Почти полностью свесившись над обрывом, молодой князь болтался над темными водами, даже не пытаясь влезть обратно.
Оглушен, понял монах и почувствовал, как вслед за князем сползает вниз под тяжестью его веса. Суйюн пошарил ладонью по шероховатой каменной стене, отыскивая точку опоры. Пальцы ухватились за ствол какого-то чахлого кустарника, и Суйюн принялся тянуть на себя обмякшее тело молодого воина. Только бы куст выдержал, молился про себя Суйюн. Комавара дернулся, желая высвободиться, но потом пришел в себя, рукой обхватил монаха за шею и сделал слабую попытку подтянуться. Кора начала отслаиваться от ствола кустарника, как старая кожа линяющей змеи, и Суйюн вцепился в него еще крепче, чтобы не допустить разрыва. С помощью Суйюна Комавара медленно перелез через край и, навалившись всем телом на монаха, долго лежал, жадно хватая ртом воздух.
— Вы ранены, князь? — спросил Суйюн.
— Нет… не знаю… Я… — Комавара помотал головой и пошевелил левой рукой. — Со мной все в порядке, брат. — Он перелез через Суйюна и сел, прислонившись спиной к утесу. Меч князя, привязанный к спине, впился в его мышцы.
— Надо идти дальше, — сказал Комавара. Суйюн тоже сел. Он боялся, что князь скрывает от него правду о своих ранах, хотя и понимал, что тот поступает правильно. Над их головами снова загудел ветер, и в течение некоторого времени они даже не пытались разговаривать или двигаться. Когда ветер стих, Суйюн поднялся и провел руками по каменной стене.
— Нужно определить, где мы находимся, — шепнул он. Перемещаясь влево и проверяя прочность выступа под ногами, Суйюн ощупывал отвесную скалу. Комавара следовал за ним, но в полный рост не вставал и предпочитал держаться поближе к стене.
Вскоре на пути Суйюна обозначилась выпуклость гранитного рельефа, которая заметно уменьшала ширину выступа. Ступня Возлюбленной Ботахары, определил монах. Значит, они еще не добрались до трещин в отвесной скале, которые, как надеялся Суйюн, послужат им ступеньками.
Инициат попробовал обхватить руками гладкую выпуклость. Нет, слишком широка. Здесь, на скале, он постепенно начал представлять истинные размеры статуи. Ступня была величиной в три человеческих роста, и все остальное имело соответствующие пропорции.
Суйюн опустился на колени, рискованно высунулся над кручей и обследовал сужающийся выступ, проверив прочность камня и смахнув с него мусор. Именно в этот момент коварный Бог Ветра внезапно атаковал балансирующего на краю монаха. Опорная рука Суйюна соскользнула с выступа, он уже начал падать в бездну, но тут почувствовал, что его тянут за пояс, и в следующее мгновение уже был в безопасности. Голос над его ухом произнес:
— Я вернул долг, брат.
Комавара отпустил Суйюна. Монах через голову перебросил веревку своему товарищу, а потом обвязал ее конец вокруг пояса. Теперь, ощупывая рукой утес, он ощущал, как натянута веревка в руках Комавары.
Выступ стал очень узким — не шире длины ладони. Суйюн вернулся назад и прижался к скале, пережидая новый порыв ветра.
— У нас нет времени на сомнения, брат. В воздухе пахнет дождем, — поторопил молодой князь.
Суйюн кивнул в темноте.
— Если я поскользнусь, вам незачем падать вместе со мной. Лучше отпустите веревку.
— Я понял, — отозвался Комавара.
Суйюн вновь выпрямился в полный рост и подвинулся к сужающемуся участку выступа. На секунду он замер, чтобы глубже ощутить течение ши.
Шквал ветра ударил в скалу, но теперь у Суйюна было достаточно времени, чтобы противостоять ему. До монаха долетел слабый, словно со дна ямы, голос князя:
— Готов, брат?
— Да, — ответил Суйюн и шагнул на узкий край. Каменная стена, за которую он держался, была совершенно гладкой.
Инициат медленно пробирался вдоль карниза, перед каждым шагом пробуя камень на прочность. Он двигался лицом к скале, стараясь удерживать тело в равновесии. Гулким эхом докатывался шум волн, напоминая о том, что скрыто во мраке бездны.
Суйюн добрался до самой широкой части гигантской ступни, где выступ исчезал совсем, и остановился, чтобы перевести дух. Молодой монах вытянул левую руку и начал ощупывать камень, выискивая хотя бы малейшую выщербину в граните. Ничего. Было слышно, как позади нетерпеливо переминается Комавара. «Я не должен бояться», — приказал себе инициат. Он вытянулся насколько мог и нашарил едва заметную кромку — пусть шириной всего в полногтя, но все же кромку. Собравшись с силами, он осторожно наступил на нее ногой. Камень не осыпался. Суйюн рискнул нажать посильнее. «Хорошо, — подумал монах, — выдержит». Юноша потянул на себя веревку, сделав таким образом небольшой запас, и шагнул в пустоту. Его левая нога заскребла по гладкому камню, отчаянно ища точку опоры. Только сейчас Суйюн понял, что пути назад нет и вернуться на выступ он не сможет!
«Я в руках Ботахары», — подумал монах, оторвал правую ступню от безопасной поверхности карниза и повис на одной руке, пытаясь перебросить ногу через рельефную выпуклость. «Дальше должен быть выступ», — сказал он себе, подняв правую руку к узенькой кромке, за которую держался левой. Места хватало только для двух пальцев, но этого было достаточно. Суйюн мысленно направил в ладони поток энергии ши и перенес тяжесть тела на два скрюченных пальца. Плавно, через сторону, он опустил левую руку к бедру, а затем вытянул ее вбок. Да! Пальцы зашли в вертикальную трещину в граните на целую фалангу. Суйюн смещался влево, пока не нашарил под ногой ровную поверхность, а затем одним быстрым движением передвинулся туда. Воспитанник ордена ботаистов сделал это без всякого усилия; его дыхание по-прежнему оставалось ровным.
— Хвала моим наставникам, — прошептал он и принялся на ощупь обследовать скалу.
Суйюн провел пальцами вдоль трещины и обнаружил, что вверху она образует щель в скальной породе. Монах просунул конец веревки в это естественное углубление и начал запихивать в него провисающую часть веревки, после чего два раза коротко дернул за нее, подавая сигнал Комаваре. Ему было не объяснить князю, каким образом перебраться через огромную ступню изваяния, но при таком положении веревки он наверняка сможет удержать своего спутника, даже если тот оступится и упадет.
Глядя на подрагивающую веревку, монах пытался определить передвижения Комавары. Веревка чуть ослабла, и Суйюн натянул ее, обернув излишек вокруг пояса. Когда провис следующий отрезок веревки, снова натянул. «Сейчас он подойдет к концу карниза», — подумал Суйюн. Веревка замерла. Монах удерживал легкий натяг, читая путь Комавары, как будто их соединяла не веревка', а живой нерв. «Он не знает, как идти дальше», — сообразил Суйюн и немного подождал в надежде, что Комавара догадается протянуть руку или оттолкнуться;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Оглушен, понял монах и почувствовал, как вслед за князем сползает вниз под тяжестью его веса. Суйюн пошарил ладонью по шероховатой каменной стене, отыскивая точку опоры. Пальцы ухватились за ствол какого-то чахлого кустарника, и Суйюн принялся тянуть на себя обмякшее тело молодого воина. Только бы куст выдержал, молился про себя Суйюн. Комавара дернулся, желая высвободиться, но потом пришел в себя, рукой обхватил монаха за шею и сделал слабую попытку подтянуться. Кора начала отслаиваться от ствола кустарника, как старая кожа линяющей змеи, и Суйюн вцепился в него еще крепче, чтобы не допустить разрыва. С помощью Суйюна Комавара медленно перелез через край и, навалившись всем телом на монаха, долго лежал, жадно хватая ртом воздух.
— Вы ранены, князь? — спросил Суйюн.
— Нет… не знаю… Я… — Комавара помотал головой и пошевелил левой рукой. — Со мной все в порядке, брат. — Он перелез через Суйюна и сел, прислонившись спиной к утесу. Меч князя, привязанный к спине, впился в его мышцы.
— Надо идти дальше, — сказал Комавара. Суйюн тоже сел. Он боялся, что князь скрывает от него правду о своих ранах, хотя и понимал, что тот поступает правильно. Над их головами снова загудел ветер, и в течение некоторого времени они даже не пытались разговаривать или двигаться. Когда ветер стих, Суйюн поднялся и провел руками по каменной стене.
— Нужно определить, где мы находимся, — шепнул он. Перемещаясь влево и проверяя прочность выступа под ногами, Суйюн ощупывал отвесную скалу. Комавара следовал за ним, но в полный рост не вставал и предпочитал держаться поближе к стене.
Вскоре на пути Суйюна обозначилась выпуклость гранитного рельефа, которая заметно уменьшала ширину выступа. Ступня Возлюбленной Ботахары, определил монах. Значит, они еще не добрались до трещин в отвесной скале, которые, как надеялся Суйюн, послужат им ступеньками.
Инициат попробовал обхватить руками гладкую выпуклость. Нет, слишком широка. Здесь, на скале, он постепенно начал представлять истинные размеры статуи. Ступня была величиной в три человеческих роста, и все остальное имело соответствующие пропорции.
Суйюн опустился на колени, рискованно высунулся над кручей и обследовал сужающийся выступ, проверив прочность камня и смахнув с него мусор. Именно в этот момент коварный Бог Ветра внезапно атаковал балансирующего на краю монаха. Опорная рука Суйюна соскользнула с выступа, он уже начал падать в бездну, но тут почувствовал, что его тянут за пояс, и в следующее мгновение уже был в безопасности. Голос над его ухом произнес:
— Я вернул долг, брат.
Комавара отпустил Суйюна. Монах через голову перебросил веревку своему товарищу, а потом обвязал ее конец вокруг пояса. Теперь, ощупывая рукой утес, он ощущал, как натянута веревка в руках Комавары.
Выступ стал очень узким — не шире длины ладони. Суйюн вернулся назад и прижался к скале, пережидая новый порыв ветра.
— У нас нет времени на сомнения, брат. В воздухе пахнет дождем, — поторопил молодой князь.
Суйюн кивнул в темноте.
— Если я поскользнусь, вам незачем падать вместе со мной. Лучше отпустите веревку.
— Я понял, — отозвался Комавара.
Суйюн вновь выпрямился в полный рост и подвинулся к сужающемуся участку выступа. На секунду он замер, чтобы глубже ощутить течение ши.
Шквал ветра ударил в скалу, но теперь у Суйюна было достаточно времени, чтобы противостоять ему. До монаха долетел слабый, словно со дна ямы, голос князя:
— Готов, брат?
— Да, — ответил Суйюн и шагнул на узкий край. Каменная стена, за которую он держался, была совершенно гладкой.
Инициат медленно пробирался вдоль карниза, перед каждым шагом пробуя камень на прочность. Он двигался лицом к скале, стараясь удерживать тело в равновесии. Гулким эхом докатывался шум волн, напоминая о том, что скрыто во мраке бездны.
Суйюн добрался до самой широкой части гигантской ступни, где выступ исчезал совсем, и остановился, чтобы перевести дух. Молодой монах вытянул левую руку и начал ощупывать камень, выискивая хотя бы малейшую выщербину в граните. Ничего. Было слышно, как позади нетерпеливо переминается Комавара. «Я не должен бояться», — приказал себе инициат. Он вытянулся насколько мог и нашарил едва заметную кромку — пусть шириной всего в полногтя, но все же кромку. Собравшись с силами, он осторожно наступил на нее ногой. Камень не осыпался. Суйюн рискнул нажать посильнее. «Хорошо, — подумал монах, — выдержит». Юноша потянул на себя веревку, сделав таким образом небольшой запас, и шагнул в пустоту. Его левая нога заскребла по гладкому камню, отчаянно ища точку опоры. Только сейчас Суйюн понял, что пути назад нет и вернуться на выступ он не сможет!
«Я в руках Ботахары», — подумал монах, оторвал правую ступню от безопасной поверхности карниза и повис на одной руке, пытаясь перебросить ногу через рельефную выпуклость. «Дальше должен быть выступ», — сказал он себе, подняв правую руку к узенькой кромке, за которую держался левой. Места хватало только для двух пальцев, но этого было достаточно. Суйюн мысленно направил в ладони поток энергии ши и перенес тяжесть тела на два скрюченных пальца. Плавно, через сторону, он опустил левую руку к бедру, а затем вытянул ее вбок. Да! Пальцы зашли в вертикальную трещину в граните на целую фалангу. Суйюн смещался влево, пока не нашарил под ногой ровную поверхность, а затем одним быстрым движением передвинулся туда. Воспитанник ордена ботаистов сделал это без всякого усилия; его дыхание по-прежнему оставалось ровным.
— Хвала моим наставникам, — прошептал он и принялся на ощупь обследовать скалу.
Суйюн провел пальцами вдоль трещины и обнаружил, что вверху она образует щель в скальной породе. Монах просунул конец веревки в это естественное углубление и начал запихивать в него провисающую часть веревки, после чего два раза коротко дернул за нее, подавая сигнал Комаваре. Ему было не объяснить князю, каким образом перебраться через огромную ступню изваяния, но при таком положении веревки он наверняка сможет удержать своего спутника, даже если тот оступится и упадет.
Глядя на подрагивающую веревку, монах пытался определить передвижения Комавары. Веревка чуть ослабла, и Суйюн натянул ее, обернув излишек вокруг пояса. Когда провис следующий отрезок веревки, снова натянул. «Сейчас он подойдет к концу карниза», — подумал Суйюн. Веревка замерла. Монах удерживал легкий натяг, читая путь Комавары, как будто их соединяла не веревка', а живой нерв. «Он не знает, как идти дальше», — сообразил Суйюн и немного подождал в надежде, что Комавара догадается протянуть руку или оттолкнуться;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131