Скажу больше: за многие годы, проведенные мною в Управлении, я понял, что его основным целям угрожают всякие идеологи и фанатики как левого, так и правого толка. Англетон сказал как-то мне примерно следующее: «Алекс — вы один из лучших наших сотрудников, но парадокс в том, что те же ценности, что делают вас сейчас незаменимым в работе, вы, достигнув определенного уровня, станете отвергать как негодные». — Он коротко сочувственно засмеялся и продолжал: — В то время я не слушал его предостережений, пока не дожил до седых волос и не понял, что он был прав. Я нутром чую, что вы, Бен, из того же теста, что и я. Мы делаем нужное дело, но есть такие, кто, стоя в стороне, с неодобрением относится к нам. — Он отхлебнул воды из стакана и снова улыбнулся мне, видимо, в смущении, что сказал слишком много. Затем передал мне многостраничную карту вин и сказал: — Не взглянете ли, Бен? Выберите себе что-нибудь по вкусу.
Я открыл карту в кожаном переплете и, быстро пробежав глазами перечень, попросил:
— Я хотел бы попробовать немного вина «Гранд-Пью-Дукасс-Поллак».
Траслоу улыбнулся и, забрав карту вин назад, попросил:
— Ну а что написано на третьей странице вверху?
На секунду-другую я задумался, восстанавливая в памяти страницу.
— Вино «Стэг-Лип-Мерло, 1982».
Траслоу в подтверждение кивнул.
— Но я вовсе не стремлюсь выступать на сцене вроде цирковой собачки, — запротестовал я.
— Знаю. Извините меня. У вас очень редкий дар. Как же я вам завидую.
— Ну, этот дар помогал мне учиться в Гарварде, особенно там, где приходилось многое запоминать, к примеру изучать английский язык, историю, историю искусств...
— Ну и хорошо. Видите ли, Бен, ваша... Эйдетическая память даст вам огромные преимущества в разведывательной работе, когда потребуется запомнить, скажем, ряды кодов и тому подобное. Если, разумеется, вы дадите согласие. Между прочим, я полностью согласен с теми условиями, которые вы обсуждали с Биллом.
Условия эти я вымогал, но из вежливости не сказал об этом.
— Ну, Алекс, когда я с Биллом обсуждал эти условия, я и понятия не имел, что от меня требуется.
— Ничего, все нормально...
— Нет, позвольте мне закончить. Если я понимаю вас правильно — что речь идет о реабилитации доброго имени Хэла Синклера, — то я не имею никакого намерения становиться наемником.
Траслоу насупился, лицо его приняло сердитое выражение.
— Наемником? Ради Бога, Бен, я же знаю ваше незавидное финансовое положение. По крайней мере, наше соглашение предоставит мне возможность хоть чем-то помочь вам. А если хотите, я могу даже зачислить вас в штат с твердым окладом.
— Спасибо, нет необходимости.
— Ну и ладно, я рад, что вы будете с нами.
Мы обменялись рукопожатием, будто завершили сделку.
— Послушайте, Бен, моя супруга Маргарет и я собираемся сегодня вечером поехать к себе домой в Нью-Хэмпшир. Начинается весенне-летний сезон. Мы будем рады, если вы с Молли поужинаете там с нами — никаких деликатесов не будет, приготовим только жареное мясо на решетке, ну и все такое прочее. Увидите моих внучат.
— Приглашение заманчивое, — сказал я.
— А завтра сможете приехать?
Завтра у меня будет напряженный день, но я смогу выкроить время, поэтому сразу согласился:
— Да, конечно. Завтра же и приедем.
* * *
Весь оставшийся день я никак не мог сосредоточиться. Неужели отец Молли всерьез оказался замешанным в какие-то тайные сделки с бывшим шефом КГБ? Мог ли он на самом деле прикарманить деньги — «огромное богатство», как сказал Траслоу? Смысла в этом не находилось.
А как же объяснение причины его убийства... в нем есть какой-то смысл, разве не так?
Обрывки напряженных мыслей крутились в моей голове, и не было никакой возможности связать концы с концами.
Зазвонил телефон. Дарлен сообщила, что на проводе Молли.
— Во сколько мы встречаемся с Айком и Линдой? — спросила она откуда-то из шумного коридора своей больницы.
— В восемь, но я отменю встречу, если ты хочешь. В связи с обстоятельствами.
— Нет, не надо... я хочу встретиться.
— Они поймут нас, Мол?
— Не отменяй. Мне надо развеяться.
К счастью, ближе к вечеру времени на грустные размышления уже не осталось. Ровно в четыре пришел Мел Корнстейн, пухленький человечек лет пятидесяти с хвостиком, одетый в дорогой модный итальянский костюм, в темных очках авиаторского типа, вечно сидящих косо. У него был вид сбитого с толку эксцентричного гения, каковым он, по-моему, и был на самом деле.
Корнстейн сколотил приличное состояние на изобретении компьютерной игры под названием «Спейстрон», о которой вы, конечно же, слышали. А если не слышали, то вкратце расскажу. Игра относится к типу «охотничьих», в ней вы выступаете в роли пилота космического корабля и должны ускользнуть от атак вражеского космического корабля, который стремится уничтожить вас, а потом и всю планету Земля. Может, это звучит и наивно, но игра является чудом компьютерной техники. В ней применен стереоскопический эффект, и она создает впечатление, что вы и в самом деле летите в космос — видите будто наяву, как проносятся мимо кометы, метеориты и вражеский космический корабль. К игре прилагалась хитроумная программа пилота, придуманная и запатентованная Корнстейном, поистине новое слово в компьютерном деле. Добавьте еще к этому его же ранее запатентованное изобретение, подающее команды голосом: «Слишком завалил влево!» или «Слишком близко подлетаешь!» — и вот перед вами объемное изображение в сочетании со звуком, и все это делается при помощи вашего персонального компьютера. От продажи новинки компания Корнстейна ежегодно получала что-то порядка сотни миллионов долларов прибыли.
Но вот недавно другая компания, разрабатывающая компьютерные программы, выбросила на рынок диски с игрой, весьма схожей со «Спейстроном», отчего доходы Мела Корнстейна резко сократились. Нет нужды говорить, что он хотел бы что-то предпринять против нежданного конкурента.
Он удобно уселся в кожаное кресло около моего рабочего стола, от него так и веяло отчаянием. Мы немного поболтали о всяких пустяках, но он был явно не в настроении. Затем он передал мне коробку с программой игры конкурента, называвшейся «Спейстайм». Я вставил диск в компьютер, включил аппаратуру и изумился, увидев, насколько схожи игры.
— Эти парни даже не потрудились внести в программу что-нибудь новенькое, не так ли? — спросил я.
Корнстейн снял очки и протер их, а затем ответил:
— Я хочу прихлопнуть этих гребаных подонков.
— Задержитесь на минутку здесь, — начал я уговаривать. — Я собираюсь провести независимую экспертизу и получить авторитетное заключение, какие положения патента нарушены и насколько.
— Я намерен как следует врезать этим ублюдкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Я открыл карту в кожаном переплете и, быстро пробежав глазами перечень, попросил:
— Я хотел бы попробовать немного вина «Гранд-Пью-Дукасс-Поллак».
Траслоу улыбнулся и, забрав карту вин назад, попросил:
— Ну а что написано на третьей странице вверху?
На секунду-другую я задумался, восстанавливая в памяти страницу.
— Вино «Стэг-Лип-Мерло, 1982».
Траслоу в подтверждение кивнул.
— Но я вовсе не стремлюсь выступать на сцене вроде цирковой собачки, — запротестовал я.
— Знаю. Извините меня. У вас очень редкий дар. Как же я вам завидую.
— Ну, этот дар помогал мне учиться в Гарварде, особенно там, где приходилось многое запоминать, к примеру изучать английский язык, историю, историю искусств...
— Ну и хорошо. Видите ли, Бен, ваша... Эйдетическая память даст вам огромные преимущества в разведывательной работе, когда потребуется запомнить, скажем, ряды кодов и тому подобное. Если, разумеется, вы дадите согласие. Между прочим, я полностью согласен с теми условиями, которые вы обсуждали с Биллом.
Условия эти я вымогал, но из вежливости не сказал об этом.
— Ну, Алекс, когда я с Биллом обсуждал эти условия, я и понятия не имел, что от меня требуется.
— Ничего, все нормально...
— Нет, позвольте мне закончить. Если я понимаю вас правильно — что речь идет о реабилитации доброго имени Хэла Синклера, — то я не имею никакого намерения становиться наемником.
Траслоу насупился, лицо его приняло сердитое выражение.
— Наемником? Ради Бога, Бен, я же знаю ваше незавидное финансовое положение. По крайней мере, наше соглашение предоставит мне возможность хоть чем-то помочь вам. А если хотите, я могу даже зачислить вас в штат с твердым окладом.
— Спасибо, нет необходимости.
— Ну и ладно, я рад, что вы будете с нами.
Мы обменялись рукопожатием, будто завершили сделку.
— Послушайте, Бен, моя супруга Маргарет и я собираемся сегодня вечером поехать к себе домой в Нью-Хэмпшир. Начинается весенне-летний сезон. Мы будем рады, если вы с Молли поужинаете там с нами — никаких деликатесов не будет, приготовим только жареное мясо на решетке, ну и все такое прочее. Увидите моих внучат.
— Приглашение заманчивое, — сказал я.
— А завтра сможете приехать?
Завтра у меня будет напряженный день, но я смогу выкроить время, поэтому сразу согласился:
— Да, конечно. Завтра же и приедем.
* * *
Весь оставшийся день я никак не мог сосредоточиться. Неужели отец Молли всерьез оказался замешанным в какие-то тайные сделки с бывшим шефом КГБ? Мог ли он на самом деле прикарманить деньги — «огромное богатство», как сказал Траслоу? Смысла в этом не находилось.
А как же объяснение причины его убийства... в нем есть какой-то смысл, разве не так?
Обрывки напряженных мыслей крутились в моей голове, и не было никакой возможности связать концы с концами.
Зазвонил телефон. Дарлен сообщила, что на проводе Молли.
— Во сколько мы встречаемся с Айком и Линдой? — спросила она откуда-то из шумного коридора своей больницы.
— В восемь, но я отменю встречу, если ты хочешь. В связи с обстоятельствами.
— Нет, не надо... я хочу встретиться.
— Они поймут нас, Мол?
— Не отменяй. Мне надо развеяться.
К счастью, ближе к вечеру времени на грустные размышления уже не осталось. Ровно в четыре пришел Мел Корнстейн, пухленький человечек лет пятидесяти с хвостиком, одетый в дорогой модный итальянский костюм, в темных очках авиаторского типа, вечно сидящих косо. У него был вид сбитого с толку эксцентричного гения, каковым он, по-моему, и был на самом деле.
Корнстейн сколотил приличное состояние на изобретении компьютерной игры под названием «Спейстрон», о которой вы, конечно же, слышали. А если не слышали, то вкратце расскажу. Игра относится к типу «охотничьих», в ней вы выступаете в роли пилота космического корабля и должны ускользнуть от атак вражеского космического корабля, который стремится уничтожить вас, а потом и всю планету Земля. Может, это звучит и наивно, но игра является чудом компьютерной техники. В ней применен стереоскопический эффект, и она создает впечатление, что вы и в самом деле летите в космос — видите будто наяву, как проносятся мимо кометы, метеориты и вражеский космический корабль. К игре прилагалась хитроумная программа пилота, придуманная и запатентованная Корнстейном, поистине новое слово в компьютерном деле. Добавьте еще к этому его же ранее запатентованное изобретение, подающее команды голосом: «Слишком завалил влево!» или «Слишком близко подлетаешь!» — и вот перед вами объемное изображение в сочетании со звуком, и все это делается при помощи вашего персонального компьютера. От продажи новинки компания Корнстейна ежегодно получала что-то порядка сотни миллионов долларов прибыли.
Но вот недавно другая компания, разрабатывающая компьютерные программы, выбросила на рынок диски с игрой, весьма схожей со «Спейстроном», отчего доходы Мела Корнстейна резко сократились. Нет нужды говорить, что он хотел бы что-то предпринять против нежданного конкурента.
Он удобно уселся в кожаное кресло около моего рабочего стола, от него так и веяло отчаянием. Мы немного поболтали о всяких пустяках, но он был явно не в настроении. Затем он передал мне коробку с программой игры конкурента, называвшейся «Спейстайм». Я вставил диск в компьютер, включил аппаратуру и изумился, увидев, насколько схожи игры.
— Эти парни даже не потрудились внести в программу что-нибудь новенькое, не так ли? — спросил я.
Корнстейн снял очки и протер их, а затем ответил:
— Я хочу прихлопнуть этих гребаных подонков.
— Задержитесь на минутку здесь, — начал я уговаривать. — Я собираюсь провести независимую экспертизу и получить авторитетное заключение, какие положения патента нарушены и насколько.
— Я намерен как следует врезать этим ублюдкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144