Я никак не мог заставить себя взглянуть на ее обезображенное лицо.
— Как вас зовут? — спросил я тоже по-русски.
— Вадим Берзин. А ее Вера. Вера Ивановна Берзина, — ответил мужчина и слегка кивнул головой на нее, сидящую рядом, справа.
— Но вы же Виктор, — возразил я.
— Был им. Несколько дней. Так я сам себя назвал.
— Но кто же вы в таком случае на самом деле?
— Вы хорошо знаете, кто я такой.
Знал ли я на самом деле? А что, по правде говоря, мне известно про этого человека?
— Не ожидали, что я явлюсь? — спросил я.
Вера Ивановна закрыла глаза, или, скорее, они исчезли в пухлых складках и желваках ее лица. Теперь я вспомнил, где видел ранее похожее лицо, — на фотографиях и экранах кино. «Человек-слон» — был такой памятный фильм, в основе которого лежала правдивая история, произошедшая со знаменитым «человеком-слоном» — неким англичанином Джоном Мерриком. Его тело поразила ужасная болезнь нейрофиброматоз, или иначе слоновая болезнь, которая проявляется в опухании и деформации кожи. Не страдает ли и эта женщина той же болезнью?
— Я ждал вас, — спокойно подтвердил Вадим, кивнув головой.
— И вы не побоялись впустить меня в квартиру?
— Жену вашу я не убивал.
— Вы вроде не удивляетесь, что я вам не верю.
— Нет, — ответил он и с трудом улыбнулся. — Я ничуть не удивлен. — А немного помолчав, добавил: — Можете запросто убить меня или нас обоих. Можете убить прямо сейчас, если хотите. Но с чего вам хотеть-то? Лучше выслушайте сначала то, что я вам поведаю.
* * *
— Мы живем здесь с тех пор, как сгинул Советский Союз, — начал он свой рассказ. — Мы купили право и возможность переселиться сюда, как и многие наши прежние товарищи по службе в КГБ.
— Вы заплатили деньги за выезд правительству России?
— Да нет же, мы заплатили вашему Центральному разведывательному управлению.
— Чем откупились-то? Зажиленными от кого-то долларами?
— Да что вы! Те жалкие доллары, которые мы смогли скопить вдвоем за долгие годы, ничто для огромного и богатого Центрального разведуправления. Оно не нуждалось в наших грязных долларовых банкнотах. Нет, все произошло совсем не так. Мы купили себе свободу за ту же валюту, за какую покупали ее все офицеры госбезопасности...
— А-а, понимаю, — догадался я. — Информация, секреты, выкраденные из досье и архивов КГБ. Как это проделали все другие перебежчики. Но я удивляюсь, как вам удалось найти заинтересованных покупателей после всего того, что вы натворили.
— О-о, натворил я немало, — с издевкой заметил Берзин. — Я попытался заманить в ловушку одного блестящего молодого офицера ЦРУ, против которого наш центр в Москве имел огромный зуб. С этой целью я выдал себя за перебежчика, прямо как расписывается в учебниках, так ведь? — Я промолчал, а он между тем продолжал иронизировать: — Я пришел на явку, а молодой офицер ЦРУ туда не явился. И тогда — в порыве мести — ведь от этого теряют голову — я убил жену молодого офицера и ранил старого опытного сотрудника ЦРУ. Ну что, правильно я говорю?
— Более или менее.
— Ах-ах, да-да. Какая душещипательная сказочка!
Когда он рассказывал, я опустил было пистолет, но теперь медленно поднял его снова и прицелился. Я знал, что заряженный пистолет в умелых руках заставляет говорить правду скорее, чем многие другие способы.
И тут впервые подала голос жена Берзина, закричав чистым сильным контральто:
— Пусть он говорит дальше!
Я быстро глянул на обезображенную женщину и снова перевел взгляд на ее мужа. Испуганным он вовсе не выглядел, наоборот, казалось, что ситуация больше забавляет его. И тут вдруг выражение его лица резко изменилось, став печальным и серьезным.
— А правда, — сказал он, — заключается вот в чем: когда я пришел к вам на квартиру, меня встретил там человек по имени Томпсон. Кто он такой — я не знал.
— Быть того не может...
— Может! Раньше я никогда не встречал его, а вы мне не говорили, что будете вместе с ним. Уверен, боялись утечки информации. Он объяснил, что ему поручено проверить меня и он намерен начать допрос тут же и немедленно. Я согласился и рассказал ему про документы, касающиеся Сороки.
— О чем же они?
— Об одном информаторе из американской разведки.
— Он кто? Советский «крот», проникший к нам?
— Да не совсем так. Источник информации из местных. Один из наших пособников.
— Его псевдоним Сорока? — я назвал по-русски имя этой птицы.
— Да.
— Стало быть, этот псевдоним придуман в КГБ?
В КГБ применяли длинный список псевдонимов, взятых по названиям разных птиц, гораздо более разноцветных и нарядных, нежели мы представляли себе.
— Да, но опять напомню, что, строго говоря, речь шла не о нашем «кроте» в рядах разведслужбы. Он не был туда заслан. Более вероятно, что это был агент, которого нам удалось в свое время завербовать, склонить на свою сторону и получать от него нужную нам информацию.
— А Сорокой был...
— А Сорокой, как оказалось, был не кто иной, как Джеймс Тобиас Томпсон. Конечно же, я понятия не имел, что разговариваю с самим информатором, поскольку подлинного его имени не знал — досье КГБ на тайных агентов хранились в строжайшем секрете, и заглянуть в них я никак не мог. И вот я стоял как распоследний дурак и что-то такое лопотал насчет документов относительно секретной советской операции, которые готов продать, а прямо передо мной был тот самый завербованный агент, и он с интересом слушал, как я намерен продать ему информацию, которая сразу же сдует с него прикрытие и разоблачит.
— Боже мой, — только и сумел вымолвить я. — Тоби.
— И тут этот самый Томпсон вдруг пришел в бешенство. Он стремительно кинулся на меня, вытащил пистолет с глушителем и потребовал немедленно передать документы ему. Я все же не был таким круглым идиотом и сказал, что не намеревался приносить с собой бумаги, пока не заключена сделка. Он начал мне угрожать, а я отвечал, что документов при себе у меня нет. Мне показалось, что он вот-вот убьет меня, как вдруг, повернувшись, мы оба увидели, что в комнату, где мы схватились, вошла женщина. Роскошная женщина в белом ночном халате.
— Да. Это была Лаура.
— Она все слышала. Все, что говорил я и что говорил Томпсон. Она сказала, что приболела и спала в соседней комнате и что от шума проснулась. Мы, естественно, пришли в замешательство. Воспользовавшись этим, я попытался унести ноги. На бегу я вытащил свой служебный револьвер, чтобы обороняться, но, не успев даже взвести курок, почувствовал острую боль в ноге. Оглянувшись, я увидел, что Томпсон целится в меня. Он выстрелил, но второпях не попал, а я же, обороняясь, открыл ответный огонь. Я проскользнул в прихожую, оттуда выскочил на лестницу и успел удрать, не дав ему возможности застрелить меня.
Меня не держали ноги, страстно захотелось опуститься на пол, закрыть глаза и погрузиться в спасительный сон, но мне нужно было собрать всю волю в кулак и дослушать рассказ до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
— Как вас зовут? — спросил я тоже по-русски.
— Вадим Берзин. А ее Вера. Вера Ивановна Берзина, — ответил мужчина и слегка кивнул головой на нее, сидящую рядом, справа.
— Но вы же Виктор, — возразил я.
— Был им. Несколько дней. Так я сам себя назвал.
— Но кто же вы в таком случае на самом деле?
— Вы хорошо знаете, кто я такой.
Знал ли я на самом деле? А что, по правде говоря, мне известно про этого человека?
— Не ожидали, что я явлюсь? — спросил я.
Вера Ивановна закрыла глаза, или, скорее, они исчезли в пухлых складках и желваках ее лица. Теперь я вспомнил, где видел ранее похожее лицо, — на фотографиях и экранах кино. «Человек-слон» — был такой памятный фильм, в основе которого лежала правдивая история, произошедшая со знаменитым «человеком-слоном» — неким англичанином Джоном Мерриком. Его тело поразила ужасная болезнь нейрофиброматоз, или иначе слоновая болезнь, которая проявляется в опухании и деформации кожи. Не страдает ли и эта женщина той же болезнью?
— Я ждал вас, — спокойно подтвердил Вадим, кивнув головой.
— И вы не побоялись впустить меня в квартиру?
— Жену вашу я не убивал.
— Вы вроде не удивляетесь, что я вам не верю.
— Нет, — ответил он и с трудом улыбнулся. — Я ничуть не удивлен. — А немного помолчав, добавил: — Можете запросто убить меня или нас обоих. Можете убить прямо сейчас, если хотите. Но с чего вам хотеть-то? Лучше выслушайте сначала то, что я вам поведаю.
* * *
— Мы живем здесь с тех пор, как сгинул Советский Союз, — начал он свой рассказ. — Мы купили право и возможность переселиться сюда, как и многие наши прежние товарищи по службе в КГБ.
— Вы заплатили деньги за выезд правительству России?
— Да нет же, мы заплатили вашему Центральному разведывательному управлению.
— Чем откупились-то? Зажиленными от кого-то долларами?
— Да что вы! Те жалкие доллары, которые мы смогли скопить вдвоем за долгие годы, ничто для огромного и богатого Центрального разведуправления. Оно не нуждалось в наших грязных долларовых банкнотах. Нет, все произошло совсем не так. Мы купили себе свободу за ту же валюту, за какую покупали ее все офицеры госбезопасности...
— А-а, понимаю, — догадался я. — Информация, секреты, выкраденные из досье и архивов КГБ. Как это проделали все другие перебежчики. Но я удивляюсь, как вам удалось найти заинтересованных покупателей после всего того, что вы натворили.
— О-о, натворил я немало, — с издевкой заметил Берзин. — Я попытался заманить в ловушку одного блестящего молодого офицера ЦРУ, против которого наш центр в Москве имел огромный зуб. С этой целью я выдал себя за перебежчика, прямо как расписывается в учебниках, так ведь? — Я промолчал, а он между тем продолжал иронизировать: — Я пришел на явку, а молодой офицер ЦРУ туда не явился. И тогда — в порыве мести — ведь от этого теряют голову — я убил жену молодого офицера и ранил старого опытного сотрудника ЦРУ. Ну что, правильно я говорю?
— Более или менее.
— Ах-ах, да-да. Какая душещипательная сказочка!
Когда он рассказывал, я опустил было пистолет, но теперь медленно поднял его снова и прицелился. Я знал, что заряженный пистолет в умелых руках заставляет говорить правду скорее, чем многие другие способы.
И тут впервые подала голос жена Берзина, закричав чистым сильным контральто:
— Пусть он говорит дальше!
Я быстро глянул на обезображенную женщину и снова перевел взгляд на ее мужа. Испуганным он вовсе не выглядел, наоборот, казалось, что ситуация больше забавляет его. И тут вдруг выражение его лица резко изменилось, став печальным и серьезным.
— А правда, — сказал он, — заключается вот в чем: когда я пришел к вам на квартиру, меня встретил там человек по имени Томпсон. Кто он такой — я не знал.
— Быть того не может...
— Может! Раньше я никогда не встречал его, а вы мне не говорили, что будете вместе с ним. Уверен, боялись утечки информации. Он объяснил, что ему поручено проверить меня и он намерен начать допрос тут же и немедленно. Я согласился и рассказал ему про документы, касающиеся Сороки.
— О чем же они?
— Об одном информаторе из американской разведки.
— Он кто? Советский «крот», проникший к нам?
— Да не совсем так. Источник информации из местных. Один из наших пособников.
— Его псевдоним Сорока? — я назвал по-русски имя этой птицы.
— Да.
— Стало быть, этот псевдоним придуман в КГБ?
В КГБ применяли длинный список псевдонимов, взятых по названиям разных птиц, гораздо более разноцветных и нарядных, нежели мы представляли себе.
— Да, но опять напомню, что, строго говоря, речь шла не о нашем «кроте» в рядах разведслужбы. Он не был туда заслан. Более вероятно, что это был агент, которого нам удалось в свое время завербовать, склонить на свою сторону и получать от него нужную нам информацию.
— А Сорокой был...
— А Сорокой, как оказалось, был не кто иной, как Джеймс Тобиас Томпсон. Конечно же, я понятия не имел, что разговариваю с самим информатором, поскольку подлинного его имени не знал — досье КГБ на тайных агентов хранились в строжайшем секрете, и заглянуть в них я никак не мог. И вот я стоял как распоследний дурак и что-то такое лопотал насчет документов относительно секретной советской операции, которые готов продать, а прямо передо мной был тот самый завербованный агент, и он с интересом слушал, как я намерен продать ему информацию, которая сразу же сдует с него прикрытие и разоблачит.
— Боже мой, — только и сумел вымолвить я. — Тоби.
— И тут этот самый Томпсон вдруг пришел в бешенство. Он стремительно кинулся на меня, вытащил пистолет с глушителем и потребовал немедленно передать документы ему. Я все же не был таким круглым идиотом и сказал, что не намеревался приносить с собой бумаги, пока не заключена сделка. Он начал мне угрожать, а я отвечал, что документов при себе у меня нет. Мне показалось, что он вот-вот убьет меня, как вдруг, повернувшись, мы оба увидели, что в комнату, где мы схватились, вошла женщина. Роскошная женщина в белом ночном халате.
— Да. Это была Лаура.
— Она все слышала. Все, что говорил я и что говорил Томпсон. Она сказала, что приболела и спала в соседней комнате и что от шума проснулась. Мы, естественно, пришли в замешательство. Воспользовавшись этим, я попытался унести ноги. На бегу я вытащил свой служебный револьвер, чтобы обороняться, но, не успев даже взвести курок, почувствовал острую боль в ноге. Оглянувшись, я увидел, что Томпсон целится в меня. Он выстрелил, но второпях не попал, а я же, обороняясь, открыл ответный огонь. Я проскользнул в прихожую, оттуда выскочил на лестницу и успел удрать, не дав ему возможности застрелить меня.
Меня не держали ноги, страстно захотелось опуститься на пол, закрыть глаза и погрузиться в спасительный сон, но мне нужно было собрать всю волю в кулак и дослушать рассказ до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144