..
Ба! Да это вовсе не мужчина, а женщина! Что же, мои преследователи, оказывается, из шеренги работодателей, которые выступают за предоставление женщинам равных возможностей с мужчинами. Политически тут не подкопаешься.
В нескольких шагах от нас у газетного стенда стояла одинокая женщина и, казалось, с увлечением читала французскую сатирическую газету «Канар аншене». На вид ей можно было дать лет тридцать пять, рыжеватые волосы у нее коротко подстрижены, на ней строгий деловой костюм оливкового цвета. Выглядела она физически хорошо развитой и была, как я догадывался, довольно сильна. Без всякого сомнения, свою работу она выполняла преотлично и, думается, могла справиться и с более сложными обязанностями, нежели просто «пасти» жертвы.
Но ежели она «топтун», то следит за мной уже столько времени, что я и представить себе не могу. А кто ее нанял на эту работу? Уж не пресловутые ли «Чародеи» из ЦРУ, о чем предупреждал Траслоу? Или, может, люди, связанные с Владимиром Орловым, которым стало известно о существовании золота и что я иду по его следам?
Они — работодатели — точно знают, что я заходил в «Банк Цюриха» и вышел оттуда с пустыми руками...
С пустыми руками — да, вышел, но зато теперь с достоверными сведениями. С именем мюнхенского банкира, который получил на хранение пять миллиардов долларов золотом.
Ну а теперь настал мой черед.
— Мол, — постарался сказать я как можно спокойнее, — тебе надо убираться отсюда.
— Что...
— Говори потише. Действуй так, будто ничего не случилось, — прошептал я ей. — Мы не одни. Тебе нужно уходить.
— Но где они? — испуганно спросила она.
— Уходи и быстро забирай багаж из камеры хранения около Главного железнодорожного вокзала, — шепнул я и, немного подумав, продолжал: — Затем поезжай в гостиницу «Бор-о-Лак» на Тальштрассе. Любой таксист в Швейцарии знает, где она расположена. В ней есть ресторан, который называется «Гриль-рум». Там я тебя и встречу. — И, протянув кожаный портфель, сказал: — А его возьми с собой.
— А что, если...
— Шевелись!
В ответ Молли зашептала, как бешеная:
— Ты же в таком положении, что не сможешь справиться с угрозой. Бен. Твои руки, твое физическое состояние...
— Иди!
Она свирепо посмотрела на меня и, ничего не сказав, повернулась и быстро зашагала по улице. Сцена получилась разыгранной мастерски и по-умному: наблюдатель подумал бы, что мы поцапались — столь естественной получилась у Молли реакция.
Рыжеволосая сразу же оторвалась от газеты, посмотрела вслед Молли, потом на меня и опять принялась читать газету. Совершенно очевидно, что она решила остаться караулить меня, главного выслеживаемого зверя.
Ну что ж, хорошо, сейчас она увидит, на что я горазд.
Внезапно и резко развернувшись, я быстро помчался вдоль улицы. Уголком глаза заметил, что рыжеволосая оторвалась от газеты и, забыв про всякую осторожность и маскировку, припустила за мной.
Как раз неподалеку находился узенький переулок, в него-то я повернул. Сзади, с Баренгассе, слышались какие-то выкрики и доносился стук каблуков той женщины. Я плотно прижался к кирпичной стене и увидел рыжеволосую в оливковом костюме, спешащую вслед за мной, заметил, как она вытащила пистолет, и, поняв, что теперь моя безопасность целиком зависит от «глока», выстрелил в нее.
Послышался глухой стон. Лицо у женщины перекосилось, она неловко подалась вперед и зашаталась. Я ранил ее в ногу, видимо, в ляжку. Без раздумий я прыгнул и побежал навстречу ей, ведя на ходу огонь, но стараясь, чтобы пули не попали в нее, а ложились бы рядом. Мотая головой и дергая плечами, она опять чуть не упала, но изогнулась и удержалась на ногах. Затем, подняв руку с пистолетом, она стала целиться в меня — секунда показалась мне вечностью, но тут моя пуля попала ей в запястье, ладонь у нее невольно разжалась, и пистолет с лязгом упал на тротуар, а я одним махом подскочил к ней, сбил с ног и прижал к земле, локтем правой руки упираясь ей в горло, а левой рукой удерживая туловище.
Какое-то время она лежала не шевелясь.
Она была ранена в ногу и руку, темные кровяные пятна проступали через оливковую шелковую одежду в нескольких местах. Но, несмотря на ранения, сил в ней оставалось предостаточно, к тому же она была гибкая и хорошо натренированная. Извернувшись и вскочив внезапно на ноги, она со всей яростью обрушилась на меня, чуть не свалив на землю. Я вынужден был хрястнуть ее локтем по хрящику на горле, чтобы она утихомирилась.
Эта женщина оказалась гораздо моложе, нежели показалось раньше, наверное, ей было чуть больше двадцати лет, к тому же она обладала недюжинной силой.
Молниеносным уверенным движением руки я подхватил ее пистолет — небольшой «вальтер» — и запихнул его в нагрудный внутренний карман пиджака.
И вот эта обезоруженная и явно испытывающая сильную боль женщина-убийца застонала, издав гортанное животное рычание, а я поднял пистолет, целясь ей прямо между глаз.
— Это девятнадцатизарядный пистолет, — спокойно произнес я. — Я истратил пять пуль. Стало быть, осталось четырнадцать.
Глаза у нее широко раскрылись, но не от страха, а от демонстративной злости.
— Я не задумываясь убью тебя, — говорил я. — Ты понимаешь, что я не шучу, а если не понимаешь, то мне на это наплевать. Я убью тебя, потому что должен защитить себя и других. Но пока лучше подожду.
Она медленно сужала глаза как бы в знак того, что понимает и готова подчиниться.
Теперь стали слышны сирены полицейских машин, они раздавались все громче, вот уже почти рядом. Не думает ли она, что появление швейцарской полиции даст ей возможность беспрепятственно ускользнуть?
Я по-прежнему был готов стрелять в любой момент, понимая, что эта тварь — профессиональный убийца, она способна без колебаний убить любого, да кроме того за это ей наверняка отвалят целую кучу денег.
Она готова на все. Но просто так, ни за что, умирать она не станет, будет драться до конца. В любом человеке присутствует жажда жизни, и даже у профессионального убийцы сохраняются человеческие инстинкты.
Итак, первым делом нужно заставить ее уйти отсюда, пока нас не обнаружили.
— Ну а теперь, — скомандовал я, — вставай полегоньку на ноги. А потом поворачивайся кругом и иди потихоньку. Я буду поддерживать тебя. Если же ты отмочишь какую-нибудь штучку и сделаешь не так, как я сказал, не мешкая пристрелю тебя.
Я поднялся, убрал локоть с ее горла и, держа «глок» прямо у ее лба, смотрел, как она медленно, с трудом и болью вставала на ноги. Поднявшись, она впервые обратилась ко мне, сказав по-английски «не надо» с явным акцентом какого-то европейского языка.
— Поворачивайся кругом, — приказал я в ответ.
Она медленно повернулась ко мне спиной, а я быстро обыскал ее — при ней ничего больше не было, ни второго пистолета, ни даже ножа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Ба! Да это вовсе не мужчина, а женщина! Что же, мои преследователи, оказывается, из шеренги работодателей, которые выступают за предоставление женщинам равных возможностей с мужчинами. Политически тут не подкопаешься.
В нескольких шагах от нас у газетного стенда стояла одинокая женщина и, казалось, с увлечением читала французскую сатирическую газету «Канар аншене». На вид ей можно было дать лет тридцать пять, рыжеватые волосы у нее коротко подстрижены, на ней строгий деловой костюм оливкового цвета. Выглядела она физически хорошо развитой и была, как я догадывался, довольно сильна. Без всякого сомнения, свою работу она выполняла преотлично и, думается, могла справиться и с более сложными обязанностями, нежели просто «пасти» жертвы.
Но ежели она «топтун», то следит за мной уже столько времени, что я и представить себе не могу. А кто ее нанял на эту работу? Уж не пресловутые ли «Чародеи» из ЦРУ, о чем предупреждал Траслоу? Или, может, люди, связанные с Владимиром Орловым, которым стало известно о существовании золота и что я иду по его следам?
Они — работодатели — точно знают, что я заходил в «Банк Цюриха» и вышел оттуда с пустыми руками...
С пустыми руками — да, вышел, но зато теперь с достоверными сведениями. С именем мюнхенского банкира, который получил на хранение пять миллиардов долларов золотом.
Ну а теперь настал мой черед.
— Мол, — постарался сказать я как можно спокойнее, — тебе надо убираться отсюда.
— Что...
— Говори потише. Действуй так, будто ничего не случилось, — прошептал я ей. — Мы не одни. Тебе нужно уходить.
— Но где они? — испуганно спросила она.
— Уходи и быстро забирай багаж из камеры хранения около Главного железнодорожного вокзала, — шепнул я и, немного подумав, продолжал: — Затем поезжай в гостиницу «Бор-о-Лак» на Тальштрассе. Любой таксист в Швейцарии знает, где она расположена. В ней есть ресторан, который называется «Гриль-рум». Там я тебя и встречу. — И, протянув кожаный портфель, сказал: — А его возьми с собой.
— А что, если...
— Шевелись!
В ответ Молли зашептала, как бешеная:
— Ты же в таком положении, что не сможешь справиться с угрозой. Бен. Твои руки, твое физическое состояние...
— Иди!
Она свирепо посмотрела на меня и, ничего не сказав, повернулась и быстро зашагала по улице. Сцена получилась разыгранной мастерски и по-умному: наблюдатель подумал бы, что мы поцапались — столь естественной получилась у Молли реакция.
Рыжеволосая сразу же оторвалась от газеты, посмотрела вслед Молли, потом на меня и опять принялась читать газету. Совершенно очевидно, что она решила остаться караулить меня, главного выслеживаемого зверя.
Ну что ж, хорошо, сейчас она увидит, на что я горазд.
Внезапно и резко развернувшись, я быстро помчался вдоль улицы. Уголком глаза заметил, что рыжеволосая оторвалась от газеты и, забыв про всякую осторожность и маскировку, припустила за мной.
Как раз неподалеку находился узенький переулок, в него-то я повернул. Сзади, с Баренгассе, слышались какие-то выкрики и доносился стук каблуков той женщины. Я плотно прижался к кирпичной стене и увидел рыжеволосую в оливковом костюме, спешащую вслед за мной, заметил, как она вытащила пистолет, и, поняв, что теперь моя безопасность целиком зависит от «глока», выстрелил в нее.
Послышался глухой стон. Лицо у женщины перекосилось, она неловко подалась вперед и зашаталась. Я ранил ее в ногу, видимо, в ляжку. Без раздумий я прыгнул и побежал навстречу ей, ведя на ходу огонь, но стараясь, чтобы пули не попали в нее, а ложились бы рядом. Мотая головой и дергая плечами, она опять чуть не упала, но изогнулась и удержалась на ногах. Затем, подняв руку с пистолетом, она стала целиться в меня — секунда показалась мне вечностью, но тут моя пуля попала ей в запястье, ладонь у нее невольно разжалась, и пистолет с лязгом упал на тротуар, а я одним махом подскочил к ней, сбил с ног и прижал к земле, локтем правой руки упираясь ей в горло, а левой рукой удерживая туловище.
Какое-то время она лежала не шевелясь.
Она была ранена в ногу и руку, темные кровяные пятна проступали через оливковую шелковую одежду в нескольких местах. Но, несмотря на ранения, сил в ней оставалось предостаточно, к тому же она была гибкая и хорошо натренированная. Извернувшись и вскочив внезапно на ноги, она со всей яростью обрушилась на меня, чуть не свалив на землю. Я вынужден был хрястнуть ее локтем по хрящику на горле, чтобы она утихомирилась.
Эта женщина оказалась гораздо моложе, нежели показалось раньше, наверное, ей было чуть больше двадцати лет, к тому же она обладала недюжинной силой.
Молниеносным уверенным движением руки я подхватил ее пистолет — небольшой «вальтер» — и запихнул его в нагрудный внутренний карман пиджака.
И вот эта обезоруженная и явно испытывающая сильную боль женщина-убийца застонала, издав гортанное животное рычание, а я поднял пистолет, целясь ей прямо между глаз.
— Это девятнадцатизарядный пистолет, — спокойно произнес я. — Я истратил пять пуль. Стало быть, осталось четырнадцать.
Глаза у нее широко раскрылись, но не от страха, а от демонстративной злости.
— Я не задумываясь убью тебя, — говорил я. — Ты понимаешь, что я не шучу, а если не понимаешь, то мне на это наплевать. Я убью тебя, потому что должен защитить себя и других. Но пока лучше подожду.
Она медленно сужала глаза как бы в знак того, что понимает и готова подчиниться.
Теперь стали слышны сирены полицейских машин, они раздавались все громче, вот уже почти рядом. Не думает ли она, что появление швейцарской полиции даст ей возможность беспрепятственно ускользнуть?
Я по-прежнему был готов стрелять в любой момент, понимая, что эта тварь — профессиональный убийца, она способна без колебаний убить любого, да кроме того за это ей наверняка отвалят целую кучу денег.
Она готова на все. Но просто так, ни за что, умирать она не станет, будет драться до конца. В любом человеке присутствует жажда жизни, и даже у профессионального убийцы сохраняются человеческие инстинкты.
Итак, первым делом нужно заставить ее уйти отсюда, пока нас не обнаружили.
— Ну а теперь, — скомандовал я, — вставай полегоньку на ноги. А потом поворачивайся кругом и иди потихоньку. Я буду поддерживать тебя. Если же ты отмочишь какую-нибудь штучку и сделаешь не так, как я сказал, не мешкая пристрелю тебя.
Я поднялся, убрал локоть с ее горла и, держа «глок» прямо у ее лба, смотрел, как она медленно, с трудом и болью вставала на ноги. Поднявшись, она впервые обратилась ко мне, сказав по-английски «не надо» с явным акцентом какого-то европейского языка.
— Поворачивайся кругом, — приказал я в ответ.
Она медленно повернулась ко мне спиной, а я быстро обыскал ее — при ней ничего больше не было, ни второго пистолета, ни даже ножа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144