоя чертова вина!
– Не будь кретином, Джо!
– Нет, это ты перестань изображать из себя идиотку! Отправь Бенджи самолетом домой.
– Нет.
– Отошли его.
– Никогда!
– Увидимся в суде.
И телефон замолк. Ночь, она сидит одна, весь ее мир погружен в темноту, чувство вины подавляет, ей необходимо оправдаться найти объяснение, любое, кроме очевидного. Во тьме ее измученного сознания словно демоны роились сомнения: могут ли все они ошибаться? Психолог… Работник морга… Уэзерап… Чиновник из консульства… Грабб… Джо… Скорее всего, все они правы, это она воспринимает события чересчур эмоционально, она запуталась, обманывает себя? Горе и чувство вины свели ее с ума?
Впрочем, есть кое-что вполне реальное, чего никто не смог опровергнуть. Утром, когда первые лучи солнца прогонят демонов ночи, Иза окажется в комнате одна. Без Бэллы. Ее одиночество против их сомнений.
Иза заставила себя уйти из кабинета и начала медленно бродить по дому, дотрагиваясь до мебели, ей хотелось реально ощутить физический контакт с чем-нибудь материальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
У него была своя семья. Деверье поклялся, что станет всегда защищать ее так же настойчиво, как отец уничтожал его и мать. Детство, наполненное страхом, ужасом предательства… Нет, его ребенок такого не переживет. Возможно, его любовь несовершенна, но он хотя бы не ставит никаких условий, не боится презрения дочери.
Увы, слепая отцовская любовь может таить в себе опасность. И бесчестье.
Когда Деверье поднял глаза, ему показалось, что губы отца насмешливо искривились.
От бас-гитариста воняло. По правде говоря, воняло от всего оркестра, принадлежащего к столь модному сегодня направлению фанк-рок, в котором отсутствие таланта прикрывается количеством децибелов. Хуже всех играл бас-гитарист. Он совершенно запутался в сложной теме и весьма неумело пытался скрыть недостаток мастерства дикой экстравагантностью, подкидывая гитару над головой.
Возможно, слишком ярко светили софиты, или пот заливал глаза, или в усмерть накачался наркотиками. Во всяком случае, с координацией движений у него было плоховато. Подкинув в очередной раз гитару над головой, он не сумел поймать ее и получил удар прямо по переносице. Зрители истерически завизжали, когда операторы, для полного эффекта, показали эпизод крупным планом.
Мишлини засмеялся – впервые за этот день, – хотя в его смехе было маловато веселья. Лениво переключая каналы своего телевизора, он доедал свинину из китайского ресторана, безуспешно пытаясь заполнить пустоту своей жизни. Такой уж выдался день. На холме отменили совещание, женщина, с которой он собирался пообедать, отказалась прийти, оставалось только размышлять и вспоминать. Это был один из тех пустых вечеров, когда трудно спрятаться за фасадом сильного мужчины. Мишлини чувствовал себя очень одиноким.
Конечно, это была ее вина, и, когда зазвонил телефон, он почувствовал, что звонит жена.
– Джо, как ты?
Мишлини лишь неразборчиво буркнул что-то в ответ.
– Нам нужно поговорить, Джо.
– Только покороче, я занят, – рявкнул он, положив в рот очередной кусочек мяса. – В чем дело?
– О Бэлле. Возможно, произошла ошибка. Я думаю, она жива.
Молчание, убийственное молчание, полное недоверия и гнева. Иза чувствовала, как тает ее уверенность.
– Бенджи говорит, что она не умерла, Джо, что ее унесла какая-то женщина. Я знаю, это звучит не слишком убедительно, но… Вскрытие. Что-то не так. Цвет волос. Ничего нельзя проверить, они не дают мне папку и… О, Джо, я так запуталась. – Иза теряла самообладание. Это было не похоже на нее. – Мне нужна твоя помощь, – продолжила она. А это уж и вовсе не она.
– Как я могу помочь?
Изидора хотела сказать, что ей нужны его любовь и утешение, потому что она страдает, одинока, и Джо ждал от нее этих слов, но оба знали, что все лишено смысла.
– Деньги. Пришли мне денег, Джо. Немедленно. Мне нужно купить одежду, заботиться о Бенджи, пока я не получу свою кредитную карточку и не утрясу все. Мне нужно время, чтобы выяснить, что, черт возьми, происходит!
В первое мгновение голос вызвал в душе Мишлини отзвук прежних чувств, но требование денег заставило его взорваться. Он подавил в себе жалость и рявкнул:
– Единственное, что ты от меня получишь, это деньги на обратный билет в Штаты! Наш несчастный сын должен вернуться домой, а не дышать испарениями английских болот.
– Но, Джо, что-то не так. Я знаю, я чувствую и не могу уехать, пока не доведу расследование до конца.
– Тогда отправь Бенджи.
– К тебе? А ты отдашь его мне, когда я вернусь?
– Ты с ума сошла!
– Джо, давай попробуем быть разумными. Отложи развод на какое-то время. Возможно, Бэлла не умерла.
Слова Изы вызывали боль. Мишлини смог бы смириться с утратой – с помощью гнева, но не вынес бы неопределенности. Жива. Мертва. Отчаяние. Сомнение. Надежда. Иза играла с ним.
– Что ты, черт тебя подери, пытаешься устроить? – жалобно спросил он, на какой-то момент замешательство притупило гнев.
Изидора рассказала все, что знала. То немногое , что знала. И чувствовала. Рассказывая, она понимала, насколько все это кажется зыбким, ей не удастся убедить Джо, как не смогла она ничего доказать Помфриту. Да, она поставила этот вопрос перед докторами.
– И что они предложили?
– Транквилизаторы.
Этому Мишлини поверил. Он вздохнул.
– Почему ты не возвращаешься домой, Иза?
– Я не могу, пока не выясню. Я остаюсь здесь. Опять она противится его воле. Упряма, как всегда.
– Где это – здесь?
Она сказала ему, и то, что он услышал, оглушило, почти добило его. У Пола Деверье . У того самого Пола Деверье.
В сознании Мишлини возник образ. Самолет. Горящий. Терпящий аварию. Хвост дыма и обломки. Пыль.
Изидора разрушила его семью, теперь своим вмешательством и истерическим поведением она может уничтожить и его карьеру.
– Мы обязаны найти истину, – говорила она.
– Истина перед тобой, Иза. Просто ты не хочешь взглянуть ей в лицо. Бэлла умерла. Ты убила ее и теперь пытаешься изобрести какую-то чушь, чтобы оправдаться.
– Но могла произойти ошибка…
– Ради Бога! Власти не совершают ошибок.
– Бенджи говорит…
– Бенджи нет еще и трех лет. Бедный ребенок может наболтать что угодно после того испытания, которому ты его подвергла. А насчет путаницы в морге – невротическая чушь! – Он презрительно фыркнул. – Подумай сама и перестань себя дурачить. Признай факты. Это твоя чертова вина!
– Не будь кретином, Джо!
– Нет, это ты перестань изображать из себя идиотку! Отправь Бенджи самолетом домой.
– Нет.
– Отошли его.
– Никогда!
– Увидимся в суде.
И телефон замолк. Ночь, она сидит одна, весь ее мир погружен в темноту, чувство вины подавляет, ей необходимо оправдаться найти объяснение, любое, кроме очевидного. Во тьме ее измученного сознания словно демоны роились сомнения: могут ли все они ошибаться? Психолог… Работник морга… Уэзерап… Чиновник из консульства… Грабб… Джо… Скорее всего, все они правы, это она воспринимает события чересчур эмоционально, она запуталась, обманывает себя? Горе и чувство вины свели ее с ума?
Впрочем, есть кое-что вполне реальное, чего никто не смог опровергнуть. Утром, когда первые лучи солнца прогонят демонов ночи, Иза окажется в комнате одна. Без Бэллы. Ее одиночество против их сомнений.
Иза заставила себя уйти из кабинета и начала медленно бродить по дому, дотрагиваясь до мебели, ей хотелось реально ощутить физический контакт с чем-нибудь материальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71