— Да нет, все не так. Когда я купил этот дом в 1952 году, тайник уже был тут. Богатый старый фабрикант, который построил этот дом, — готов поспорить, что он один из тех дурацких персонажей, сошедших со страниц романов Эдит Вартон, — любил всякие тайнички. Здесь есть одна выдвижная панель, вделанная в каминную полку, но я ею никогда не пользовался. Вряд ли он когда-либо думал, что его особняк в конечном счете попадет в руки настоящего разведчика — «призрака».
В ящике лежали кое-какие секретные бумаги из ЦРУ, о чем я догадался, заметив «шапки» с индексами и реквизитами.
— Не знал я, что они разрешили вам забрать перед отставкой кое-какие документы, — заметил я.
Эд повернулся ко мне и поправил оправу очков.
— Да нет же, не разрешили, — засмеялся он. — Я верю в твое благоразумие.
— Всегда готов вам услужить.
— Хорошо. Я, по сути дела, ничем не нарушил ни единого положения законодательства о сохранении государственных тайн.
— Вам их кто-то передал?
— Помнишь ли Кента Аткинса из парижской резидентуры?
— Ну как же! Мы же с ним даже дружили.
— Ладно. Теперь он в Мюнхене. Работает заместителем начальника бюро. Это он исхитрился передать мне документы. Самое большее, что я мог сделать, — принять меры предосторожности и спрятать бумаги дома подальше от любопытных взоров грабителей или от таких, как ты.
— Итак, я правильно понял, что «фирма» ничего не знает о них?
— Сомневаюсь даже, что они обнаружили пропажу, — сказал Эд и вынул скоросшиватель из манильского картона. — Здесь про то, чем занимается Алекс Траслоу. А знаешь ли ты что-нибудь о том, чем занимался твой тесть незадолго до смерти?
* * *
Ливень за окном в это время начал стихать. Мур разложил на отполированном дубовом столе около французских дверей целую шеренгу папок и скоросшивателей. В них содержались данные о расформировании КГБ и разведывательных служб стран восточного блока: непрекращающийся поток секретных сведений о политике, действиях и людях, поступавший из Москвы, Берлина и других городов, находящихся за так называемым «железным занавесом». В досье хранились также выдержки из отчетов и докладов офицеров КГБ, пытавшихся выменять секреты за предоставление убежища на Западе или продать целые связки папок представителям ЦРУ или западным корпорациям. В них находились и расшифрованные телеграммы, содержащие отрывки информации, которая распространялась КГБ по всему миру, и (я понял это с первого взгляда) материал, носивший потенциально подстрекательский и подрывной характер.
— Видишь ли, — вежливо заметил Мур, — информации здесь вполне хватает, чтобы нас как можно скорее прикончить в застенках Лубянки.
— Что вы имеете в виду?
Эд тяжело вздохнул и ответил:
— Уверен, что ты слышал про клуб-собрания по средам.
Я согласно кивнул. Этим клубом называли регулярные собрания по средам отставных высших руководителей ЦРУ: директоров департаментов, их заместителей, начальников управлений и прочих высокопоставленных чиновников. Им нравилось общаться друг с другом и вместе ходить на ленчи в разные французские рестораны в Вашингтоне. Молодые рядовые сотрудники «конторы» называли между собой их встречи «сборищами ископаемых».
— Ну ладно. В последние месяцы слышалось немало всяких разговоров, что мы все видим возрождение того, что раньше называлось Советским Союзом.
— А будет ли от этого польза?
— Польза? — Эд посмотрел на меня поверх очков пристальным недоуменным взглядом. — Не считаешь ли ты полезным заполучить неопровержимые документальные доказательства, что Советский Союз организовал убийство Джона Ф. Кеннеди?
Секунду-другую я ошалело хлопал глазами, а затем заколебался: то ли обратить все в шутку, то ли продолжать слушать с невинным видом.
— Не думаю, что все это осчастливит Оливера Стоуна, — глубокомысленно изрек я.
Эд так и покатился со смеху:
— Но ведь секунду-другую ты верил мне, не правда ли?
— Я же прекрасно знаю, что вы изрядный шутник, — соврал я.
Он все никак не мог сдержать смех, а потом сдвинул очки на лоб и сказал:
— Генералы КГБ и штази пытались обскакать нас и всучить информацию о средствах и имуществе КГБ в разных странах мира. А также сообщить о людях, которые работали на них.
— Думаю, что нам такая информация очень пригодилась бы.
— Возможно, в некотором историческом смысле, — ответил Мур и, сняв очки, помассировал горбинку носа. — Но кого интересуют выброшенные на помойку старые красные, которые тридцать лет назад сотрудничали с правительством, больше не существующим.
— Уверен, что такие люди нашлись бы.
— В этом нет сомнений. Но нас-то это не интересует. Несколько месяцев назад на одном нашем традиционном ленче по средам я услышал историю про известного Владимира Орлова.
— Бывшего председателя КГБ?
— Того самого, а говоря более точно, последнего председателя КГБ, перед тем как люди Ельцина разогнали эту организацию. И куда же, как ты думаешь, подался этот парень, когда лишился работы?
— Уехал в Парагвай или в Бразилию?
Мур лишь коротко разразился смешком:
— Господин Орлов поступил лучше и не стал околачиваться на даче под Москвой в ожидании, когда российское правительство возьмет его за жабры за неустанную работу на боевом посту. Он взял да и уехал в изгнание.
— И куда же?
— Вот тут-то весь вопрос, — воскликнул Эд и, взяв со стола стопку бумаг, протянул их мне.
Это была фотокопия телеграммы от одного сотрудника ЦРУ в Цюрихе с сообщением о появлении в кафе на Цилштрассе Владимира Орлова, бывшего председателя советского КГБ. Его сопровождала Шейла Макадамс, помощник по текущим делам директора Центрального разведывательного управления Харрисона Синклера. Телеграмма была отправлена всего месяца полтора назад.
— Не уверен, что я что-нибудь понял, — заметил я.
— А это значит, что за три дня до смерти Хэла Синклера его секретарша и — я полагаю, что не открываю тебе тайну, — любовница Шейла Макадамс встречалась в Цюрихе с бывшим шефом КГБ.
— Неужто встречалась?
— Встреча была организована, видимо, самим Синклером.
— Вероятно, они договорились о какой-то сделке?
— Конечно же, — нетерпеливо подхватил Мур. — На следующий день сведения о Владимире Орлове исчезли из большинства картотек и банков данных ЦРУ, по крайней мере из доступных всем сотрудникам, оставшись только там, куда допущены пять-шесть высших руководителей. Небывалый случай! После этого и сам Орлов исчез из Цюриха. Теперь нам неизвестно, куда он уехал. Похоже на то, что Орлов передал секретарше Хэла кое-какие сведения в обмен на то, чтобы мы исключили его из наших досье и потеряли из виду.
— Но мы никогда не узнаем, что же было в действительности. Спустя два дня Шейлу убили в переулке в Джорджтауне, а на следующий день погиб Хэл в той ужасной «катастрофе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144