Бывшие в дозоре конные отряды под покровительством Аллаха передвигались вблизи его войск, скрываясь среди холмов.
Головы людей в тюрбанах согласно кивали, всем это было известно. Баха ад-Дин продолжал:
– Сообщается также, что армия христиан не смогла совершить поход беспрепятственно. Мусульмане нападали на арьергард войск Малика Рика, и лучники сильно досаждали крестоносцам, но вовлечь христиан в битву не удалось. Ричард Львиное Сердце применил странное построение войска. Его воины шли в три колонны. Одна, та, что была ближе всего к холмам и нашим конным отрядам, состояла в основном из пехотинцев и продвигалась тесными рядами. Те, кто шел в крайних рядах, несли луки и арбалеты, и были одеты они в кольчуги. Христиане с ожесточением применяли свое оружие, а наши стрелы отскакивали от их доспехов. Шествовавшие во внутренних рядах воины, вооруженные копьями и мечами, в любой момент были готовы отразить атаку.
Глаза под надвинутыми на лбы тюрбанами сузились, и мужчины слегка наклонились, вслушиваясь в слова летописца.
– Во второй колонне под прикрытием пехотинцев находились конные рыцари. Всадники были также защищены кольчугами от наших грозных стрел, которые, в противном случае, могли бы нанести коннице значительный урон. В третьей колонне, расположенной ближе к морю и недосягаемой для нападения, двигались повозки с припасами и ранеными. Из третьей колонны поступало подкрепление для пехотинцев. Наш великий и мудрый предводитель Малик эн-Наср и его почитаемый брат Аль-Адил проехали по окружающей местности и осмотрели обширную равнину, лежавшую на пути христиан, и сочли ее пригодной для битвы. В течение двух дней мусульманские всадники безуспешно пытались нарушить ряды христианской конницы. Крестоносцы упорно не желали вступать в бой. Они двигались вперед, подобно большой, закованной в броню сороконожке. Но битва была неизбежна. Ожесточенное сражение продолжалось несколько часов. Умирающие кони топтали упавшие на землю знамена. Падшие, истекая кровью, погибали под копытами. Потери с обеих сторон были равными. Противник оказался зажатым в тиски наших лучников, и мы уже начали надеяться на победу, как вражеская конница собралась и обрушилась на нас. Битва разгорелась с новой силой. Христиане стремились отразить нападение, тогда как мусульмане хотели уничтожить крестоносцев. На протяжении всего пути до Арзуфа христиане продвигались, отбивая атаки нашего достопочтенного военачальника Таки ад-Дина. Мощь войска Малика Рика увидели многие, став свидетелями события этого дня, и его имя будет передаваться на протяжении многих веков в преданиях правоверных.
Валентина слушала и радовалась известиям о короле Англии. Ричард доказал, что является достойным противником этих мусульманских воителей. Девушка понимала, что его доблесть и воинское мастерство разрушили коварные замыслы сарацин.
Баха ад-Дин продолжал:
– Малик эн-Наср посоветовался со своими соратниками и, в стремлении выиграть время, решил изменить тактику. Вместо того чтобы тратить силы на бесконечные мелкие стычки, мусульмане разделили свое войско. Защитой Эскалона, южного ключа к Иерусалиму, и караванного пути на Египет решено было пренебречь. Малик эн-Наср не желал наносить урона своим войскам, запирая их в стенах города, защитить который не представлялось возможным. Следовало избежать потерь, подобных тем, что понесли мы в Акре. На рассвете наш предводитель занялся опустошением города. Все зерно, хранившееся в Эскалоне, раздали жителям, и все дома в кольце городских стен сожгли. Башни набили хворостом и также сожгли. В городе раздавались горестные стенания, так как был Эскалон красив и стены его мощны, а дома богаты. Скорбя сердцем, Малик эн-Наср покидал город.
Валентина увидела, как опечалились собравшиеся. Эскалон называли «невестой Сирии», и красотой этого города безмерно восхищались путешественники. Никогда в самых невероятных фантазиях не могла Валентина представить, что однажды станет сочувствовать потерям мусульман, в то же время радуясь победе христиан.
Баха ад-Дин занял свое место, и заговорил Саладин.
– Малик Рик прислал гонца. Он просит о встрече с предводителями мусульман. Аль-Адил, мой брат и советник, будет сопровождать меня. Необходимо подготовиться к встрече, но нежелательно, чтобы об этих приготовлениях знал противник. В мои намерения входило просить эмира Напура взять на себя все заботы о необходимых для проведения встречи приготовлениях, – он повернулся к Валентине, желая услышать ответ.
– Эмир согласен, – ровным голосом проговорила Валентина, ее сердце безудержно билось: она снова увидится со своими!
– Я сама прослежу за приготовлениями, Малик эн-Наср, и буду молиться, чтобы все, сделанное эмиром, было тобою одобрено. А сегодня эмир Рамиф устраивает прощальный пир для твоих военачальников, ведь завтра они должны вернуться в расположение войск. Он просит тебя также присутствовать на этом пире.
Слова девушки были встречены с одобрением. Устремив взгляд сверкающих голубых глаз на Саладина, она спросила:
– Не выделишь ли ты своих людей, чтобы они присмотрели за перевозкой зерна и прочих припасов к вашим караванам? Сейчас же прошу извинить меня, я должна пойти к эмиру.
Валентина низко склонилась в грациозном поклоне, дотронувшись до своего сердца, губ и лба. Храня безмятежное и спокойное выражение, она взглянула на Паксона. Как всегда, вид у него был невозмутимый, темные глаза непроницаемы. Не назначит ли именно его Саладин надзирать за перевозкой зерна?
Взгляд девушки упал на черную пантеру у ног султана. Прекрасное животное напоминало обликом своего хозяина. Огромная кошка волновалась и скребла лапой мраморный пол, настороженно поводя ушами и глухо поскуливая. Сарацин же, казалось, был всем доволен.
Неожиданно пантера зарычала и вскочила. Глаза Паксона сузились, когда он встретился взглядом с Валентиной. Его взор вопрошал, и султан Джакарда намеревался вскоре потребовать, чтобы на все его вопросы были даны ответы.
ГЛАВА 14
В этот вечер красота Валентины оттенялась великолепным нарядом из прозрачного шелка изумрудного цвета. Косы со вплетенными нитями жемчуга были уложены в высокую прическу.
Девушка оглядела огромный зал: горы разноцветных подушек, разложенных широким кругом, и поставленные прямо на блестящие плитки пола жаровни с бараниной и блюда с другими яствами, а также огромные деревянные чаши со свежими фруктами. Мерцающее пламя свечей отбрасывало таинственные тени на стены, расписанные фресками.
Мысли молодой христианки снова устремились к Паксону. Будут ли его глаза вновь томно скользить по ней, как это было на Совете? И как станет откликаться на его взгляды ее тело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Головы людей в тюрбанах согласно кивали, всем это было известно. Баха ад-Дин продолжал:
– Сообщается также, что армия христиан не смогла совершить поход беспрепятственно. Мусульмане нападали на арьергард войск Малика Рика, и лучники сильно досаждали крестоносцам, но вовлечь христиан в битву не удалось. Ричард Львиное Сердце применил странное построение войска. Его воины шли в три колонны. Одна, та, что была ближе всего к холмам и нашим конным отрядам, состояла в основном из пехотинцев и продвигалась тесными рядами. Те, кто шел в крайних рядах, несли луки и арбалеты, и были одеты они в кольчуги. Христиане с ожесточением применяли свое оружие, а наши стрелы отскакивали от их доспехов. Шествовавшие во внутренних рядах воины, вооруженные копьями и мечами, в любой момент были готовы отразить атаку.
Глаза под надвинутыми на лбы тюрбанами сузились, и мужчины слегка наклонились, вслушиваясь в слова летописца.
– Во второй колонне под прикрытием пехотинцев находились конные рыцари. Всадники были также защищены кольчугами от наших грозных стрел, которые, в противном случае, могли бы нанести коннице значительный урон. В третьей колонне, расположенной ближе к морю и недосягаемой для нападения, двигались повозки с припасами и ранеными. Из третьей колонны поступало подкрепление для пехотинцев. Наш великий и мудрый предводитель Малик эн-Наср и его почитаемый брат Аль-Адил проехали по окружающей местности и осмотрели обширную равнину, лежавшую на пути христиан, и сочли ее пригодной для битвы. В течение двух дней мусульманские всадники безуспешно пытались нарушить ряды христианской конницы. Крестоносцы упорно не желали вступать в бой. Они двигались вперед, подобно большой, закованной в броню сороконожке. Но битва была неизбежна. Ожесточенное сражение продолжалось несколько часов. Умирающие кони топтали упавшие на землю знамена. Падшие, истекая кровью, погибали под копытами. Потери с обеих сторон были равными. Противник оказался зажатым в тиски наших лучников, и мы уже начали надеяться на победу, как вражеская конница собралась и обрушилась на нас. Битва разгорелась с новой силой. Христиане стремились отразить нападение, тогда как мусульмане хотели уничтожить крестоносцев. На протяжении всего пути до Арзуфа христиане продвигались, отбивая атаки нашего достопочтенного военачальника Таки ад-Дина. Мощь войска Малика Рика увидели многие, став свидетелями события этого дня, и его имя будет передаваться на протяжении многих веков в преданиях правоверных.
Валентина слушала и радовалась известиям о короле Англии. Ричард доказал, что является достойным противником этих мусульманских воителей. Девушка понимала, что его доблесть и воинское мастерство разрушили коварные замыслы сарацин.
Баха ад-Дин продолжал:
– Малик эн-Наср посоветовался со своими соратниками и, в стремлении выиграть время, решил изменить тактику. Вместо того чтобы тратить силы на бесконечные мелкие стычки, мусульмане разделили свое войско. Защитой Эскалона, южного ключа к Иерусалиму, и караванного пути на Египет решено было пренебречь. Малик эн-Наср не желал наносить урона своим войскам, запирая их в стенах города, защитить который не представлялось возможным. Следовало избежать потерь, подобных тем, что понесли мы в Акре. На рассвете наш предводитель занялся опустошением города. Все зерно, хранившееся в Эскалоне, раздали жителям, и все дома в кольце городских стен сожгли. Башни набили хворостом и также сожгли. В городе раздавались горестные стенания, так как был Эскалон красив и стены его мощны, а дома богаты. Скорбя сердцем, Малик эн-Наср покидал город.
Валентина увидела, как опечалились собравшиеся. Эскалон называли «невестой Сирии», и красотой этого города безмерно восхищались путешественники. Никогда в самых невероятных фантазиях не могла Валентина представить, что однажды станет сочувствовать потерям мусульман, в то же время радуясь победе христиан.
Баха ад-Дин занял свое место, и заговорил Саладин.
– Малик Рик прислал гонца. Он просит о встрече с предводителями мусульман. Аль-Адил, мой брат и советник, будет сопровождать меня. Необходимо подготовиться к встрече, но нежелательно, чтобы об этих приготовлениях знал противник. В мои намерения входило просить эмира Напура взять на себя все заботы о необходимых для проведения встречи приготовлениях, – он повернулся к Валентине, желая услышать ответ.
– Эмир согласен, – ровным голосом проговорила Валентина, ее сердце безудержно билось: она снова увидится со своими!
– Я сама прослежу за приготовлениями, Малик эн-Наср, и буду молиться, чтобы все, сделанное эмиром, было тобою одобрено. А сегодня эмир Рамиф устраивает прощальный пир для твоих военачальников, ведь завтра они должны вернуться в расположение войск. Он просит тебя также присутствовать на этом пире.
Слова девушки были встречены с одобрением. Устремив взгляд сверкающих голубых глаз на Саладина, она спросила:
– Не выделишь ли ты своих людей, чтобы они присмотрели за перевозкой зерна и прочих припасов к вашим караванам? Сейчас же прошу извинить меня, я должна пойти к эмиру.
Валентина низко склонилась в грациозном поклоне, дотронувшись до своего сердца, губ и лба. Храня безмятежное и спокойное выражение, она взглянула на Паксона. Как всегда, вид у него был невозмутимый, темные глаза непроницаемы. Не назначит ли именно его Саладин надзирать за перевозкой зерна?
Взгляд девушки упал на черную пантеру у ног султана. Прекрасное животное напоминало обликом своего хозяина. Огромная кошка волновалась и скребла лапой мраморный пол, настороженно поводя ушами и глухо поскуливая. Сарацин же, казалось, был всем доволен.
Неожиданно пантера зарычала и вскочила. Глаза Паксона сузились, когда он встретился взглядом с Валентиной. Его взор вопрошал, и султан Джакарда намеревался вскоре потребовать, чтобы на все его вопросы были даны ответы.
ГЛАВА 14
В этот вечер красота Валентины оттенялась великолепным нарядом из прозрачного шелка изумрудного цвета. Косы со вплетенными нитями жемчуга были уложены в высокую прическу.
Девушка оглядела огромный зал: горы разноцветных подушек, разложенных широким кругом, и поставленные прямо на блестящие плитки пола жаровни с бараниной и блюда с другими яствами, а также огромные деревянные чаши со свежими фруктами. Мерцающее пламя свечей отбрасывало таинственные тени на стены, расписанные фресками.
Мысли молодой христианки снова устремились к Паксону. Будут ли его глаза вновь томно скользить по ней, как это было на Совете? И как станет откликаться на его взгляды ее тело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126