Разумеется, на свои скромные средства в качестве туриста она никогда не позволила бы себе такого путешествия.
— А теперь у вас будет рейс дальний: пойдете вокруг Африки,— усевшись в кресло, сообщил Реутов.
Держался он непринужденно, словно пришел в собственный дом.
— На несколько месяцев? Как же быть? Ведь отпустили меня из больницы лишь на полгода.
— Возьмут на ваше место кого-то. Тебе помочь, Нинок?— Михаил Александрович квадратным корпусом повернулся в сторону кухни.
— Не надо! Посиди с Таней,— донесся оттуда невнятный ответ. Видно, Нина уже пробовала принесенные лакомства.
— Не хочется терять места в больнице,— сказала Татьяна.
- Я думаю, этот вопрос мы уладим. Достаточно звонка вашему начальству... А почему бы вам вообще не остаться на судне?
Вошла Нина с черным лакированным подносом и стала расставлять на столе дары иноземных портов.
— Видите ли, как врач, тем более невропатолог, я могу деквалифицироваться. В больнице каждый день новые больные. Практика.
— Ну, что, будем пировать? — спросила Нина.
— Позвольте уж мне.— Михаил Александрович взял из ее рук бутылку «мартини», со знанием дела откупорил и стал разливать вино.
— Если бы вы знали, девочки, каких мне трудов стоило вырваться к вам,— заговорил Михаил Александрович,— Сегодня две комиссии.
Нина с тоской взглянула на подругу: начинается! Татьяна уже несколько раз поглядывала на часы, а «долгоиграющая пластинка» не умолкала.
— Оставайся у меня,— сказала Нина подруге, довольно бесцеремонно прервав своего гостя, когда он увлеченно рассказывал, как приехавший большой начальник предложил ему высказать свои соображения по вопросу эксплуатации рыболовецкого флота.
— Скучища с ним. Не завидую,— сказала Татьяна, когда Реутов ушел.
— А что делать? Портить отношения?
— Придумай что-нибудь,— сказала Татьяна и погасила свет.
— Верно! Слушай, Таня, он ведь страшно боится, как бы на работе не узнали о его визитах. Вот я ему и устрою «случайную» встречу. Есть у меня дивчина знакомая, работает у них в управлении.
— Правильно. Сразу избавишься,— рассмеялась Татьяна.
— И я буду ни при чем. Трусливые встречаются мне поклонники.
— Вот уж чего не скажешь о моем капитане!
— Уже о «моем»?
— Да. И завтра попробую назначить ему свидание.
— Но ведь ты решила держаться с ним строго официально.
— Так оно и будет.
На другой день, убедившись, что старшего помощника нет на судне, а капитан в каюте один, Татьяна постучала: вот список медикаментов, которые ей необходимо сейчас же выписать и получить. Пал Палыч как на зло отсутствует. Кроме того, Николаю Степановичу необходимо явиться на комиссию, продлить санитарный пас» порт.
Все это говорилось спокойным служебным тоном. В предложенное кресло Татьяна села только после повторного приглашения.
Добродушно, даже чуть-чуть самодовольно, капитан улыбнулся, закурил и, откинувшись на спинку кресла... спросил:
— Ну, вы довольны, что, наконец, вернулись домой? Его забавляла официальность Татьяны. Пожалуй, она
слишком уж героически подавляет свои чувства. Он видел, как дрожали ее пальцы; когда положила на стол списки.
— Значит, довольны?! Уже повидались со своими друзьями?
— Конечно. А сегодня собираюсь в театр.
— В драматический?
— Нет, в оперу. Не знаю только, как с билетом. Пойду пораньше, может быть, удастся купить с рук.
— Неужели некому позаботиться о билетах? — Капитан покровительственно улыбнулся.
— Некому,— простодушно ответила Татьяна.—Да я привыкла ходить одна.
— М-м-да,— неопределенно пробормотал Терехов.
Татьяна надеялась, что он предложит свои услуги. По-видимому, его вполне устраивала игра, которую она затеяла.
Татьяна не сомневалась, что перед началом спектакля Николай Степанович пройдет «случайно» мимо театра.
Вечером, одевшись с особой тщательностью, она прогуливалась у входа в театр.
Билетов, как и следовало ожидать, в кассе не оказалось. Однако Татьяна не проявляла особого интереса к тем, у кого оказывался лишний билет.
Придет капитан, непременно придет. Не выдержит. Театр как раз на пути из порта к его дому. Приурочит свой уход с судна к семи часам. Не устоит против желания побыть с ней.
Из трех переполненных автобусов высыпали вездесущие туристы. До начала спектакля осматривали лепные украшения балконов, эркеров, портала. Группами стояли перед центральным входом.
Капитана все нет. Значит, она ему безразлична. Он не искал встречи и там, в Новороссийске. Она знала: после обеда Терехов отправится в город. Ждала его возле проходной порта, пошла следом и около магазина — «случайная» встреча. О том, насколько «случай; но» все это произошло, не могла сказать даже Нине.
Однако ничего еще не потеряно. За Николая можно повоевать в море, где нет других женщин.
Погас и снова вспыхнул свет в театре. Что ж, туда она не пойдет — вечер терять не будет: до отхода всего три дня. Потом опять море, и далеко не такое приятное покачивание судна, как об этом рассказываешь на берегу.
Вчера звонил Алик, уговаривал прийти сегодня к друзьям. Но ей вовсе не хочется видеть ни его, ни друзей.
Все же хорошо, что она не сказала прямо этому высоконравственному капитану: приходите к театру. С самовлюбленным видом ответил бы отказом, и все разговоры об «официальных отношениях» свелись бы на нет. Достаточно того ложного шага, который она сделала при первом посещении судна.
Пора уходить. Даже если б он сейчас появился, нельзя, чтобы видел ее здесь, ожидающей, когда спектакль уже начался. И все-таки интересно, где он сейчас: задержался с друзьями или спит после сытного обеда дома?
Не догадывалась Татьяна о том, что никакого внимания капитан не обратил на ее слова о театре. Его вполне устраивала влюбленность «наивной девчонки» и ее желание сохранить все в тайне. И если б она дала понять, что стала чем-то большим для него, нежели подчиненной, он бы забеспокоился и, может быть, постарался бы даже от нее избавиться.
, Отношения с женой стали почти такими же, как прежде. Он был признателен Леле за то, что та как бы вовсе не заметила его раздражительности в день прихода, суховатых радиограмм и «правильно поняла» нежелание приглашать в Новороссийск.
В день, когда Татьяна сказала о своем намерении посетить оперу, капитан рано ушел домой. Жена позвонила на судно, чего раньше никогда не делала, знала, что телефон не всегда подключен к каютам и надо идти к трапу, чтобы поговорить.
Дома Николай Степанович узнал неприятную новость: Вася, оставив в почтовом ящике записку с просьбой не волноваться, уехал. Домой не заходил, даже не взял белья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— А теперь у вас будет рейс дальний: пойдете вокруг Африки,— усевшись в кресло, сообщил Реутов.
Держался он непринужденно, словно пришел в собственный дом.
— На несколько месяцев? Как же быть? Ведь отпустили меня из больницы лишь на полгода.
— Возьмут на ваше место кого-то. Тебе помочь, Нинок?— Михаил Александрович квадратным корпусом повернулся в сторону кухни.
— Не надо! Посиди с Таней,— донесся оттуда невнятный ответ. Видно, Нина уже пробовала принесенные лакомства.
— Не хочется терять места в больнице,— сказала Татьяна.
- Я думаю, этот вопрос мы уладим. Достаточно звонка вашему начальству... А почему бы вам вообще не остаться на судне?
Вошла Нина с черным лакированным подносом и стала расставлять на столе дары иноземных портов.
— Видите ли, как врач, тем более невропатолог, я могу деквалифицироваться. В больнице каждый день новые больные. Практика.
— Ну, что, будем пировать? — спросила Нина.
— Позвольте уж мне.— Михаил Александрович взял из ее рук бутылку «мартини», со знанием дела откупорил и стал разливать вино.
— Если бы вы знали, девочки, каких мне трудов стоило вырваться к вам,— заговорил Михаил Александрович,— Сегодня две комиссии.
Нина с тоской взглянула на подругу: начинается! Татьяна уже несколько раз поглядывала на часы, а «долгоиграющая пластинка» не умолкала.
— Оставайся у меня,— сказала Нина подруге, довольно бесцеремонно прервав своего гостя, когда он увлеченно рассказывал, как приехавший большой начальник предложил ему высказать свои соображения по вопросу эксплуатации рыболовецкого флота.
— Скучища с ним. Не завидую,— сказала Татьяна, когда Реутов ушел.
— А что делать? Портить отношения?
— Придумай что-нибудь,— сказала Татьяна и погасила свет.
— Верно! Слушай, Таня, он ведь страшно боится, как бы на работе не узнали о его визитах. Вот я ему и устрою «случайную» встречу. Есть у меня дивчина знакомая, работает у них в управлении.
— Правильно. Сразу избавишься,— рассмеялась Татьяна.
— И я буду ни при чем. Трусливые встречаются мне поклонники.
— Вот уж чего не скажешь о моем капитане!
— Уже о «моем»?
— Да. И завтра попробую назначить ему свидание.
— Но ведь ты решила держаться с ним строго официально.
— Так оно и будет.
На другой день, убедившись, что старшего помощника нет на судне, а капитан в каюте один, Татьяна постучала: вот список медикаментов, которые ей необходимо сейчас же выписать и получить. Пал Палыч как на зло отсутствует. Кроме того, Николаю Степановичу необходимо явиться на комиссию, продлить санитарный пас» порт.
Все это говорилось спокойным служебным тоном. В предложенное кресло Татьяна села только после повторного приглашения.
Добродушно, даже чуть-чуть самодовольно, капитан улыбнулся, закурил и, откинувшись на спинку кресла... спросил:
— Ну, вы довольны, что, наконец, вернулись домой? Его забавляла официальность Татьяны. Пожалуй, она
слишком уж героически подавляет свои чувства. Он видел, как дрожали ее пальцы; когда положила на стол списки.
— Значит, довольны?! Уже повидались со своими друзьями?
— Конечно. А сегодня собираюсь в театр.
— В драматический?
— Нет, в оперу. Не знаю только, как с билетом. Пойду пораньше, может быть, удастся купить с рук.
— Неужели некому позаботиться о билетах? — Капитан покровительственно улыбнулся.
— Некому,— простодушно ответила Татьяна.—Да я привыкла ходить одна.
— М-м-да,— неопределенно пробормотал Терехов.
Татьяна надеялась, что он предложит свои услуги. По-видимому, его вполне устраивала игра, которую она затеяла.
Татьяна не сомневалась, что перед началом спектакля Николай Степанович пройдет «случайно» мимо театра.
Вечером, одевшись с особой тщательностью, она прогуливалась у входа в театр.
Билетов, как и следовало ожидать, в кассе не оказалось. Однако Татьяна не проявляла особого интереса к тем, у кого оказывался лишний билет.
Придет капитан, непременно придет. Не выдержит. Театр как раз на пути из порта к его дому. Приурочит свой уход с судна к семи часам. Не устоит против желания побыть с ней.
Из трех переполненных автобусов высыпали вездесущие туристы. До начала спектакля осматривали лепные украшения балконов, эркеров, портала. Группами стояли перед центральным входом.
Капитана все нет. Значит, она ему безразлична. Он не искал встречи и там, в Новороссийске. Она знала: после обеда Терехов отправится в город. Ждала его возле проходной порта, пошла следом и около магазина — «случайная» встреча. О том, насколько «случай; но» все это произошло, не могла сказать даже Нине.
Однако ничего еще не потеряно. За Николая можно повоевать в море, где нет других женщин.
Погас и снова вспыхнул свет в театре. Что ж, туда она не пойдет — вечер терять не будет: до отхода всего три дня. Потом опять море, и далеко не такое приятное покачивание судна, как об этом рассказываешь на берегу.
Вчера звонил Алик, уговаривал прийти сегодня к друзьям. Но ей вовсе не хочется видеть ни его, ни друзей.
Все же хорошо, что она не сказала прямо этому высоконравственному капитану: приходите к театру. С самовлюбленным видом ответил бы отказом, и все разговоры об «официальных отношениях» свелись бы на нет. Достаточно того ложного шага, который она сделала при первом посещении судна.
Пора уходить. Даже если б он сейчас появился, нельзя, чтобы видел ее здесь, ожидающей, когда спектакль уже начался. И все-таки интересно, где он сейчас: задержался с друзьями или спит после сытного обеда дома?
Не догадывалась Татьяна о том, что никакого внимания капитан не обратил на ее слова о театре. Его вполне устраивала влюбленность «наивной девчонки» и ее желание сохранить все в тайне. И если б она дала понять, что стала чем-то большим для него, нежели подчиненной, он бы забеспокоился и, может быть, постарался бы даже от нее избавиться.
, Отношения с женой стали почти такими же, как прежде. Он был признателен Леле за то, что та как бы вовсе не заметила его раздражительности в день прихода, суховатых радиограмм и «правильно поняла» нежелание приглашать в Новороссийск.
В день, когда Татьяна сказала о своем намерении посетить оперу, капитан рано ушел домой. Жена позвонила на судно, чего раньше никогда не делала, знала, что телефон не всегда подключен к каютам и надо идти к трапу, чтобы поговорить.
Дома Николай Степанович узнал неприятную новость: Вася, оставив в почтовом ящике записку с просьбой не волноваться, уехал. Домой не заходил, даже не взял белья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105