— Могу ли я предложить вам еще что-нибудь? — поинтересовалась Синди.
— Нет, благодарю. Я лучше пойду. Вот. — Я протянул ей коробку инсуджекта.
— О, она мне не нужна, — ответила женщина. — Вдруг в больнице кто-нибудь сможет этим воспользоваться. Они очень дорогие, именно поэтому доктор Ральф обычно отдавал нам образцы.
Нам.
— Очень мило с вашей стороны. — Я взял коробку.
— Да, — сказала она. — Мы точно не можем воспользоваться ими. — Она покачала головой. — Как странно, что вы нашли их... они навевают мне воспоминания.
Уголки рта поползли вниз. Кэсси увидела это, проговорила:
— Ax! — и завертелась.
Синди сменила недовольную гримасу на широкую улыбку.
— Привет, моя милая.
Кэсси ткнула пальчиками в рот матери. Синди поцеловала детскую ручонку.
— Да, мама любит тебя. Давай теперь проводим доктора Делавэра.
* * *
Когда мы вышли в холл, я задержался, чтобы посмотреть на фотографии, и обнаружил, что здесь нет ни одного снимка родителей Чипа. Мой взгляд вновь задержался на портрете Синди и ее тети.
— В тот день мы гуляли, — мягко пояснила женщина. — Вдоль дока. Тетя много гуляла. Из-за диабета. Нагрузка помогала ей сдерживать его.
— Ей это удавалось?
— О да. И не из-за него... не это унесло ее жизнь. С ней случился удар. Она в самом деле очень серьезно относилась к болезни, была осторожна в отношении всего, что отправлялось ей в рот. Когда я жила с ней, мне не разрешалось никаких сладостей или спиртного. Поэтому у меня так и не развился вкус к ним, и у нас в доме обычно ни того, ни другого много не бывает. — Она поцеловала Кэсси в щечку. — Я думаю, если Кэсс не попробует их теперь, то, может быть, позже они не будут ей нужны.
Я отвернулся от фотографии.
— Мы делаем все, что возможно, чтобы она была здорова, — проговорила Синди. — Если нет здоровья, то нет... ничего. Так ведь? Разговоры об этом мы слышим с детства, но только много позже начинаем понимать значение подобных слов.
Ее глаза были полны страдания.
Кэсси завертелась и забормотала что-то нечленораздельное.
— Совершенно с вами согласен, — заявил я. — Как вы смотрите на то, чтобы завтра опять встретиться?
— Конечно.
— Какое время подойдет?
— С ней или без нее?
— Без нее, если это возможно.
— Тогда, может быть, когда она спит. Обычно она спит с часу до двух или двух тридцати, а вечером ложится в семь или восемь. Может, в восемь, чтобы наверняка? Не слишком поздно для вас?
— В восемь часов, отлично.
— Возможно, Чип тоже сможет присутствовать. Это было бы очень хорошо, как вы думаете?
— Безусловно, — согласился я. — До завтра.
Она коснулась моей руки:
— Благодарю за все и очень сожалею. Я знаю, вы поможете нам пройти через это.
* * *
Выехав обратно на Топангу, я остановился у первой попавшейся бензоколонки и воспользовался платным телефоном, чтобы позвонить Майло на работу.
— Как раз кстати, — отозвался он. — Только что закончил разговор с Форт-Джексоном. Кажется, малышка Синди в самом деле была больна. Именно тогда, в восемьдесят третьем году. Но не воспалением легких и не менингитом. А гонореей. Из-за этого ее и изгнали из армии — она прослужила меньше ста восьмидесяти дней. Это означает, что от нее захотели избавиться как можно быстрее, чтобы потом не выплачивать пособие.
— Только из-за гонореи?
— Из-за гонореи и того, что привело к ней. Похоже, за те четыре месяца, что Синди пробыла там, она установила своего рода рекорд по неразборчивости в связях. Так что, если она водит муженька за нос, это означает, что она просто последовательна в своих действиях.
— Неразборчивость, — повторил я. — Только что я уехал от нее, и именно сегодня у меня впервые возникло ощущение ее сексуальности. Я приехал рано, сделал это умышленно, мне было любопытно, почему она не хотела, чтобы я приезжал до двух тридцати. У нее были распущенные волосы. Буквально. Была одета в короткие шорты и тенниску без бюстгальтера.
— Занялась тобой?
— Нет. На самом деле, она чувствовала себя неловко.
Спустя несколько минут рассыпала землю из цветочного горшка, испачкала одежду и поспешила выйти, чтобы переодеться, а когда появилась вновь, ее костюм был не столь легкомысленным.
— Может быть, ты только-только разминулся с ее дружком?
— Может быть. Она сказала, Кэсси спит с часу до двух, Чип в этот день с двенадцати до двух дает уроки, так что для интрижки лучшего времени и придумать нельзя. К тому же спальня пахла дезодорантом.
— Маскирующим запах любви, — закончил Майло. — А ты никого не видел? Какие-нибудь машины выезжали с улицы?
— Всего-навсего спец по бассейнам, смывающийся с подъездной дороги соседнего дома. О, черт, не думаешь ли ты, что это был он?
— Конечно, думаю, — засмеялся Майло. — Я всегда думаю о людях самое худшее. — Опять смех. — Бассейнщик. Вот тебе и типичная калифорнийская интрижка.
— Он был у соседей, а не у нее.
— Ну и что? Ничего необычного в том, что эти парни обслуживают несколько бассейнов в квартале, а раз это так далеко от города, он может заниматься всем этим чертовым участком. Способов великое множество. А у Джонсов есть бассейн?
— Да, но он был покрыт пластиком.
— Ты рассмотрел мистера Хлоризатора?
— Молодой, загорелый, волосы собраны в хвост. На его грузовике было написано: "фирма по обслуживанию бассейнов «УЭЛЛИБРАЙТ». «Брайт» написано не по правилам.
— Он видел, как ты подъехал?
— Да. Он притормозил, высунул голову и уставился на меня, потом широко улыбнулся и показал мне большой палец.
— Настроен дружески, да? Даже если он только что занимался с ней любовью, возможно, он не единственный. Там, в армии, она не была монашкой.
— Как ты узнал об этом?
— Это было нелегко. Армия скрывает свои дела просто из принципа. Чарли потратил много времени, пытаясь проникнуть в ее файл, но так ничего и не добился. В конце концов я проглотил свою гордость и позвонил полковнику — исключительно ради тебя, парень.
— Весьма благодарен.
— Ну да... К его чести, этот индюк не злорадствовал. Сразу соединил меня с незарегистрированным телефоном. Нечто вроде архива. Никаких подробностей, только фамилия, звание, номер и обозначение статьи увольнения из армии. Но мне повезло: я попал на офицера из архива, который служил в армии одновременно со мной, и убедил его позвонить в Южную Каролину и найти кого-нибудь, с кем я мог бы переговорить. Он отыскал женщину-капитана, которая была капралом тогда, когда Синди была рядовым пехотинцем. Она отлично помнила Синди. Похоже, наша девица была в казармах у всех на языке.
— Эта база исключительно женского состава. Значит, мы говорим о лесбиянках?
— Нет. Она развлекалась в городе, обычно во время увольнений, в местных барах. Все закончилось, по словам капитана, когда Синди связалась с группой подростков и один из них оказался сыном местной шишки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125