— Наверное... Ну, ладно, развлекайтесь. Поговорю с вами попозже.
— В любое время, Вики.
— В любое время что?
— В любое время, когда вы захотите поговорить.
— Я уверена, — улыбнулась она. — Я в этом просто уверена. Мы с вами поболтаем — разве это не здорово?
Она слегка шлепнула меня по спине и повернулась. Я вышел в патио.
Кэсси посмотрела на меня, затем вернулась к своему голышу. Девочка была босиком, в красных шортах и розовой тенниске, разрисованной серебряными сердцами. Волосы собраны в узел на затылке. Личико чем-то вымазано. Казалось, малышка немного пополнела.
Синди легко поднялась на ноги. Она тоже была в шортах, в тех самых коротеньких белых шортах, в которых я видел ее дома. Поверх них — белая тенниска. Волосы распущены и зачесаны назад. На щеках и подбородке выступили прыщики, и она пыталась замазать их пудрой.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — улыбнулся я и сел на землю рядом с Кэсси.
Синди постояла минутку, затем ушла в дом. Кэсси повернулась, проследила за матерью, подняла подбородок и открыла рот.
— Мама сейчас вернется, — заверил я девочку и посадил ее к себе на колени.
Несколько мгновений она сопротивлялась. Я не удерживал ее. Но все же Кэсси с колен не слезла, и я обнял малышку за крошечную мягкую талию. Некоторое время она не двигалась, а затем проговорила:
— Ло... но-но!
— Кататься на лошадке?
— Но-но!
— На большой или на маленькой?
— Но-но.
— Ладно, поехали, маленькая лошадка. — Я осторожно подбрасывал девчурку вверх. — Но-но.
— Но...
Она подпрыгивала все сильнее, и я стал двигать коленом немного быстрее. Она захихикала и взметнула руки вверх. При каждом прыжке узел ее волос щекотал мне нос.
— Но-но! Но-но-о-о!
Мы остановились, Кэсси засмеялась, спустилась с моего колена и заковыляла к дому. Я последовал за ней в кухню. Комната, в два раза меньше прежней, на Данбар-драйв, была обставлена видавшей виды мебелью.
Вики стояла у раковины и мыла хромированный кофейник, по локоть засунув в него руку.
— Ого, вы только посмотрите, кого принес ветер, — проговорила она. Рука в кофейнике не переставала двигаться.
Кэсси подбежала к холодильнику и попыталась открыть его. Попытка оказалась безуспешной, и девочка заволновалась.
Вики поставила кофейник рядом с наждачной салфеткой и уперла руки в бока:
— Ну, что бы хотите, юная леди?
Кэсси взглянула на нее и показала на холодильник.
— У нас здесь принято говорить, если вы желаете что-нибудь получить, мисс Джонс.
Кэсси опять указала на холодильник.
— Сожалею, но я не понимаю язык жестов.
— Эх!
— Какое именно «эх»? Картофельное или томатное?
Кэсси покачала головой.
— Варенье или печенье? — спросила Вики. — Ягненка или зайчонка? Гренки или пенки?
Хихиканье.
— Что же все-таки? Мороженое или лучик солнышка?
— Э-э-эй.
— Что это? Скажите.
— Э-э-эй!
— Я так и думала.
Вики открыла морозильное отделение и вынула коробку объемом в кварту.
— Мятное мороженое, — объяснила она, нахмурившись. — По мне, так просто зубная паста, но ей нравится — всем детям нравится. Хотите?
— Нет, спасибо.
От нетерпения Кэсси выплясывала быстрый тустеп.
— Давай-ка сядем за стол, юная леди, и будем есть по-человечески.
Кэсси проковыляла к столу. Вики усадила ее на стул, вынула из ящика столовую ложку и начала накладывать мороженое.
— Правда не хотите попробовать? — спросила она меня.
— О нет, благодарю.
Вошла Синди, вытирая руки бумажным полотенцем.
— Время перекусить, мамочка, — воскликнула Вики. — Возможно, перебьет аппетит к обеду, но она очень хорошо поела во время ленча. Не возражаете?
— Нет, конечно, — ответила Синди. Она улыбнулась Кэсси и поцеловала ее в макушку.
— Я вычистила кофейник, — сообщила Вики. — Отскоблила накипь. Хотите еще кофе?
— Нет, все в порядке.
— Возможно, я попозже поеду в магазин. Вам что-нибудь нужно?
— Нет, у меня все есть. Спасибо, Вики.
Вики поставила блюдце с мороженым перед Кэсси и погрузила ложку в зеленую с крапинками массу.
— Дай-ка я разомну — тогда ты сможешь за него приняться.
Кэсси облизала губы и запрыгала на стуле:
— Э-э-эй!
— Кушай, сладкая, — проговорила Синди. — Если понадоблюсь, я буду во дворе.
Кэсси помахала рукой и повернулась к Вики.
— Кушай, кушай, милая, — повторила женщина.
Я вышел на задний дворик. Синди стояла у забора. Вокруг планок забора земля была собрана в кучки, и Синди погрузила в одну из них пальцы ног.
— Господи, как жарко! — сказала она, откидывая волосы с лица.
— Да, жарко. Сегодня есть какие-нибудь вопросы?
— Нет... ничего особенного. Кажется, она чувствует себя хорошо... Думаю, что все будет... Думаю, когда начнется судебный процесс, вот тогда будет тяжело, да? Все это любопытство.
— Вам будет тяжелее, чем ей, — ответил я. — Мы сможем спрятать ее от любопытства публики.
— Да... думаю, да.
— Конечно, не обойдется без того, что пресса попытается заполучить ваши фотографии. Поэтому, возможно, придется время от времени менять место жительства — арендовать другие дома, но Кэсси можно спрятать.
— Тогда все в порядке — я беспокоюсь только об этом. Как поживает доктор Ивз?
— Я разговаривал с ней вчера вечером. Она сказала, что заедет сегодня.
— Когда она уезжает в Вашингтон?
— Через пару недель.
— Она планировала этот переезд или просто?..
— Об этом спросите у нее самой. Но знаю наверняка, что он не имеет к вам непосредственного отношения.
— Непосредственного, — повторила она. — Что это означает?
— Ее переезд носит личный характер, Синди. И никак не связан с вами или Кэсси.
— Она такая славная, только несколько сосредоточенная. Но она мне нравилась. Думаю, она приедет сюда на судебный процесс.
— Да, конечно.
От апельсинового дерева донесся цитрусовый аромат. Белые лепестки засыпали траву у ствола — плоды, которых никогда не будет. Синди открыла рот, чтобы сказать что-то, но вместо этого зажала его ладонью.
— Вы подозревали его, не так ли? — спросил я.
— Я? Я... Почему вы так говорите?
— Когда мы беседовали с вами незадолго до его ареста, я чувствовал, что вы хотите сказать мне что-то, но сдерживаете себя. Сейчас у вас было такое же выражение лица.
— Я... Это нельзя было назвать настоящим подозрением. Просто начинаешь размышлять, начинаешь задумываться, вот и все. — Она уставилась в землю. Ткнула ее ногой.
— И когда же вы начали задумываться? — спросил я.
— Не знаю. Трудно вспомнить. Вам кажется, что вы знаете кого-то, а потом происходит такое... Не знаю.
— Вскоре вам придется говорить обо всем этом, — предупредил я, — адвокатам и полицейским.
— Знаю, знаю, и это пугает меня, поверьте.
Я похлопал ее по плечу. Она отодвинулась и ударилась спиной о забор. Доски задрожали.
— Прошу прощения, — извинилась она. — Просто я не хочу думать об этом сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125