Человек перелез через стену и тяжело упал на песок по ту сторону крепости. Валентина затаила дыхание. Сумеет ли теперь этот человек подняться после такого падения? Он встал и нырнул в холодное море. Девушка следила за ним глазами и заметила, что ближайший корабль поднял паруса и двинулся навстречу бесстрашному пловцу.
Ричард увидел плывущего человека и приказал поднять его на борт. Тяжело дыша и не обращая внимания на стекавшую с одежды воду, священник встал на колени перед королем.
– Ваше величество, если бы не вы, все было бы потеряно для христиан, оставшихся в живых.
– Для христиан, оставшихся в живых? – воскликнул Ричард. – А мы подумали, погибли все! Но где же спрятались вы?
– Мы заперлись в цитадели в восточной части города.
Английский король принял решение.
– Проклятье всем, кто повернет назад! – крикнул он своим воинам.
Отдав приказ грести к берегу, Ричард встал на носу корабля. Люди готовились к битве: пристегивали мечи, брали в руки щиты.
Корабль Ричарда первым врезался в песчаный берег, тут же заполнившийся мусульманами и огласившийся воинственными криками. Галеры покачивались на волнах, а враг поджидал высадки крестоносцев.
Как завороженная, смотрела Валентина на развернувшуюся перед ней картину. Воины Ричарда пытались взять штурмом стены Яффы, но, облаченные в свои тяжелые доспехи, несли неисчислимые потери. Что же делать?
Девушка распахнула окно и свесилась с подоконника. Она попыталась достать до замка двери сихары, но не смогла. Как же ей выбраться отсюда? Паксон приставил к ней стражу, и двое охранников ни на минуту не отходили от запертой двери ее комнаты. Может, выпрыгнуть из окна? Высоко…
Оставалось только одно средство. Валентина, не раздумывая, подбежала к двери и заколотила по ней кулаками, громко выкрикивая самые страшные мусульманские ругательства и проклятия, одно кощунственнее другого. Она поносила Мухаммеда, Коран и Аллаха.
– Закрой свой рот, женщина! – пригрозил стражник. – Не то мы сами тебе его закроем!
– Кто? Вы? Да вы же слабее бродячих собак! Только те, кто верят в Христа, мужчины! А вы… блохи! блохи в собачьей шерсти! – вопила Валентина.
Наконец она услышала, как поворачивается ключ в замке, и поторопилась отбежать в дальний угол комнаты и забиться под низкую кровать.
Стражники ворвались, с саблями наголо, разъяренные и страшные в своем гневе. На мгновение они растерялись, не обнаружив в комнате пленницу. Свежий ветер с моря ворвался в открытое окно, и стражники решили, что она выпрыгнула, разбившись насмерть, и поспешили выглянуть из окна.
Валентина воспользовалась этим. Выбравшись из-под кровати, она бросилась к двери и поскорее захлопнула ее за собой, тут же повернув ключ в замке. Стражники ринулись к двери. Их проклятия следовали за ней до конца коридора.
Ричард высадился на берег. Из доспехов на нем была только кольчуга и стальной шлем. На плече висел арбалет, меч позванивал сбоку. Он продвигался под прикрытием стрел, посылаемых с корабля лучниками.
Мусульмане узнали Малика Рика и отступили. Рыцари сновали вокруг короля, стараясь защитить его своим телом. С других галер, причаливших к берегу, сгрузили всяческий скарб: стулья, скамьи, шатры и столы – чтобы использовать все это, как прикрытие.
Ричарда захватил пыл сражения, он отказывался скрыться за сооруженной наспех баррикадой. Заслоняясь щитом, английский король побежал по берегу к серым стенам Яффы. Приблизившись, он заметил ворота сихары и собрался взобраться по склону, чтобы попытаться открыть их, но как раз в тот момент, когда он был уже близок к своей цели, одна из створок ворот распахнулась и раздался хорошо знакомый ему приятный низкий женский голос:
– Сир!
– Леди Валентина! Вы мой ангел-хранитель! Для изъявлений благодарности времени было мало, но все же король бросил на придворную даму признательный взгляд и сказал:
– Вы открыли нам ворота Яффы. Когда я отвоюю город, мы вместе вернемся в Акру. А сейчас… берегите себя, леди Валентина, – предостерег он, – потому что самое худшее впереди!
Вместе со своими соратниками Ричард Львиное Сердце ворвался в крепость. Мусульмане удивленно завопили, увидев Малика Рика за стенами Яффы. Следом за королем шли его рыцари. Они теснили мусульман, приближаясь к той части города, где оказались в ловушке христиане, защищавшие крепость-порт.
Воины, высадившиеся с галер, заняли берег раньше, чем подоспели основные силы Саладина. На улицах Яффы растерявшиеся мусульмане умирали под ударами мечей храбрых рыцарей Малика Рика. Неожиданное нападение христиан заставило Саладина отступить к близлежащим холмам.
Весть о высадке английского короля распространилась по всей округе. С наступлением вечера бой в городе затих, и сарацины приближались к позициям врага, чтобы взглянуть на предводителя крестоносцев, осмелившегося высадиться на берег, на котором стояла целая армия.
Военачальники мусульман обратились к противнику с предложением о мире и были благосклонно приняты Ричардом. Король все еще оставался в кольчуге, и его окружали облаченные в доспехи рыцари. Ничто не могло доставить ему большего удовольствия, чем вид этих смуглых сарацин, явившихся в парадных кафтанах и с кислыми лицами, чтобы передать послание Саладина.
Торжествуя в душе, Ричард Львиное Сердце дал понять, что не возражает против заключения перемирия.
ГЛАВА 29
Менгис сидел неподвижно, мысли скручивались клубами и извивались спиралями, как густой ненавистный дым курений, витавший вокруг его головы. Мысли не были связаны с Аламутом – думал он о Валентине, хотя не должно было быть у него таких мыслей – теперь, когда он стал шейхом аль-Джебалом и отрекся от мира, лежавшего у подножия горы! Его жизнь закончилась в тот момент, когда он занял трон. Отныне и навсегда – навечно – он Старец Гор и не должно быть у него ни жизни, ни мыслей, не связанных с Аламутом. Но они были.
Менгис почувствовал, что к трону приблизились федаины, и ощутил, как сжалось у него сердце. На мгновение ему показалось, что оно сейчас разорвется. Федаины упали у ног Старца Гор на колени и почтительно проговорили:
– Женщина по имени Валентина вместе с султаном Джакарда отправилась в Яффу. Он собирался убить ее, но не сделал этого. Малик эн-Наср и Ричард Львиное Сердце будут биться за порт.
Федаины поведали, как Паксон обращался со своей пленницей в темнице.
– Женщина спросила нас, вернемся ли мы в Аламут. Мы ей ничего не ответили.
Менгис легким кивком показал, что услышал сказанное, и федаины, низко кланяясь, удалились. Белая пантера, теперь уже совсем взрослая, зарычала и вскочила, обнажив клыки. Менгис ласково положил руку ей на голову, продолжая сидеть в дыму курений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Ричард увидел плывущего человека и приказал поднять его на борт. Тяжело дыша и не обращая внимания на стекавшую с одежды воду, священник встал на колени перед королем.
– Ваше величество, если бы не вы, все было бы потеряно для христиан, оставшихся в живых.
– Для христиан, оставшихся в живых? – воскликнул Ричард. – А мы подумали, погибли все! Но где же спрятались вы?
– Мы заперлись в цитадели в восточной части города.
Английский король принял решение.
– Проклятье всем, кто повернет назад! – крикнул он своим воинам.
Отдав приказ грести к берегу, Ричард встал на носу корабля. Люди готовились к битве: пристегивали мечи, брали в руки щиты.
Корабль Ричарда первым врезался в песчаный берег, тут же заполнившийся мусульманами и огласившийся воинственными криками. Галеры покачивались на волнах, а враг поджидал высадки крестоносцев.
Как завороженная, смотрела Валентина на развернувшуюся перед ней картину. Воины Ричарда пытались взять штурмом стены Яффы, но, облаченные в свои тяжелые доспехи, несли неисчислимые потери. Что же делать?
Девушка распахнула окно и свесилась с подоконника. Она попыталась достать до замка двери сихары, но не смогла. Как же ей выбраться отсюда? Паксон приставил к ней стражу, и двое охранников ни на минуту не отходили от запертой двери ее комнаты. Может, выпрыгнуть из окна? Высоко…
Оставалось только одно средство. Валентина, не раздумывая, подбежала к двери и заколотила по ней кулаками, громко выкрикивая самые страшные мусульманские ругательства и проклятия, одно кощунственнее другого. Она поносила Мухаммеда, Коран и Аллаха.
– Закрой свой рот, женщина! – пригрозил стражник. – Не то мы сами тебе его закроем!
– Кто? Вы? Да вы же слабее бродячих собак! Только те, кто верят в Христа, мужчины! А вы… блохи! блохи в собачьей шерсти! – вопила Валентина.
Наконец она услышала, как поворачивается ключ в замке, и поторопилась отбежать в дальний угол комнаты и забиться под низкую кровать.
Стражники ворвались, с саблями наголо, разъяренные и страшные в своем гневе. На мгновение они растерялись, не обнаружив в комнате пленницу. Свежий ветер с моря ворвался в открытое окно, и стражники решили, что она выпрыгнула, разбившись насмерть, и поспешили выглянуть из окна.
Валентина воспользовалась этим. Выбравшись из-под кровати, она бросилась к двери и поскорее захлопнула ее за собой, тут же повернув ключ в замке. Стражники ринулись к двери. Их проклятия следовали за ней до конца коридора.
Ричард высадился на берег. Из доспехов на нем была только кольчуга и стальной шлем. На плече висел арбалет, меч позванивал сбоку. Он продвигался под прикрытием стрел, посылаемых с корабля лучниками.
Мусульмане узнали Малика Рика и отступили. Рыцари сновали вокруг короля, стараясь защитить его своим телом. С других галер, причаливших к берегу, сгрузили всяческий скарб: стулья, скамьи, шатры и столы – чтобы использовать все это, как прикрытие.
Ричарда захватил пыл сражения, он отказывался скрыться за сооруженной наспех баррикадой. Заслоняясь щитом, английский король побежал по берегу к серым стенам Яффы. Приблизившись, он заметил ворота сихары и собрался взобраться по склону, чтобы попытаться открыть их, но как раз в тот момент, когда он был уже близок к своей цели, одна из створок ворот распахнулась и раздался хорошо знакомый ему приятный низкий женский голос:
– Сир!
– Леди Валентина! Вы мой ангел-хранитель! Для изъявлений благодарности времени было мало, но все же король бросил на придворную даму признательный взгляд и сказал:
– Вы открыли нам ворота Яффы. Когда я отвоюю город, мы вместе вернемся в Акру. А сейчас… берегите себя, леди Валентина, – предостерег он, – потому что самое худшее впереди!
Вместе со своими соратниками Ричард Львиное Сердце ворвался в крепость. Мусульмане удивленно завопили, увидев Малика Рика за стенами Яффы. Следом за королем шли его рыцари. Они теснили мусульман, приближаясь к той части города, где оказались в ловушке христиане, защищавшие крепость-порт.
Воины, высадившиеся с галер, заняли берег раньше, чем подоспели основные силы Саладина. На улицах Яффы растерявшиеся мусульмане умирали под ударами мечей храбрых рыцарей Малика Рика. Неожиданное нападение христиан заставило Саладина отступить к близлежащим холмам.
Весть о высадке английского короля распространилась по всей округе. С наступлением вечера бой в городе затих, и сарацины приближались к позициям врага, чтобы взглянуть на предводителя крестоносцев, осмелившегося высадиться на берег, на котором стояла целая армия.
Военачальники мусульман обратились к противнику с предложением о мире и были благосклонно приняты Ричардом. Король все еще оставался в кольчуге, и его окружали облаченные в доспехи рыцари. Ничто не могло доставить ему большего удовольствия, чем вид этих смуглых сарацин, явившихся в парадных кафтанах и с кислыми лицами, чтобы передать послание Саладина.
Торжествуя в душе, Ричард Львиное Сердце дал понять, что не возражает против заключения перемирия.
ГЛАВА 29
Менгис сидел неподвижно, мысли скручивались клубами и извивались спиралями, как густой ненавистный дым курений, витавший вокруг его головы. Мысли не были связаны с Аламутом – думал он о Валентине, хотя не должно было быть у него таких мыслей – теперь, когда он стал шейхом аль-Джебалом и отрекся от мира, лежавшего у подножия горы! Его жизнь закончилась в тот момент, когда он занял трон. Отныне и навсегда – навечно – он Старец Гор и не должно быть у него ни жизни, ни мыслей, не связанных с Аламутом. Но они были.
Менгис почувствовал, что к трону приблизились федаины, и ощутил, как сжалось у него сердце. На мгновение ему показалось, что оно сейчас разорвется. Федаины упали у ног Старца Гор на колени и почтительно проговорили:
– Женщина по имени Валентина вместе с султаном Джакарда отправилась в Яффу. Он собирался убить ее, но не сделал этого. Малик эн-Наср и Ричард Львиное Сердце будут биться за порт.
Федаины поведали, как Паксон обращался со своей пленницей в темнице.
– Женщина спросила нас, вернемся ли мы в Аламут. Мы ей ничего не ответили.
Менгис легким кивком показал, что услышал сказанное, и федаины, низко кланяясь, удалились. Белая пантера, теперь уже совсем взрослая, зарычала и вскочила, обнажив клыки. Менгис ласково положил руку ей на голову, продолжая сидеть в дыму курений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126