Покончив со вторым куском, он вскрыл банку и отпил глоток.
Я сел к столу и откусил от куска.
— Неплохо.
— Майло знает толк в жратве. — Он с жадностью отпил еще коки. — Что касается твоей мисс Дон К. Херберт, то к ней никаких претензий: никаких вызовов в полицию не зарегистрировано. Еще одна святая невинность.
Он сунул руку в карман, вынул лист бумаги и вручил его мне.
Дон Кент Херберт, дата рождения: 13 декабря 1963 г.
Рост 5 футов 6 дюймов, вес 170 фунтов, каштановые волосы, карие глаза, автомобиль «мазда-миата».
Внизу напечатан адрес: Линдблейд-стрит, в Калвер-Сити.
Я поблагодарил Майло и спросил, известно ли ему что-нибудь новое по делу об убийстве Эшмора.
Он покачал головой:
— Относят к обычному голливудскому нападению.
— Подходящий тип для нападения. Был богат. — Я описал дом на Норт-Виттиер.
— Не знал, что исследовательская работа так хорошо оплачивается, — заметил Майло.
— Не сказал бы, что это так. У Эшмора, наверное, был какой-то независимый доход. Это объяснило бы, почему клиника приняла его на работу в то время, когда она избавлялась от врачей и не приветствовала субсидии на исследования. Весьма возможно, что он пришел со своим приданым.
— То есть заплатил за свое поступление на службу?
— Такое случается.
— Я хотел бы спросить вот о чем. Это касается твоей теории, почему Эшмор начал проявлять любопытство. Кэсси поступала на лечение и выписывалась из клиники, начиная с момента рождения. Почему же он ждал до февраля и раньше не совал нос в чужие дела?
— Хороший вопрос. Подожди-ка.
Я принес выписки, которые сделал из истории болезни Кэсси. Майло придвинулся к столу, я стоял рядом и переворачивал страницы.
— Вот, — нашел я. — 10 февраля. За четыре дня до того, как Херберт взяла историю болезни Чэда. Вторая госпитализация Кэсси из-за проблем с желудком. Диагноз: расстройство желудка неизвестного происхождения. Возможно, сепсис — основной симптом — кровавый понос. Это могло вызвать у Эшмора предположение о каком-нибудь специфическом отравлении. Может быть, его профессиональный интерес преодолел апатию.
— Однако не настолько, чтобы он поговорил об этом со Стефани.
— Верно.
— Поэтому можно предположить, что он искал, но ничего не нашел.
— Тогда почему не возвратить назад медицинскую карту? — возразил я.
— Небрежность. Возможно, Херберт должна была сделать это, но не сделала. Знала, что скоро уходит, и ей было наплевать на бумаги.
— Когда увижу ее, спрошу об этом.
— Ага. Кто знает, может, она прокатит тебя в своей «миате».
— Трепись, трепись, — ответил я. — О Реджинальде Боттомли есть что-нибудь новенькое?
— Пока нет. Фордебранд — сыщик из Футхилла — сейчас в отпуске. Поэтому я заказал разговор с парнем, который его временно заменяет. Будем надеяться, что он посодействует.
Майло поставил банку на стол. Лицо его стало напряженным, и я подумал, что знаю причину. Он думал, известно ли тому, другому детективу, кто он, Майло, такой. Побеспокоится ли он ответить на вызов.
— Спасибо, — сказал я. — За все.
— De nada. — Он потряс банку. Пустая. Облокотившись на стол обеими руками, Майло взглянул на меня.
— Что случилось?
— Ты выглядишь неуверенным. Как будто проиграл.
— Думаю, да. Все это только теории, а Кэсси до сих пор в опасности.
— Понимаю, что ты имеешь в виду. Самое лучшее — сосредоточиться, не отклоняться в сторону. Это рискованно в таких запутанных случаях — я-то знаю, часто бывал в подобных ситуациях. Чувствуешь себя бессильным, начинаешь бросаться из стороны в сторону и заканчиваешь тем, что мудрее не стал, а годы прошли.
* * *
Он ушел вскоре после окончания разговора, а я позвонил в палату Кэсси. Был уже десятый час, и посещение больных прекратилось. Я представился телефонистке больничного коммутатора, и меня соединили. Ответила Вики.
— Алло, это доктор Делавэр.
— О... чем могу помочь?
— Как дела?
— Прекрасно.
— Вы в комнате Кэсси?
— Нет, не там.
— На посту?
— Да.
— Как Кэсси?
— Отлично.
— Спит?
— Ага.
— А Синди?
— Она тоже.
— Тяжелый день, а?
— Да уж.
— Доктор Ивз была?
— Около восьми — вам нужно точное время?
— Нет. Спасибо. Есть что-нибудь новое по поводу гипогликемии?
— По этому вопросу лучше переговорить с доктором Ивз.
— Новых припадков не было?
— Нет.
— Хорошо, — закончил я. — Скажите Синди, что я звонил. Зайду завтра.
Вики повесила трубку. Несмотря на ее враждебность, я испытывал странное, почти развращающее чувство власти. Я знал о ее безрадостном прошлом, а ей было неизвестно о моих сведениях. Но вскоре я понял: мои знания нисколько не приблизили меня к истине.
«Слишком отвлекся», — сказал бы Майло.
Я сидел и чувствовал, как уменьшается моя власть.
13
На следующее утро я проснулся в чистых лучах весеннего солнца. Пробежался пару миль трусцой, не обращая внимания на боль в коленях и сосредоточив все мысли на вечере, который проведу вместе с Робин.
Принял душ, покормил рыбок, во время завтрака прочитал газету. Об убийстве Эшмора больше ни слова.
Позвонил в то справочное бюро, которое подходило к адресу Дон Херберт. Ни адреса, ни номера телефона. Женщины с такой фамилией у них не оказалось. Ни один из двух Хербертов, проживающих в Калвер-Сити, не знал никакой Дон.
Я повесил трубку. А что, собственно, изменится, если я и найду адрес? Ну, отыщется Дон. Как я объясню свой интерес по поводу истории болезни Чэда?
Я решил сосредоточиться исключительно на своей специальности. Одевшись и пристегнув на лацкан больничный пропуск, я выехал из дома, повернул на бульваре Сансет на восток и направился в Голливуд.
До Беверли-Хиллз я добрался очень быстро и проехал Виттиер-драйв, не снижая скорости. Что-то на противоположной стороне бульвара привлекло мое внимание.
Белый «катласс», приближающийся с востока. Я свернул на Виттиер и направился к 900-му кварталу.
При первой же возможности повернул в обратном направлении. К тому времени, как я подъехал к большому Дому в георгианском стиле, «олдсмобил-катласс» уже стоял на том же самом месте, где я видел его вчера. Из автомашины выходила чернокожая женщина.
Молодая, около тридцати или чуть постарше, невысокая и тоненькая. Серый хлопчатобумажный свитер, черная, до колен, юбка и черные туфли на низком каблуке. В одной руке она несла сумку с продуктами, а в другой держала коричневый кожаный кошелек.
Возможно, экономка. Ездила делать покупки для опечаленной вдовы Эшмора.
Она повернулась к дому и заметила меня. Я улыбнулся. Вопросительно посмотрев на меня, маленькими легкими шажками приблизилась ко мне. Когда женщина подошла ближе, я увидел, что она очень хорошенькая. Кожа была настолько черной, что отливала в синеву. Круглое лицо, не заостренный подбородок; черты ясные и широкие, как у нубийских масок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125