Слева и справа за линиями торчат деревянные трибуны, перед каждой - ров. Шафто знает войну и понимает, что в одном засели партизаны, в другом - нипы, и ни те, ни другие не могут высунуться, как солдаты времен Первой мировой в противоположных окопах. Под трибунами кое-какие помещения, в том числе буфет и туалеты. Сейчас и японцы, и партизаны пробираются через эти помещения, высматривая позицию, с которой можно стрелять в ров.
Со стороны левой трибуны в него летит японская граната, задевает крону пальмы, с треском рвет листья. Шафто пригибается за соседним деревом и не видит гранату. Она взрывается и сдирает материю, а также солидный кусок кожи, с руки и с ноги. Однако, как все японские гранаты, она паршиво сделана и не причиняет серьезного вреда. Шафто разворачивает и дает очередь в направлении, откуда прилетела граната, а сам тем временем пытается оценить обстановку.
Идея неудачная, потому что у него кончились патроны. Есть несколько в кольте, и все. И одна граната. Он подумывает, не бросить ли ее на бейсбольное поле, но правая рука в плачевном состоянии. И потом - черт, поле слишком далеко! Даже здоровой рукой он бы туда не добросил. Может, один из трупов на траве, посередине между ним и трибуной, на самом деле не труп? Шафто подползает на животе и убеждается, что лежащие определенно мертвы.
Он начинает огибать открытое место по периметру, в обход основной базы, стараясь добраться до правой линии, за которой его товарищи. Хотелось бы зайти японцам в тыл, но этот нип с гранатой здорово его напугал. Где же он все-таки засел?
С краев поля теперь постреливают совсем редко. Противники поняли, что ситуация патовая, и берегут патроны. Шафто решается привстать. Он пробегает три шага, но тут дверь женского туалета открывается, выскакивает человек и размахивается, как Боб Феллер перед броском. Шафто стреляет из кольта, проклятая отдача выбивает пистолет из раненой руки. Граната летит на него, точно в цель. Шафто падает на землю и тянется к кольту. Граната ударяет в плечо и отскакивает на землю, шипя и крутясь. Но не взрывается.
Шафто поднимает голову. Нип стоит в дверях женского туалета, плечи жалобно обвисли. Шафто узнает его: только один нип мог так бросить гранату. Несколько мгновений он лежит, считая слоги по пальцам, потом вскакивает, складывает ладони рупором и орет:
Граната летит -
Аплодисменты пушек -
Бросок, что надо!
Гото Денго и Бобби Шафто запираются в женском сортире и выпивают по глотку портвейна из бутылки, которую Гото спер в каком-то разграбленном магазине. Несколько мгновений оба приходят в себя. Гото Денго уже слегка пьян, тем больше восхищения вызывает его бросок.
- Я под завязку накачан амфетамином, - говорит Бобби Шафто. - Силы поддерживает, но ослабляет меткость.
- Я заметил! - говорит Гото Денго. От так отощал и осунулся, что похож не столько на себя, сколько на своего гипотетического недужного дядюшку.
Шафто делает вид, что обиделся, и принимает стойку дзюдо. Гото Денго невесело смеется и отмахивается.
- Довольно драк, - говорит он.
Пуля влетает в окно женского туалета и выбивает кратер в фаянсовом унитазе.
- Нам надо составить план, - говорит Шафто.
- План: ты будешь жить, я умру, - отвечает Гото Денго.
- Ну тебя в жопу, - морщится Шафто. - Слушай, неужели вы, идиоты, до сих пор не поняли, что окружены?
- Поняли, - отвечает Гото Денго. - Мы давно это поняли.
- Так сдавайтесь, дураки гребаные! Выбросьте белый флаг и отправляйтесь по домам.
- Это не в японском обычае.
- Так придумайте на хрен другой обычай! Пораскиньте своими гребаными мозгами!
- Зачем ты здесь? - спрашивает Гото Денго, меняя тему. - Какое у тебя задание?
Шафто объясняет, что ищет сына. Гото Денго говорит, где женщины и дети: в церкви святого Августина, в Интрамуросе.
- Слушай, - говорит Шафто. - Если мы вам сдадимся, вы нас убьете, верно?
- Да.
- Если вы нам сдадитесь, мы вас не убьем. Обещаю. Честное бойскаутское!
- Нам не важно, жить или умереть, - отвечает Гото Денго.
- Эй! Смени пластинку! - кричит Шафто. - Вам даже бои выигрывать не важно, да?
Гото Денго пристыженно отводит взгляд.
- Кто-нибудь из ваших допер, что психологические атаки с криками «банзай» НИ ХЕРА НЕ РАБОТАЮТ?!
- Все, кто это понял, погибли в атаках с криками «банзай», - говорит Гото Денго.
Словно в ответ из левого рва раздается «банзай», и нипы один за другим выбегают на поле. Шафто припадает к пулевому отверстию в стене и смотрит, как они бегут, выставив штыки. Передовой японец взбирается на холмик посреди ромба, как будто хочет водрузить там японский флаг, и получает пулю в лицо. Остальные один за другим падают под прицельными выстрелами. Партизаны не сильны в городском бою, но спокойно перебить бегущих в атаку нипов для них дело плевое. Один японец ухитрился доползти до первой базы, потом от его спины отлетают несколько фунтов мяса, и он затихает.
Шафто поворачивается и видит, что Гото Денго навел на него пистолет. Он решает пока не обращать внимания.
- Понял, о чем я?
- Я давно понял.
- Тогда почему ты жив? - Бобби спрашивает весело, но на Гото Денго вопрос производит ужасающее действие. Лицо сморщивается, он начинает плакать.
- Черт! - говорит Бобби. - Ты наставляешь на меня пушку и одновременно начинаешь реветь? Это нечестно. Хоть бы обругал, прежде чем убить.
Гото Денго поднимает револьвер к своему виску, однако Шафто это дело почуял за милю. Он неплохо изучил японцев и может угадать, когда их потянет на харакири. Он прыгает, как только дуло начинает двигаться вверх; когда оно касается виска, его палец уже между курком и ударником.
Гото Денго с рыданиями падает на пол. Бобби хочется его пнуть.
- Прекрати! - орет он. - Какая муха тебя укусила?
- Я пришел в Манилу, чтобы искупить свои проступки... вернуть утраченную честь! - бормочет Гото Денго. - Я мог бы это сделать. Сейчас бы я лежал на этом поле, а мой дух летел в Ясукуни. И тут ты! Ты разрушил мою сосредоточенность.
- Сосредоточься вот на чем, идиот! - кричит Шафто. - Мой сын в церкви по ту сторону стены, там же чертова уйма беспомощных женщин и детей. Если хочешь чего-то искупить, лучше помоги мне вывести их живыми.
Гото Денго впал в какой-то транс. Его лицо, дрожавшее минуту назад, застыло, как маска.
- Хотел бы я верить, как веришь ты, - говорит он. - Я умер, Бобби. Меня похоронили в каменной гробнице. Будь я христианином, я бы сейчас родился заново и стал новым человеком. А вместо этого я должен жить дальше и покоряться своей карме.
- Делов-то! Там во рву сидит падре. Он в пять секунд окрестит твою задницу. - Бобби Шафто проходит через туалет и распахивает дверь.
И застывает. В нескольких шагах от двери стоит человек. На нем старая, но чистая армейская форма без знаков отличия, если не считать пяти звезд на воротнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Со стороны левой трибуны в него летит японская граната, задевает крону пальмы, с треском рвет листья. Шафто пригибается за соседним деревом и не видит гранату. Она взрывается и сдирает материю, а также солидный кусок кожи, с руки и с ноги. Однако, как все японские гранаты, она паршиво сделана и не причиняет серьезного вреда. Шафто разворачивает и дает очередь в направлении, откуда прилетела граната, а сам тем временем пытается оценить обстановку.
Идея неудачная, потому что у него кончились патроны. Есть несколько в кольте, и все. И одна граната. Он подумывает, не бросить ли ее на бейсбольное поле, но правая рука в плачевном состоянии. И потом - черт, поле слишком далеко! Даже здоровой рукой он бы туда не добросил. Может, один из трупов на траве, посередине между ним и трибуной, на самом деле не труп? Шафто подползает на животе и убеждается, что лежащие определенно мертвы.
Он начинает огибать открытое место по периметру, в обход основной базы, стараясь добраться до правой линии, за которой его товарищи. Хотелось бы зайти японцам в тыл, но этот нип с гранатой здорово его напугал. Где же он все-таки засел?
С краев поля теперь постреливают совсем редко. Противники поняли, что ситуация патовая, и берегут патроны. Шафто решается привстать. Он пробегает три шага, но тут дверь женского туалета открывается, выскакивает человек и размахивается, как Боб Феллер перед броском. Шафто стреляет из кольта, проклятая отдача выбивает пистолет из раненой руки. Граната летит на него, точно в цель. Шафто падает на землю и тянется к кольту. Граната ударяет в плечо и отскакивает на землю, шипя и крутясь. Но не взрывается.
Шафто поднимает голову. Нип стоит в дверях женского туалета, плечи жалобно обвисли. Шафто узнает его: только один нип мог так бросить гранату. Несколько мгновений он лежит, считая слоги по пальцам, потом вскакивает, складывает ладони рупором и орет:
Граната летит -
Аплодисменты пушек -
Бросок, что надо!
Гото Денго и Бобби Шафто запираются в женском сортире и выпивают по глотку портвейна из бутылки, которую Гото спер в каком-то разграбленном магазине. Несколько мгновений оба приходят в себя. Гото Денго уже слегка пьян, тем больше восхищения вызывает его бросок.
- Я под завязку накачан амфетамином, - говорит Бобби Шафто. - Силы поддерживает, но ослабляет меткость.
- Я заметил! - говорит Гото Денго. От так отощал и осунулся, что похож не столько на себя, сколько на своего гипотетического недужного дядюшку.
Шафто делает вид, что обиделся, и принимает стойку дзюдо. Гото Денго невесело смеется и отмахивается.
- Довольно драк, - говорит он.
Пуля влетает в окно женского туалета и выбивает кратер в фаянсовом унитазе.
- Нам надо составить план, - говорит Шафто.
- План: ты будешь жить, я умру, - отвечает Гото Денго.
- Ну тебя в жопу, - морщится Шафто. - Слушай, неужели вы, идиоты, до сих пор не поняли, что окружены?
- Поняли, - отвечает Гото Денго. - Мы давно это поняли.
- Так сдавайтесь, дураки гребаные! Выбросьте белый флаг и отправляйтесь по домам.
- Это не в японском обычае.
- Так придумайте на хрен другой обычай! Пораскиньте своими гребаными мозгами!
- Зачем ты здесь? - спрашивает Гото Денго, меняя тему. - Какое у тебя задание?
Шафто объясняет, что ищет сына. Гото Денго говорит, где женщины и дети: в церкви святого Августина, в Интрамуросе.
- Слушай, - говорит Шафто. - Если мы вам сдадимся, вы нас убьете, верно?
- Да.
- Если вы нам сдадитесь, мы вас не убьем. Обещаю. Честное бойскаутское!
- Нам не важно, жить или умереть, - отвечает Гото Денго.
- Эй! Смени пластинку! - кричит Шафто. - Вам даже бои выигрывать не важно, да?
Гото Денго пристыженно отводит взгляд.
- Кто-нибудь из ваших допер, что психологические атаки с криками «банзай» НИ ХЕРА НЕ РАБОТАЮТ?!
- Все, кто это понял, погибли в атаках с криками «банзай», - говорит Гото Денго.
Словно в ответ из левого рва раздается «банзай», и нипы один за другим выбегают на поле. Шафто припадает к пулевому отверстию в стене и смотрит, как они бегут, выставив штыки. Передовой японец взбирается на холмик посреди ромба, как будто хочет водрузить там японский флаг, и получает пулю в лицо. Остальные один за другим падают под прицельными выстрелами. Партизаны не сильны в городском бою, но спокойно перебить бегущих в атаку нипов для них дело плевое. Один японец ухитрился доползти до первой базы, потом от его спины отлетают несколько фунтов мяса, и он затихает.
Шафто поворачивается и видит, что Гото Денго навел на него пистолет. Он решает пока не обращать внимания.
- Понял, о чем я?
- Я давно понял.
- Тогда почему ты жив? - Бобби спрашивает весело, но на Гото Денго вопрос производит ужасающее действие. Лицо сморщивается, он начинает плакать.
- Черт! - говорит Бобби. - Ты наставляешь на меня пушку и одновременно начинаешь реветь? Это нечестно. Хоть бы обругал, прежде чем убить.
Гото Денго поднимает револьвер к своему виску, однако Шафто это дело почуял за милю. Он неплохо изучил японцев и может угадать, когда их потянет на харакири. Он прыгает, как только дуло начинает двигаться вверх; когда оно касается виска, его палец уже между курком и ударником.
Гото Денго с рыданиями падает на пол. Бобби хочется его пнуть.
- Прекрати! - орет он. - Какая муха тебя укусила?
- Я пришел в Манилу, чтобы искупить свои проступки... вернуть утраченную честь! - бормочет Гото Денго. - Я мог бы это сделать. Сейчас бы я лежал на этом поле, а мой дух летел в Ясукуни. И тут ты! Ты разрушил мою сосредоточенность.
- Сосредоточься вот на чем, идиот! - кричит Шафто. - Мой сын в церкви по ту сторону стены, там же чертова уйма беспомощных женщин и детей. Если хочешь чего-то искупить, лучше помоги мне вывести их живыми.
Гото Денго впал в какой-то транс. Его лицо, дрожавшее минуту назад, застыло, как маска.
- Хотел бы я верить, как веришь ты, - говорит он. - Я умер, Бобби. Меня похоронили в каменной гробнице. Будь я христианином, я бы сейчас родился заново и стал новым человеком. А вместо этого я должен жить дальше и покоряться своей карме.
- Делов-то! Там во рву сидит падре. Он в пять секунд окрестит твою задницу. - Бобби Шафто проходит через туалет и распахивает дверь.
И застывает. В нескольких шагах от двери стоит человек. На нем старая, но чистая армейская форма без знаков отличия, если не считать пяти звезд на воротнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157