Значит, появление Деверье в ее жизни – не совпадение. Теперь она знает, что он ее враг.
Отец, которым руководит слепая любовь, вера и надежда, возможно, чувство вины, жаждущий защитить свое дитя.
Иза понимала, что такое любовь к своему ребенку. Деверье пойдет до конца. Как и она.
Этот человек смертельно опасен.
Дэниел довез их до больницы. Только сидя в ожидании приема, Иза поняла, как мало она вспоминала о своем физическом состоянии все эти дни. У нее оказалось достаточно сил, чтобы заниматься Бенджи, ей хватило выдержки, и она пережила эти дни. Никаких головных болей. Приступы депрессии были скорее результатом потери Бэллы, а не последствием аварии. Иза даже начала делать несложные упражнения по аэробике, чтобы восстановить мышечный тонус. Да, она поправляется.
И Уэзерап согласился с мнением пациентки. Тщательное обследование головы, нервных реакций, рефлексов сетчатки, чувствительности подошв, казалось, удовлетворило его. Иза Дин функционировала нормально.
– Вы представляете собой медицинскую загадку, Иза. Несколько недель назад мы полагали, что вы умираете. Сейчас, если не считать шва на животе и маленькой царапины возле глаза, я не могу найти никаких следов аварии. Как будто что-то внутри вас подбирает все «незакрепленные концы» и связывает их в узлы гораздо быстрее и действеннее, чем любые лекарства, которые я мог бы вам прописать.
«Это что-то – надежда», – подумала Изидора.
– Удивительно, что творят физические упражнения, доктор.
– Ну, ну, пожалуйста, не увлекайтесь! – Уэзерап решил охладить пыл Изы. – Травма мозга явление необратимое, мы просто не знаем, какие у вас могут появиться трудности, – если они вообще появятся. Но в ближайшие несколько недель не напрягайтесь, и ваш организм сообщит вам о возникающих проблемах гораздо быстрее, чем это можем сделать мы. Сейчас, насколько я могу судить, все идет очень хорошо.
– Вы хотите сказать, что медицина не всесильна? И врачи допускают ошибки?
Врач понял, на что намекает Иза. Он осторожно уселся на краешек кушетки, огорчившись, что их последний разговор перерастает в конфронтацию.
– Мы так мало знаем! Да, мы упорно боремся – применяя нетрадиционные средства и вознося Всевышнему молитвы. Если одерживаем победу, зачастую даже не знаем, что это – плод нашего труда, удача или помощь Господа. Но иногда мы можем только склонить голову перед неизбежным. Тогда борьба должна прекратиться.
Врач поднял руку, чтобы остановить возражения Изидоры.
– Пожалуйста, Иза, выслушайте меня спокойно. Это обычное дело: мать не может смириться с мыслью, что потеряла ребенка, это так естественно! Вам еще тяжелее – вы не сумели даже проститься с дочерью. – Он облизал сухие губы, подыскивая нужные слова. – Но, поймите, в Системе задействовано столько людей, что ошибка просто исключена. Вам следует освободиться от навязчивой идеи.
Изе хотелось закричать на врача. А путаница с цветом волос? А дети в Борнемуте? Но он был с ней искренен, и Изидора промолчала.
– Идентификационные браслеты проверяют везде, где бы ни производилась медицинская запись. Чтобы произошла ошибка, вся больница, каждый врач и сестра должны были в этом участвовать. Это просто невозможно.
Врач принял молчание пациентки за согласие и ободряюще улыбнулся.
– Не верьте мне на слово. Отправляйтесь и поговорите с теми, кто ухаживал за ребенком, убедитесь, как заботливы они были. Тогда, возможно, вы сумеете смириться с горем.
Плечи Изы опустились. Он прав, не могли все в больнице ошибаться, она должна это признать. Очевидно, ошибку допустили в офисе коронера, в морге, в полиции… Ни в одном заговоре не могло быть такого количества участников. Что им было нужно? Внезапно Иза почувствовала такую усталость, что вся сжалась, голова ее опустилась, как будто силы в мгновение ока покинули ее.
– Я последую вашему совету.
– Вот и прекрасно.
– Я должна прийти к вам еще раз, доктор?
– Зачем, Иза? Я нахожу вас совершенно поправившейся, так что вы свободны. Удивительное, чудесное исцеление. Мы расстаемся навсегда. Улетайте завтра, если хотите. Проведите Рождество дома. Это лучшее, что вы можете сделать для полного выздоровления. – Голос врача стал почти нежным. – Уезжайте от воспоминаний. Позвольте себе забыть.
Забывают люди, но не система. Она и создана человеком для того, чтобы не исчезали бесследно детали жизни и смерти.
Оставив Изу в больнице, он поехал в офис коронера, еще не зная, что будет там искать, но решил попробовать проверить ту версию событий, которую рассказала ему Иза.
Казалось, все совпадает. До самого коронера Дэнни добраться не удалось, он не провопил в кабинете слишком много времени. Секретарша, дама с желтым лицом и покрашенными в жгуче-черный цвет волосами, разговаривавшая таким правильным языком, что в ней безошибочно можно было узнать бывшую учительницу, начала искать документы.
– Младенец женского пола, – объяснил Дэниел. – Неидентифицированная. Погибла в автомобильной катастрофе.
Старая дева извлекла конверт из запертого шкафа.
– Вы не первый ею интересуетесь. Так часто случается. На прошлой неделе это была леди из социальной службы. Она еще говорила со странным акцентом, иностранный , я полагаю. – Последнее слово она произнесла очень по-английски.
Значит, Кэтти не обманула Изу…
– Печальная история. Ребенок погиб в автомобильной катастрофе. Свидетельство о смерти, акт вскрытия. – Секретарша перебирала бумажки в пакете. – Все здесь. Причина смерти – внутричерепная гематома, ужасный удар по голове. Вот справка от коронера с разрешением захоронить тело. – Она прочла: – Кремировано.
– И никаких сведений о семье?
– Кажется, ее мать находилась в больнице, в состоянии комы. Расследование было отложено. Никаких других родственников не удалось найти, хотя сделали все необходимые запросы.
– И тело кремировали, хотя мать была еще жива?
– В состоянии комы, молодой человек, – поправила Дэниела секретарша. – Никто не верил, что она выживет, даже врачи. Не было смысла ждать.
– Даже в такой ситуации кажется странным, что тело кремировали так скоро.
– Та иностранка тоже обратила на это внимание. И я потрудилась осведомиться у коронера. Никакой тайны нет. Наши похоронные службы просто перегружены… – она запнулась, пытаясь найти более деликатное выражение, – несчастными. Зачастую два тела лежат в одной камере, это в лучшем случае. Мы нуждаемся в расширении, но вы сами знаете – ассигнования сокращают. Так что…
Сокращение ассигнований – последний довод королей бюрократии, им они объясняют все огрехи Системы. То самое сокращение, благодаря которому выстроили отделение «скорой помощи» в больнице, спортивный комплекс с бассейном, новую начальную школу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Отец, которым руководит слепая любовь, вера и надежда, возможно, чувство вины, жаждущий защитить свое дитя.
Иза понимала, что такое любовь к своему ребенку. Деверье пойдет до конца. Как и она.
Этот человек смертельно опасен.
Дэниел довез их до больницы. Только сидя в ожидании приема, Иза поняла, как мало она вспоминала о своем физическом состоянии все эти дни. У нее оказалось достаточно сил, чтобы заниматься Бенджи, ей хватило выдержки, и она пережила эти дни. Никаких головных болей. Приступы депрессии были скорее результатом потери Бэллы, а не последствием аварии. Иза даже начала делать несложные упражнения по аэробике, чтобы восстановить мышечный тонус. Да, она поправляется.
И Уэзерап согласился с мнением пациентки. Тщательное обследование головы, нервных реакций, рефлексов сетчатки, чувствительности подошв, казалось, удовлетворило его. Иза Дин функционировала нормально.
– Вы представляете собой медицинскую загадку, Иза. Несколько недель назад мы полагали, что вы умираете. Сейчас, если не считать шва на животе и маленькой царапины возле глаза, я не могу найти никаких следов аварии. Как будто что-то внутри вас подбирает все «незакрепленные концы» и связывает их в узлы гораздо быстрее и действеннее, чем любые лекарства, которые я мог бы вам прописать.
«Это что-то – надежда», – подумала Изидора.
– Удивительно, что творят физические упражнения, доктор.
– Ну, ну, пожалуйста, не увлекайтесь! – Уэзерап решил охладить пыл Изы. – Травма мозга явление необратимое, мы просто не знаем, какие у вас могут появиться трудности, – если они вообще появятся. Но в ближайшие несколько недель не напрягайтесь, и ваш организм сообщит вам о возникающих проблемах гораздо быстрее, чем это можем сделать мы. Сейчас, насколько я могу судить, все идет очень хорошо.
– Вы хотите сказать, что медицина не всесильна? И врачи допускают ошибки?
Врач понял, на что намекает Иза. Он осторожно уселся на краешек кушетки, огорчившись, что их последний разговор перерастает в конфронтацию.
– Мы так мало знаем! Да, мы упорно боремся – применяя нетрадиционные средства и вознося Всевышнему молитвы. Если одерживаем победу, зачастую даже не знаем, что это – плод нашего труда, удача или помощь Господа. Но иногда мы можем только склонить голову перед неизбежным. Тогда борьба должна прекратиться.
Врач поднял руку, чтобы остановить возражения Изидоры.
– Пожалуйста, Иза, выслушайте меня спокойно. Это обычное дело: мать не может смириться с мыслью, что потеряла ребенка, это так естественно! Вам еще тяжелее – вы не сумели даже проститься с дочерью. – Он облизал сухие губы, подыскивая нужные слова. – Но, поймите, в Системе задействовано столько людей, что ошибка просто исключена. Вам следует освободиться от навязчивой идеи.
Изе хотелось закричать на врача. А путаница с цветом волос? А дети в Борнемуте? Но он был с ней искренен, и Изидора промолчала.
– Идентификационные браслеты проверяют везде, где бы ни производилась медицинская запись. Чтобы произошла ошибка, вся больница, каждый врач и сестра должны были в этом участвовать. Это просто невозможно.
Врач принял молчание пациентки за согласие и ободряюще улыбнулся.
– Не верьте мне на слово. Отправляйтесь и поговорите с теми, кто ухаживал за ребенком, убедитесь, как заботливы они были. Тогда, возможно, вы сумеете смириться с горем.
Плечи Изы опустились. Он прав, не могли все в больнице ошибаться, она должна это признать. Очевидно, ошибку допустили в офисе коронера, в морге, в полиции… Ни в одном заговоре не могло быть такого количества участников. Что им было нужно? Внезапно Иза почувствовала такую усталость, что вся сжалась, голова ее опустилась, как будто силы в мгновение ока покинули ее.
– Я последую вашему совету.
– Вот и прекрасно.
– Я должна прийти к вам еще раз, доктор?
– Зачем, Иза? Я нахожу вас совершенно поправившейся, так что вы свободны. Удивительное, чудесное исцеление. Мы расстаемся навсегда. Улетайте завтра, если хотите. Проведите Рождество дома. Это лучшее, что вы можете сделать для полного выздоровления. – Голос врача стал почти нежным. – Уезжайте от воспоминаний. Позвольте себе забыть.
Забывают люди, но не система. Она и создана человеком для того, чтобы не исчезали бесследно детали жизни и смерти.
Оставив Изу в больнице, он поехал в офис коронера, еще не зная, что будет там искать, но решил попробовать проверить ту версию событий, которую рассказала ему Иза.
Казалось, все совпадает. До самого коронера Дэнни добраться не удалось, он не провопил в кабинете слишком много времени. Секретарша, дама с желтым лицом и покрашенными в жгуче-черный цвет волосами, разговаривавшая таким правильным языком, что в ней безошибочно можно было узнать бывшую учительницу, начала искать документы.
– Младенец женского пола, – объяснил Дэниел. – Неидентифицированная. Погибла в автомобильной катастрофе.
Старая дева извлекла конверт из запертого шкафа.
– Вы не первый ею интересуетесь. Так часто случается. На прошлой неделе это была леди из социальной службы. Она еще говорила со странным акцентом, иностранный , я полагаю. – Последнее слово она произнесла очень по-английски.
Значит, Кэтти не обманула Изу…
– Печальная история. Ребенок погиб в автомобильной катастрофе. Свидетельство о смерти, акт вскрытия. – Секретарша перебирала бумажки в пакете. – Все здесь. Причина смерти – внутричерепная гематома, ужасный удар по голове. Вот справка от коронера с разрешением захоронить тело. – Она прочла: – Кремировано.
– И никаких сведений о семье?
– Кажется, ее мать находилась в больнице, в состоянии комы. Расследование было отложено. Никаких других родственников не удалось найти, хотя сделали все необходимые запросы.
– И тело кремировали, хотя мать была еще жива?
– В состоянии комы, молодой человек, – поправила Дэниела секретарша. – Никто не верил, что она выживет, даже врачи. Не было смысла ждать.
– Даже в такой ситуации кажется странным, что тело кремировали так скоро.
– Та иностранка тоже обратила на это внимание. И я потрудилась осведомиться у коронера. Никакой тайны нет. Наши похоронные службы просто перегружены… – она запнулась, пытаясь найти более деликатное выражение, – несчастными. Зачастую два тела лежат в одной камере, это в лучшем случае. Мы нуждаемся в расширении, но вы сами знаете – ассигнования сокращают. Так что…
Сокращение ассигнований – последний довод королей бюрократии, им они объясняют все огрехи Системы. То самое сокращение, благодаря которому выстроили отделение «скорой помощи» в больнице, спортивный комплекс с бассейном, новую начальную школу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71