Занимались главным образом выявлением лиц с соответствующими психическими задатками. Но тогдашнее руководство ЦРУ, похоже, больше заботилось о том, чтобы засекретить проводившиеся исследования...
— Из боязни, что их подымут на смех, — перебил я Тоби. — Но как, черт побери, ЦРУ ладило с этими психами? Я хочу спросить, имело ли оно дело с живыми людьми или же интересовалось только экспериментами и теоретическими выкладками? А если были живые люди, то они наверняка знали, что ими интересуются сотрудники спецслужб.
Тоби лишь медленно и как-то криво ухмыльнулся.
— Да, так и было, — пояснил он. — Возникали всяческие трудности — я читал об этом. Сотрудники выкручивались как могли, применяли двойную слепую систему безопасности, используя сразу двух посредников. Но, как я говорил, приступили мы к этим работам с запозданием, когда нас стали подгонять Советы.
Тут откашлялся Росси и уточнил:
— Таких экспериментов потребовала «холодная война».
— Да, это так, — согласился Тоби. — Еще в 50-х — 60-х годах ЦРУ начало получать надежные перепроверенные донесения о предпринимаемых Советами исследованиях в области парапсихологии в военных целях. Кажется, примерно в тот период высшие руководители ЦРУ и приняли решение начать в системе разведуправления работы по практическому применению способностей экстрасенсов для целей разведки. Но подумай только, какое это ненадежное и коварное занятие! Ведь на каждое лицо, обладающее хотя бы зачатками такого дара, приходятся сотни прохвостов, мистификаторов и помешанных старых дур с их «волшебными» кристаллами. В любом случае, ты, наверное, помнишь всякие слухи о полете «Аполлона-14» на Луну в 1971 году, когда астронавт Эдгар Митчелл впервые провел в космосе парапсихологический эксперимент, который, между прочим, не получился. В ту пору — в первые годы таких широких исследований — мы вместе с медицинскими лабораториями военных и Национальным управлением по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) ежегодно тратили на изучение явлений парапсихологии почти миллион долларов. Сумма, разумеется, смехотворная, но мы все же духом не падали.
Ну а потом, в начале 70-х годов, от военной разведки Министерства обороны пошли скопом засекреченные донесения, в которых сообщалось, что вскоре мы столкнемся с угрозой советских исследований, которые дадут КГБ, ГРУ и Советской Армии возможность проделывать всякие хитроумные операции по определению расположений войск, кораблей и прочих военных объектов и установок. Кое-кто из высшего руководства ЦРУ всерьез воспринял эти сведения. Не думаю, что разглашу тайну, если скажу, что даже Ричард Никсон проявлял к этому делу живейший интерес.
В середине 70-х годов наша разведка подтвердила, что у Советов имеются несколько секретных институтов по парапсихологии для военных целей. Ведущий находился в Новосибирске. Ну а потом, в 1977 году, органами КГБ в Москве был арестован репортер из газеты «Лос-Анджелес таймс», который якобы пытался заполучить сверхсекретные документы из одного такого института. Этот факт, разумеется, подстегнул ЦРУ, поскольку отныне и та и другая стороны узнали, что противнику известно, чем каждая из них занимается...
Но до поры до времени в ЦРУ программа по парапсихологии оставалась столь глубоко засекреченной, что о ней не упоминалось ни в одном документе. Она проходила под названием «Информация о новейших биологических передаточных системах». Через несколько лет после моего... несчастного случая... меня пригласили возглавить работы над одним проектом, поставив цель — ускорить их... или прекратить за ненадобностью. «Сваргань что-нибудь — конфетку или дерьмо, а там посмотрим, что выйдет», — получил я наказ.
Я понимающе кивнул головой и заметил:
— И ты решил, что вышло дерьмо?
— Да, что-то в этом роде. Разумеется, я был настроен очень скептически, как и любой другой, окажись он на моем месте. Я довольно неприязненно относился ко всем этим затеям, полагая, что мне поручили работенку из разряда «придумай сам, чего делать», лишь бы занять меня чем-нибудь, ну а что еще они могли предложить вышедшему в тираж оперативному работнику, да к тому же ставшему безногим калекой? Но вот, — тут он показал рукой на сидящего рядом Росси, — в один прекрасный день я повстречал доктора Чарльза Росси и от него узнал нечто такое, что, как я понял, может перевернуть весь мир.
* * *
— Может, тебе предложить что-нибудь, — спросил Тоби, поняв, что возбудил мое любопытство. — Ты же любишь виски, не так ли?
— А почему бы и не выпить? — поддержал я. — День тянулся так нудно.
— Да, разумеется, шлепнем. Действие кетамина вроде уже прошло, так что выпить не грех. Что-нибудь покрепче? Шотландского? Хотя нет, Чарльз, помнится, предпочитает водочку, что, разве не так?
— Да, водочку со льдом, — подтвердил Росси. — Да еще, с вашего позволения, сверху посыплем перчиком.
Встал один из охранников — я заметил, что под мышкой у него обозначилась кобура, — и неторопливо вышел. Через несколько минут, которые мы по понятным причинам просидели молча, он вернулся, держа поднос с выпивкой. Он явно не готовился к профессии бармена, но тем не менее умудрился налить рюмки до краев, не пролив ни капли спиртного.
— Ну вот скажи мне, пожалуйста, — спросил я. — Почему я не могу уловить ваши мысли?
— На таком расстоянии... — начал было объяснять Росси.
— Нет. Я не смог уловить мысли даже вашего охранника, когда он подошел ко мне с подносом. Тут речь не идет о расстоянии. Почему же так получилось?
Секунду-другую Тоби смотрел на меня в раздумье. От сильного света глаза его, казалось, ушли вглубь.
— Из-за глушения, — сказал он наконец.
— Не понимаю что-то.
— СНЧ. Колебания сверхнизкой частоты. — Он обвел рукой вокруг залы. — Из динамиков, установленных в разных местах гостиной, излучаются радиочастоты неслышного белого шума, передаваемые на той же частоте, что и излучения мозга человека. Вот поэтому-то ты и не можешь ничего подслушать.
— Так это значит, что вы можете сесть ко мне поближе?
Тоби только лукаво улыбнулся в ответ:
— Мы не хотим испытывать судьбу.
Я понимающе кивнул и, решив больше не спрашивать об этом, сказал:
— А я-то думал, что все эти работы ЦРУ с экстрасенсами свернул еще Стэн Тернер в 1977 году, когда он был директором ЦРУ.
— Официально да, — согласился Росси. — Ну а по сути своей их успешно упрятали от чужих глаз чиновники, так что даже люди, служившие в Управлении, вряд ли знали о том, что работы по-прежнему ведутся.
Тоби продолжил свой рассказ:
— До встречи с Росси мы в основном стремились выявить тех людей, которые обладали даром экстрасенса. Но их так мало, и они редко встречаются. Вскоре встал вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
— Из боязни, что их подымут на смех, — перебил я Тоби. — Но как, черт побери, ЦРУ ладило с этими психами? Я хочу спросить, имело ли оно дело с живыми людьми или же интересовалось только экспериментами и теоретическими выкладками? А если были живые люди, то они наверняка знали, что ими интересуются сотрудники спецслужб.
Тоби лишь медленно и как-то криво ухмыльнулся.
— Да, так и было, — пояснил он. — Возникали всяческие трудности — я читал об этом. Сотрудники выкручивались как могли, применяли двойную слепую систему безопасности, используя сразу двух посредников. Но, как я говорил, приступили мы к этим работам с запозданием, когда нас стали подгонять Советы.
Тут откашлялся Росси и уточнил:
— Таких экспериментов потребовала «холодная война».
— Да, это так, — согласился Тоби. — Еще в 50-х — 60-х годах ЦРУ начало получать надежные перепроверенные донесения о предпринимаемых Советами исследованиях в области парапсихологии в военных целях. Кажется, примерно в тот период высшие руководители ЦРУ и приняли решение начать в системе разведуправления работы по практическому применению способностей экстрасенсов для целей разведки. Но подумай только, какое это ненадежное и коварное занятие! Ведь на каждое лицо, обладающее хотя бы зачатками такого дара, приходятся сотни прохвостов, мистификаторов и помешанных старых дур с их «волшебными» кристаллами. В любом случае, ты, наверное, помнишь всякие слухи о полете «Аполлона-14» на Луну в 1971 году, когда астронавт Эдгар Митчелл впервые провел в космосе парапсихологический эксперимент, который, между прочим, не получился. В ту пору — в первые годы таких широких исследований — мы вместе с медицинскими лабораториями военных и Национальным управлением по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) ежегодно тратили на изучение явлений парапсихологии почти миллион долларов. Сумма, разумеется, смехотворная, но мы все же духом не падали.
Ну а потом, в начале 70-х годов, от военной разведки Министерства обороны пошли скопом засекреченные донесения, в которых сообщалось, что вскоре мы столкнемся с угрозой советских исследований, которые дадут КГБ, ГРУ и Советской Армии возможность проделывать всякие хитроумные операции по определению расположений войск, кораблей и прочих военных объектов и установок. Кое-кто из высшего руководства ЦРУ всерьез воспринял эти сведения. Не думаю, что разглашу тайну, если скажу, что даже Ричард Никсон проявлял к этому делу живейший интерес.
В середине 70-х годов наша разведка подтвердила, что у Советов имеются несколько секретных институтов по парапсихологии для военных целей. Ведущий находился в Новосибирске. Ну а потом, в 1977 году, органами КГБ в Москве был арестован репортер из газеты «Лос-Анджелес таймс», который якобы пытался заполучить сверхсекретные документы из одного такого института. Этот факт, разумеется, подстегнул ЦРУ, поскольку отныне и та и другая стороны узнали, что противнику известно, чем каждая из них занимается...
Но до поры до времени в ЦРУ программа по парапсихологии оставалась столь глубоко засекреченной, что о ней не упоминалось ни в одном документе. Она проходила под названием «Информация о новейших биологических передаточных системах». Через несколько лет после моего... несчастного случая... меня пригласили возглавить работы над одним проектом, поставив цель — ускорить их... или прекратить за ненадобностью. «Сваргань что-нибудь — конфетку или дерьмо, а там посмотрим, что выйдет», — получил я наказ.
Я понимающе кивнул головой и заметил:
— И ты решил, что вышло дерьмо?
— Да, что-то в этом роде. Разумеется, я был настроен очень скептически, как и любой другой, окажись он на моем месте. Я довольно неприязненно относился ко всем этим затеям, полагая, что мне поручили работенку из разряда «придумай сам, чего делать», лишь бы занять меня чем-нибудь, ну а что еще они могли предложить вышедшему в тираж оперативному работнику, да к тому же ставшему безногим калекой? Но вот, — тут он показал рукой на сидящего рядом Росси, — в один прекрасный день я повстречал доктора Чарльза Росси и от него узнал нечто такое, что, как я понял, может перевернуть весь мир.
* * *
— Может, тебе предложить что-нибудь, — спросил Тоби, поняв, что возбудил мое любопытство. — Ты же любишь виски, не так ли?
— А почему бы и не выпить? — поддержал я. — День тянулся так нудно.
— Да, разумеется, шлепнем. Действие кетамина вроде уже прошло, так что выпить не грех. Что-нибудь покрепче? Шотландского? Хотя нет, Чарльз, помнится, предпочитает водочку, что, разве не так?
— Да, водочку со льдом, — подтвердил Росси. — Да еще, с вашего позволения, сверху посыплем перчиком.
Встал один из охранников — я заметил, что под мышкой у него обозначилась кобура, — и неторопливо вышел. Через несколько минут, которые мы по понятным причинам просидели молча, он вернулся, держа поднос с выпивкой. Он явно не готовился к профессии бармена, но тем не менее умудрился налить рюмки до краев, не пролив ни капли спиртного.
— Ну вот скажи мне, пожалуйста, — спросил я. — Почему я не могу уловить ваши мысли?
— На таком расстоянии... — начал было объяснять Росси.
— Нет. Я не смог уловить мысли даже вашего охранника, когда он подошел ко мне с подносом. Тут речь не идет о расстоянии. Почему же так получилось?
Секунду-другую Тоби смотрел на меня в раздумье. От сильного света глаза его, казалось, ушли вглубь.
— Из-за глушения, — сказал он наконец.
— Не понимаю что-то.
— СНЧ. Колебания сверхнизкой частоты. — Он обвел рукой вокруг залы. — Из динамиков, установленных в разных местах гостиной, излучаются радиочастоты неслышного белого шума, передаваемые на той же частоте, что и излучения мозга человека. Вот поэтому-то ты и не можешь ничего подслушать.
— Так это значит, что вы можете сесть ко мне поближе?
Тоби только лукаво улыбнулся в ответ:
— Мы не хотим испытывать судьбу.
Я понимающе кивнул и, решив больше не спрашивать об этом, сказал:
— А я-то думал, что все эти работы ЦРУ с экстрасенсами свернул еще Стэн Тернер в 1977 году, когда он был директором ЦРУ.
— Официально да, — согласился Росси. — Ну а по сути своей их успешно упрятали от чужих глаз чиновники, так что даже люди, служившие в Управлении, вряд ли знали о том, что работы по-прежнему ведутся.
Тоби продолжил свой рассказ:
— До встречи с Росси мы в основном стремились выявить тех людей, которые обладали даром экстрасенса. Но их так мало, и они редко встречаются. Вскоре встал вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144