Кажется, все в порядке. Он почистил зубы, затем нашел футболку. Часы на ночном столике показывали четверть четвертого. Четверть четвертого? Должно быть, он потерял сознание.
Алек открыл дверь спальни, но в коридоре было темно. Он направился к комнате дочери. Одна из кошек выскочила из-под ног, испугав его. Он постучался в дверь и, не дождавшись ответа, вошел. В изголовье кровати Лейси горел свет, а сама она спала в одежде поверх нерасстеленной постели, крепко обнимая одну из своих кукол с фарфоровым личиком. От нее исходил такой сильный запах пива, как будто она в нем искупалась.
Алек достал из стенного шкафа одеяло и укрыл ее, подоткнув края. Затем он сел на край кровати и осторожно потряс дочь за руку.
– Лейси!
Ее глаза были по-прежнему закрыты, дыхание – ровное и глубокое. Он упустил шанс. Она хотела с ним поговорить. Ей это было нужно – ведь так она сказала? Она даже назвала его «папа», но он не смог ей помочь.
Она пила. Теперь в этом не было сомнений. Он поговорит с ней и постарается, чтобы этот разговор не превратился в очередную ссору. Хорошо, что она уже уснула.
У него будет время подумать, как поступить. Он не станет завтра нападать на нее, не станет раздражаться. Он попытается справиться с этим так, как это сделала бы Энни, и прежде всего скажет дочери, что любит ее.
Он наклонился к Лейси, убрал темные волосы с ее лба и увидел рыжую полоску у корней волос. Он со вздохом встал, выключил свет и оставил дочь одну, прижимающей подбородок к холодной фарфоровой щеке куклы.
ГЛАВА 31
На следующее утро его разбудил звонок Нолы.
– Ты видел вчерашнюю «Газетт», дорогой? – спросила она.
Алек перевернулся, чтобы посмотреть на часы, и поморщился, когда бутылка из-под текилы коснулась его ребер. Была половина десятого, и голова гудела.
– Да, видел, – ответил он.
– Я была просто в ярости, когда это прочитала. Могу себе представить, как ужасно себя ты чувствуешь, Алек. Ты будешь обращаться в суд?
Он посмотрел на потолок.
– Я разговаривал с Оливией Саймон, – сказал он. – Ситуация была критической, и она делала то, что считала наилучшим. Я уверен, что она все сделала правильно. Кстати, ты знаешь, кто она такая?
– Оливия Саймон?
– Да. Она – жена Пола Маселли.
– Ты шутишь! Я и не знала, что он женат.
Алеку послышалось некоторое разочарование в голосе Нолы. Не исключено, что она сама заинтересовалась Полом.
– Сейчас они, правда, живут отдельно, но я думаю, что это временно. – Он набрал в грудь побольше воздуха, приготовившись к реакции Нолы. – Вчера она ездила со мною в Норфолк.
Нола молчала так долго, что Алек начал беспокоиться, не прервалась ли связь.
– Она ездила с тобой в Норфолк? – спросила она наконец.
– Угу. У нее есть опыт публичных дискуссий, поэтому я попросил ее выступить по радио.
В трубке снова воцарилось молчание, затем Нола неуверенно произнесла.
– Я могла бы это сделать, Алек.
Ему даже в голову не приходило попросить Нолу. Он и представить себе не мог, как проведет столько времени с нею наедине.
– Ну, суббота у тебя такой перегруженный день…
– Да, это так, но что известно Оливии Саймон о маяке и какое ей вообще до него дело? Да еще эти обвинения насчет неправильного лечения Энни – не чувствуешь ли ты себя «в постели с врагом»?
Он засмеялся.
– Нет, Нола, эта метафора не совсем к месту.
– Однако, дорогой, я полагаю, вся эта история будет иметь некоторое продолжение. Вчера мне звонило множество людей, пораженных тем, что они прочитали, и желающих что-то предпринять.
Алек вздохнул.
– Постарайся разрядить атмосферу, ладно, Нола? Энни уже нет, и ничего не сможет ее вернуть.
Когда Алек Спустился вниз, за столом на кухне сидел один Клей. Перед ним лежала половинка мускусной дыни, заполненная творогом, и это зрелище буквально заставило перевернуться желудок Алека. Он налил себе чашку черного кофе и засунул в тостер пару кусочков хлеба, прежде чем сесть напротив сына.
– Лейси уже встала?
– Не-а. – Клей глянул на отца. – У тебя такой вид, как будто тебя только что вытащили из ямы, куда сбрасывают токсичные отходы.
– Спасибо. – Алек потер рукой подбородок. Он не принял душ и даже еще не побрился, поскольку не хотел упустить Лейси.
Клей воткнул ложку в дыню.
– Папа, я решил, что в этом году не буду поступать в колледж.
– Что?!
Тостер щелкнул, выдавив из своего нутра поджаренные кусочки хлеба, но Алек даже не обратил на это внимания.
– Я решил побыть дома еще год. Многие ребята так поступают.
– У тебя отличные выпускные баллы по всем предметам и стипендия в Дюке, а ты собираешься оставаться дома и продавать доски для серфинга? Клей уперся взглядом в свою дыню.
– Мне кажется, что я нужен тебе здесь, – сказал он. – Мне кажется, что я нужен Лейси.
Алек засмеялся.
– Вы с Лейси ладите как кошка с собакой.
– Но это не значит, что мне наплевать на нее. У меня такое ощущение, что если я уеду сейчас, то, вернувшись, обнаружу, что она беременна, или нюхает кокаин, или еще что-нибудь в этом духе.
Алек накрыл ладонью руку сына.
– О чем ты говоришь, Клей? Ты боишься уезжать из дома?
Клей выдернул руку. – Да, боюсь, но не за себя!
– Поезжай в колледж. Уж я как-нибудь смогу позаботиться о четырнадцатилетней девчонке!
Клей поднял взгляд, и Алек с удивлением увидел слезы в его глазах. На его памяти Клей, с тех пор, как повзрослел, плакал лишь однажды – в день, когда умерла Энни.
– Ты был самым замечательным отцом в мире, – сказал он, – но теперь я совсем не уверен, что ты действительно сможешь позаботиться о четырнадцатилетней девочке. Я не уверен даже в том, что ты сможешь позаботиться о себе самом. – Клей подался вперед, опершись локтями на стол. – Пап, послушай меня, ладно? Вчера я был на вечеринке. Туда пришли несколько ребят, которых я знаю, и сказали, что они только-только с другого сборища, где видели Лейси. Она была пьяна, пап. Буквально в дым. Они видели, как она пошла в спальню с каким-то парнем, а некоторое время спустя – с другим. И это только за то время, что они находились там.
Кофе обжигал внутренности Алека. Он молча уставился на сына.
– Они не знают, кто эти парни, иначе я бы нашел их и выбил из них дерьмо.
– Что ж, – сказал Алек. – Спасибо, что рассказал. Однако это моя проблема, ладно? И решать ее мне. Я ее отец, а не ты. – Он потянулся за тостом, думая об Энни. Она никогда бы не стала отправлять Клея в колледж против его воли. – Что касается колледжа, ты сам вправе принимать решение, но только не надо оставаться здесь из-за Лейси.
Алек включил автоответчик, чтобы прослушать сообщения от друзей и знакомых, рассерженных тем решением, которое Оливия приняла относительно Энни, разъяренных тем, о чем не имели ни малейшего представления. Затем он принял душ, побрился, стараясь взять себя в руки и безуспешно пытаясь отогнать от себя образ Лейси в чужой спальне, Лейси, которую лапают и употребляют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116