– Боже, мне надо еще выпить, – воскликнул он, скатившись с нее на другой конец кровати. Иза застонала от облегчения.
– Вы были великолепны, просто великолепны, – похвалил Фолд, прихлебывая вино. – Я тоже был хорош, ведь так? Мы снова предадимся любви, но попробуем что-нибудь позатейливее.
Иза заставила себя сделать глоток вина и попыталась стереть его пот со своего тела.
– Полагаю, что у такого мужчины, как вы, было много женщин. Полетт – одна из них? – спросила она, стараясь говорить как можно небрежнее.
– Полетт? О нет! Она из хорошей семьи, когда-то была хорошенькой девушкой, но… – Фолд не договорил и налил себе еще вина, расслабляясь, теряя бдительность.
– Мне показалось, что она не все время живет в Лондоне, просто приехала по делам?
– В-верно. – Фолд с трудом ворочал языком. – Она глупая сучка. Приезжает в Лондон прятаться.
– А разве в этом городе можно скрыться?
– Понятия не имею. Она все время перемещается. Я просто звоню… Послушайте, а что это за интерес к проклятой Полетт? – В голосе Фолда сквозила подозрительность. Иза поняла, что лучше отступить. – Ревнуете к молоденькой?
– Может быть, немного.
– Послушайте, я пришел сюда не для того, чтобы беседовать об этой чертовой Полетт. Я хочу развлечься, и именно этим мы и займемся через минуту. – Он положил потную ладонь на бедро Изе, подумал немного и опять потянулся за шарфом. Но она его опередила.
– Теперь моя очередь, дорогой. Расслабьтесь, а я уж сумею ублажить вас.
Фолд покорно лег на кровать и поднял руки. Иза крепко привязала их к спинке кровати, намеренно делая ему больно.
– Я хочу получить все, по полной программе, – заявил он. – Используйте воображение, а не руки. А то у вас слишком острые ноготки!
– Вы и не догадываетесь, что вас ждет, – ответила Изидора, улыбаясь. – Я это называю «игрой в слепого». – И она завязала ему глаза салфеткой, так, чтобы он ничего не мог увидеть.
– Что происходит? – заволновался он.
– Не торопитесь.
Иза направилась к столику с напитками, взяла бутылку с ликером «Айриш Бейлис». Ирландским ликером. «Родина Дэнни», – подумала она, и эта мысль причинила ей еще большую боль.
– Что такое? Где вы?
– Вам никогда еще не было так сладко, – заверила она Фолда, открывая бутылку, и начала лить ликер, медленно, каплю за каплей, на грудь, живот, ниже, ниже… Эффект оказался потрясающим. Не зная, куда упадет следующая капля Фолд напрягался и вздрагивал, возбуждение его достигло предела. Он начал кричать, издавая низкие стоны, выражающие удовольствие, то жалуясь, то восхищаясь, слепой, связанный, беспомощный.
А Иза лихорадочно просматривала его записи, переходя от надежды к отчаянию. Ей требовалось время, ведь одной рукой она продолжала мягко втирать ликер в тело Фолда.
Не найдя имени Полетт, она попробовала поискать на «Деверье», а Фолд становился все нетерпеливее, все требовательнее.
И вдруг она нашла. «Деверье». Со всеми данными. И рядом – «Полетт». Ничего, кроме номера телефона. В Лондоне. Она нашла. Она добыла его !
– Давай, давай, только не утопи меня в этой чертовой штуке, – донесся до нее издалека голос Фолда.
Но Иза уже запихивала свои колготки и белье в сумку.
– Что ты делаешь, куда?..
– Не волнуйся, милый. Я на минутку отлучусь в ванную. У меня есть еще один сюрприз для тебя. А пока – вот. – И она капнула ликеру ему на губы. – Жди меня. Я могу чуть-чуть задержаться.
Иза положила книжку на место – он не должен заподозрить ее истинных мотивов – схватила туфли и платье. Ей потребовалось десять секунд, чтобы втиснуться в платье, – все остальное подождет. Накинула пальто, рукой поправила прическу. Последний взгляд на тело Фолда… Выскользнув из номера, она задержалась, чтобы повесить на ручку двери табличку с просьбой не беспокоить клиента.
Ее переполняли ярость и отвращение, она должна была навсегда вычеркнуть Фолда из своей памяти. Еще когда она бежала по холлу гостиницы, у нее мелькнула мысль. Она подошла к телефону и набрала номер.
Глава 8
Деверье развалился на обитой зеленой кожей скамье правительства, небрежно поставив ногу на подставку. Шли прения по экономическим проблемам. Казначей защищал правительство, утверждая, что большинство событий в политическом мире подчиняются теории вероятности, а не являются следствием заговора. Конечно, ведь заговоры могут устраивать только умные люди, а Деверье не знал таковых среди своих коллег. Хорошо пообедавшие представители оппозиции зло дразнили докладчика, припоминая его оптимистические ошибочные прогнозы, сделанные во время последней предвыборной кампании.
– Вы обещали нам новые ростки на засыхающем дереве нашей экономики! – издевался над ним депутат от Уэльса. – Если какая трава и пробилась, вы, скорее всего, ее выкурили!
Деверье скрывал веселость под мрачной гримасой. Он должен поддерживать казначея. На публике. Даже если тот роет себе политическую могилу.
Распорядитель появился у кресла спикера и отправил по рукам зеленый конверт, предназначавшийся Деверье. Тот открыл его, недовольный, что ему помешали, но раздражение немедленно перешло в отчаяние, как только он прочел записку.
Дочь ждала его в центральном холле. Зачем? Поклонившись спикеру, он быстро ушел.
Деверье нашел Полетт за статуей Гладстона. У него перехватило дыхание: за те недели, что он не видел дочь, она еще больше похудела и выглядела ужасно неряшливо. Бледная рыхлая кожа, усталое лицо, которое она попыталась накрасить и явно перестаралась. Кричащая, почти клоунская маска, ярко накрашенный рот. Она пыталась что-то сказать.
– Мне необходимо было тебя увидеть.
Место было явно неподходящим. Центральный холл был похож на оживленный перекресток, где политические деятели встречались с народом, тут не уединишься. В Вестминстерском дворце вообще мало где можно уединиться – Деверье пришлось отвести Полетт в свой кабинет, хотя он и находился в другом конце здания, им пришлось идти длинными коридорами, коллеги бросали в их сторону недоумевающие насмешливые взгляды, видя его в компании столь – мягко говоря – странной молодой женщины.
Чуть дальше по коридору, у библиотеки, он заметил группу людей возле доски объявлений, они обменивались сплетнями и грубыми шутками, возбужденно и громко что-то обсуждая. Разговор оборвался на полуслове, всеобщее внимание привлекла эта странная девушка. Деверье знал, о чем они подумали, и покраснел от смущения, от того, что могли о нем подумать, да и о ней тоже.
Он втолкнул дочь в комнату и захлопнул дверь.
– Боже мой, Полетт! – Деверье задыхался от гнева.
Девушка стояла, опустив голову, не глядя отцу в глаза. Когда он увидел, в каком она состоянии, его охватила тревога.
– Посмотри на себя! Что произошло?
– Мне нужна помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71