На большее рассчитывать не приходилось - Иван теперь лопал, как бригада оголодавших китайцев, а денег в дом приносил пока не густо. Восемьдесят пять минус налоги.
Он в поте лица трудился над каким-то справочником по Ленинградской области, вычитывая и сверяя бесконечные сводные и порайонные таблицы гектар под картофель и емкостей под очистные сооружения. Естественно, такая работа не шибко вдохновляла, особенно в сочетании с затяжной вынужденной трезвостью. Он сделался ворчливо-плаксивым и капризным, как беременная женщина: то воротил нос от блюд, которые ему прежде нравились, то выговаривал Тане за непомытую плиту, которую сам же и залил кофе, за неотутюженные вовремя брюки, за котлеты, в которые она, по его мнению, переложила луку. Правда, в самое последнее время он будто бы немного воспрянул духом, по вечерам и по выходным уединялся в своем ка-бинетике и что-то самозабвенно строчил. Тане, впрочем, не показывал ни строчки.
Таня заканчивала первый курс техникума. По вечерам, убрав после ужина со стола, она доставала учебники и конспекты и садилась за домашние задания. Если Иван, утомившись, вылезал в гостиную и включал телевизор, она собирала тетрадки и уходила в кухню. Если же он устраивался там пить чай или кофе, она перебиралась обратно в гостиную. Такой порядок устраивал обоих. Иногда, под настроение, Иван брался выправлять ей сочинения, гонял по литературе и английскому. С чувством собственного превосходства он подробно разъяснял ей все ее ошибки, сожалея про себя, что этих ошибок так мало.
Помимо общеобразовательных предметов по программе старших классов средней школы, были и специальные - экономика, бухгалтерский учет, основы банковского дела. Тут уж Иван ничем помочь не мог, а преподаватели были строги, так что в отличницы Таня не выбилась, хотя и считалась добротной, успевающей студенткой. Иногда после занятий она заходила с подругами в кафе-мороженое полакомиться пломбиром с сиропом, а то и стаканчиком сухого вина. Но это получалось нечасто.
Марина Александровна сильно переменилась и нисколько не докучала Лариным-младшим. Явившись седьмого ноября с инспекцией, придирчиво обнюхав Ивана на предмет алкоголя и заглянув в холодильник, буфет, шкаф, сервант и даже в навесной шкафчик в ванной, она без особой охоты признала Ивана вполне обихоженным, а Таню - относительно справной женой. Правда, вслух она сделала это признание несколько позже, в новогоднюю ночь. Получив приглашение от родителей, Иван устроил с Таней небольшой "совет в Филях", на котором было решено, что Новый год - праздник все-таки семейный и, несмотря на наличие других вариантов (звали и девчонки из старого общежития, и сокурсницы, и соседи Пироговы, и коллега Ивана, запойный редактор Постромкин), надо идти в дом на Неве. Таня была тем более довольна таким решением, поскольку знала, что уж там-то никто не станет вливать стаканы со спиртным мужу в глотку, и в охотку приготовила к празднику гуся, салат "оливье" и еще прихватила клюквы для морса. И действительно, в знак солидарности с Иваном на праздничный стол выставили только морс, пепси-колу и минеральную воду, а под бой курантов чокнулись шипучим безалкогольным крюшоном. Однако, когда наевшийся и раздувшийся от выпитой жидкости Иван отчалил в половине третьего спать в бывшую свою комнату, свекор зашел в кухню, где Таня мыла посуду, заговорщически ей подмигнул и поманил пальцем. В гостиной, при свечах, их поджидала Марина Александровна. На очищенном от десерта столе стояли бутылка коньяка "Двин", марочный молдавский херес, две тарелочки - с лимоном и мелко нарезанным сыром, и бокалы с рюмками.
- С Новым годом, Танечка! - сказал свекор, разливая вино, а Марина Александровна поднялась и расцеловалась с невесткой.
После нескольких бокалов она размякла, разоткровенничалась и заявила Тане, что хотя поначалу и была противницей такой женитьбы сына, убедилась, что Иван попал в надежные и любящие руки, и теперь, когда душа ее спокойна, она наконец может пожить и для себя.
Таня ее не очень поняла, что такое "пожить для себя" - а для кого же свекровь жила до сих пор? - но сочла за благо промолчать и только согласно кивала головой.
Павел Иванович, уже прилично набравшийся, пустил слезу и только приговаривал:
- После нас все вам достанется, детки мои хорошие... И квартира, и мебеля... Только вы уж постарайтесь нас ублажить на старости лет...
- Ты что это, отец? - Марина Александровна посмотрела на мужа со значением.
- А то. Мне до пенсии три года осталось... Внучков нянчить хочу, вот что... Детишек-то вволю понянчить не дала...
Марина Александровна вспылила.
- Завел шарманку! Иди проспись, а то залил глаза, обрадовался! А еще удивляемся, в кого это у Ваньки такие наклонности.
- Наклонности-наклонности... - пробурчал Павел Иванович, но жену послушался, отправился укладываться.
Женщины еще посидели немножко, посмотрели праздничный балет на льду и тоже разошлись по койкам.
Потрафить свекру, мечтающему о внучатах, Таня при всем желании не могла после больницы Иван ни разу не спал с ней, даже и не проявлял желания. Поначалу она еще пыталась проявить в этом плане какую-то активность, но все было бесполезно. Умом она смирилась с этим положением, надеясь, что со временем все выправится и встанет на свои места. Но все чаще поднималось в ней какое-то горькое томление. Ей снова стал являться незнакомец в маске. Все было так же, как в тех, прежних снах, только в кульминационный момент незнакомец разражался неслышным смехом и отталкивал ее.
После борща и жаркого Иван запросил чаю. За чаем он съел половину пирога с лимоном, который Таня планировала на ужин, сладко потянулся и сказал:
- А что сегодня по телику?
- Не знаю, - сказала Таня. - Я газету не вынимала еще.
- Слушай, я бы сам сходил, но что-то так наелся, что и пошевельнуться не хочется...
Таня вздохнула.
- Ладно, спущусь. Только ты тарелки в мойку составь да со стола вытри.
Она спустилась на первый этаж и вытащила из ящика сегодняшнюю "Смену" с программой и кроссвордом и большой красивый белый конверт с их адресом, и фамилией. Верхний угол конверта украшали два рельефных золотых кольца.
От кого бы это? Таня с трудом удержалась, чтобы не распечатать конверт прямо в лифте. Все же надо бы раскрыть при Иване и прочитать вместе. Но ведь любопытно! Иван лежал на их широкой кровати и смотрел в потолок.
- Принесла? - спросил он. - Давай сюда!
Таня протянула ему конверт.
- Это еще что? От кого?
- Не знаю. Давай вместе посмотрим.
- Что ж ты сама не раскрыла... Ну ладно, посмотрим.
Он вынул из конверта белую складную открытку с такими же кольцами и надписью "Приглашение на свадьбу", развернул, открытку и вслух прочитал:
- "Милые Танечка и Ванечка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137