Генерал заставляет Шафто несколько раз проехать взад и вперед по полю, останавливаясь у каждого орудийного окопа, чтобы заглянуть внутрь.
- Вот он, голубчик! - говорит наконец Генерал, указывая тросточкой на зенитную установку в противоположном конце полосы. - Только что высунулся, болтает в телефон.
Шафто гонит по полосе. Горящий «зеро» примерно на половине скорости звука рушится в нескольких сотнях метров впереди и разлетается ревущим облаком запчастей, которые подпрыгивают и катятся в общем направлении джипа. Шафто тормозит. Генерал на него орет.
Понимая, что от невидимой опасности не увернуться, Шафто разворачивает машину навстречу шторму. Бобби такое уже видал и знает, что первым будет блок двигателя, докрасна раскаленный могильник первоклассной мицубисиевской стали.
А вот и он: один из коллекторов выхлопной системы болтается как сломанное крыло, и при каждом скачке вырывает из поля куски дерна. Шафто круто поворачивает баранку. Находит глазами фюзеляж: ага, уже воткнулся в землю. Теперь крылья: они разлетелись на большие куски, которые постепенно замедляются, но шины оторвались от шасси и огненными колесами мчатся навстречу джипу. Шафто лавирует между ними, проносится над лужицей горящего масла, еще раз поворачивает и гонит дальше.
При взрыве «зеро» все снова попрятались за мешки с песком. Генерал вылезает из джипа и, держа снаряд над головой, заглядывает за бруствер.
- Эй, капитан, - говорит он безупречным дикторским голосом. - Это прибыло к моему обеденному столу без обратного адреса, но я полагаю, что от вашего расчета.
Капитан вытягивается во фрунт и над бруствером появляется его голова в шлемофоне.
- Соблаговолите получить обратно и проследите, чтобы его обезвредили. - Генерал бросает снаряд, как дыню, капитан еле успевает его поймать.
- Продолжайте, - говорит Генерал, - и в следующий раз постарайтесь доказать мне, что умеете сбивать нипов.
Он пренебрежительно машет в сторону горящего «зеро» и снова садится в джип.
- Назад в горы, Шафто!
- Есть, сэр.
- Знаю, ты морпех и поэтому меня ненавидишь. Офицеры любят, когда ты притворяешься искренним.
- Так точно, сэр, я вас ненавижу, сэр, но не думаю, что это помешает нам вместе бить нипов, сэр!
- Согласен. Однако в задании, которое я тебе поручу, бить нипов - не главное.
Шафто слегка ошарашен.
- Сэр, со всем уважением, думаю, бить нипов - это то, что у меня получается.
- Не сомневаюсь. Ценное умение для морпеха. Потому что на этой войне морпех - первоклассный боец под началом у адмиралов, ничего не смыслящих в наземной войне и полагающих, будто лучший способ овладеть островом - бросить своих людей на оборонительные сооружения нипов.
Генерал делает паузу, словно давая Шафто возможность ответить. Тот молчит. Братки на Кваджалейне рассказывали о боях за тихоокеанские атоллы - все было так, как говорит Генерал.
- Поэтому морпехи хорошо умеют бить нипов, и не сомневаюсь, что тут ты большой спец. Однако сейчас, Шафто, ты в армии. У нас в армии есть некоторые поразительные новшества вроде стратегии и тактики, которые не мешало бы взять на вооружение некоторым адмиралам. А твое дело, Шафто, будет не столько бить нипов, сколько думать головой.
- Знаю, генерал, вы наверняка считаете меня тупым воякой, но я думаю, что у меня неплохая голова на плечах.
- Вот и постарайся сохранить ее на плечах! - Генерал от дущи хлопает Шафто по спине. - Сейчас мы пытаемся создать благоприятную тактическую обстановку, а дальше для уничтожения нипов есть много действенных средств - воздушные бомбардировки, голод и тому подобное. Тебе не обязательно лично перерезать глотку каждому встреченному нипу, хотя наверняка ты отлично подготовлен к такой задаче.
- Спасибо, генерал, сэр.
- У нас есть миллионы филиппинских партизан, сотни тысяч солдат для такой, по сути, банальной задачи, как превращение живых нипов в мертвых или, на худой конец, пленных нипов. Чтобы координировать их действия, нужна разведка. Вот одна из твоих задач. Но поскольку страна и так кишит моими лазутчиками, это будет твоя вторая задача.
- А первая, сэр?
- Филиппинцам нужно руководство. Нужна координация. И главное - боевой дух.
- Боевой дух, сэр?
- У филиппинцев много причин для уныния. Им там под нипами не сладко. И хотя я здесь, на Новой Гвинее, день и ночь готовлю трамплин для своего возвращения, филиппинцы этого не знают, и многие, вероятно, думают, будто я о них позабыл. Пора известить их, что я возвращаюсь. Я вернусь, и скоро.
Шафто ухмыляется, полагая, что здесь Генерал слегка посмеивается над собой - да, немножко иронизирует. Хотя нет, тот, кажется, абсолютно серьезен.
- Останови! - кричит он.
Шафто останавливает джип на вершине серпантина, откуда открывается вид на Филиппинское море. Генерал протягивает руку ладонью вверх, как шекспировский актер перед фотокамерой.
- Отправляйся туда, Бобби Шафто! - говорит Генерал. - Отправляйся туда и скажи, что я возвращаюсь.
Шафто помнит роль и знает свою реплику.
- Сэр! Есть, сэр!
НАЧАЛО КООРДИНАТ
С точки зрения якобы привилегированных белых технократов вроде Рэнди Уотерхауза и его предков по мужской линии, Палус - одна большая природная лаборатория нелинейной аэродинамики и теории хаоса. Жизни здесь немного, поэтому наблюдателю не слишком мешают деревья, цветы, фауна и линейно-рациональные творения человеческих рук. Влажные, теплые тихоокеанские ветра утыкаются в Каскадные горы и, просыпавшись снегом на радость сиэтлским горнолыжникам, сворачивают на север к Ванкуверу или на юг к Портленду. Соответственно поставки воздуха в Палус осуществляются с Юкона или из Британской Колумбии. Он (предполагает Рэнди) течет над плоским, как блин, вулканическим пенепленом центрального штата Вашингтон более или менее сплошным ламинарным потоком и, попадая в холмистый Палус, растекается на систему рек, речушек и ручейков, расходящихся у голых возвышенностей и сливающихся в сухих ложбинах. Однако ему никогда не восстановиться в прежнем качестве. Холмы вносят в систему энтропию. Она, как пригоршня пятаков в квашне с тестом, может сколько угодно перемешиваться туда-сюда, но никуда не денется. Энтропия проявляет себя в завихрениях, резких порывах и эфемерных смерчах. Все они прекрасно видны, потому что летом воздух наполнен пылью и дымом, а зимой метет поземка.
Песчаные смерчи (зимой - снежные) такое же обычное явление в Уитмене, как крысы - в средневековом Гуаньчжоу. Маленький Рэнди по дороге в школу провожал песчаные смерчи. Попадались крошечные - такие, что их почти можно было взять в руку, - а бывали и миниатюрные торнадо пятьдесят-сто футов высотой: они возникали над холмами или магазинами, словно библейские пророки, пропущенные через малобюджетную кинотехнологию и тоскливый буквализм режиссера послевоенных эпических картин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
- Вот он, голубчик! - говорит наконец Генерал, указывая тросточкой на зенитную установку в противоположном конце полосы. - Только что высунулся, болтает в телефон.
Шафто гонит по полосе. Горящий «зеро» примерно на половине скорости звука рушится в нескольких сотнях метров впереди и разлетается ревущим облаком запчастей, которые подпрыгивают и катятся в общем направлении джипа. Шафто тормозит. Генерал на него орет.
Понимая, что от невидимой опасности не увернуться, Шафто разворачивает машину навстречу шторму. Бобби такое уже видал и знает, что первым будет блок двигателя, докрасна раскаленный могильник первоклассной мицубисиевской стали.
А вот и он: один из коллекторов выхлопной системы болтается как сломанное крыло, и при каждом скачке вырывает из поля куски дерна. Шафто круто поворачивает баранку. Находит глазами фюзеляж: ага, уже воткнулся в землю. Теперь крылья: они разлетелись на большие куски, которые постепенно замедляются, но шины оторвались от шасси и огненными колесами мчатся навстречу джипу. Шафто лавирует между ними, проносится над лужицей горящего масла, еще раз поворачивает и гонит дальше.
При взрыве «зеро» все снова попрятались за мешки с песком. Генерал вылезает из джипа и, держа снаряд над головой, заглядывает за бруствер.
- Эй, капитан, - говорит он безупречным дикторским голосом. - Это прибыло к моему обеденному столу без обратного адреса, но я полагаю, что от вашего расчета.
Капитан вытягивается во фрунт и над бруствером появляется его голова в шлемофоне.
- Соблаговолите получить обратно и проследите, чтобы его обезвредили. - Генерал бросает снаряд, как дыню, капитан еле успевает его поймать.
- Продолжайте, - говорит Генерал, - и в следующий раз постарайтесь доказать мне, что умеете сбивать нипов.
Он пренебрежительно машет в сторону горящего «зеро» и снова садится в джип.
- Назад в горы, Шафто!
- Есть, сэр.
- Знаю, ты морпех и поэтому меня ненавидишь. Офицеры любят, когда ты притворяешься искренним.
- Так точно, сэр, я вас ненавижу, сэр, но не думаю, что это помешает нам вместе бить нипов, сэр!
- Согласен. Однако в задании, которое я тебе поручу, бить нипов - не главное.
Шафто слегка ошарашен.
- Сэр, со всем уважением, думаю, бить нипов - это то, что у меня получается.
- Не сомневаюсь. Ценное умение для морпеха. Потому что на этой войне морпех - первоклассный боец под началом у адмиралов, ничего не смыслящих в наземной войне и полагающих, будто лучший способ овладеть островом - бросить своих людей на оборонительные сооружения нипов.
Генерал делает паузу, словно давая Шафто возможность ответить. Тот молчит. Братки на Кваджалейне рассказывали о боях за тихоокеанские атоллы - все было так, как говорит Генерал.
- Поэтому морпехи хорошо умеют бить нипов, и не сомневаюсь, что тут ты большой спец. Однако сейчас, Шафто, ты в армии. У нас в армии есть некоторые поразительные новшества вроде стратегии и тактики, которые не мешало бы взять на вооружение некоторым адмиралам. А твое дело, Шафто, будет не столько бить нипов, сколько думать головой.
- Знаю, генерал, вы наверняка считаете меня тупым воякой, но я думаю, что у меня неплохая голова на плечах.
- Вот и постарайся сохранить ее на плечах! - Генерал от дущи хлопает Шафто по спине. - Сейчас мы пытаемся создать благоприятную тактическую обстановку, а дальше для уничтожения нипов есть много действенных средств - воздушные бомбардировки, голод и тому подобное. Тебе не обязательно лично перерезать глотку каждому встреченному нипу, хотя наверняка ты отлично подготовлен к такой задаче.
- Спасибо, генерал, сэр.
- У нас есть миллионы филиппинских партизан, сотни тысяч солдат для такой, по сути, банальной задачи, как превращение живых нипов в мертвых или, на худой конец, пленных нипов. Чтобы координировать их действия, нужна разведка. Вот одна из твоих задач. Но поскольку страна и так кишит моими лазутчиками, это будет твоя вторая задача.
- А первая, сэр?
- Филиппинцам нужно руководство. Нужна координация. И главное - боевой дух.
- Боевой дух, сэр?
- У филиппинцев много причин для уныния. Им там под нипами не сладко. И хотя я здесь, на Новой Гвинее, день и ночь готовлю трамплин для своего возвращения, филиппинцы этого не знают, и многие, вероятно, думают, будто я о них позабыл. Пора известить их, что я возвращаюсь. Я вернусь, и скоро.
Шафто ухмыляется, полагая, что здесь Генерал слегка посмеивается над собой - да, немножко иронизирует. Хотя нет, тот, кажется, абсолютно серьезен.
- Останови! - кричит он.
Шафто останавливает джип на вершине серпантина, откуда открывается вид на Филиппинское море. Генерал протягивает руку ладонью вверх, как шекспировский актер перед фотокамерой.
- Отправляйся туда, Бобби Шафто! - говорит Генерал. - Отправляйся туда и скажи, что я возвращаюсь.
Шафто помнит роль и знает свою реплику.
- Сэр! Есть, сэр!
НАЧАЛО КООРДИНАТ
С точки зрения якобы привилегированных белых технократов вроде Рэнди Уотерхауза и его предков по мужской линии, Палус - одна большая природная лаборатория нелинейной аэродинамики и теории хаоса. Жизни здесь немного, поэтому наблюдателю не слишком мешают деревья, цветы, фауна и линейно-рациональные творения человеческих рук. Влажные, теплые тихоокеанские ветра утыкаются в Каскадные горы и, просыпавшись снегом на радость сиэтлским горнолыжникам, сворачивают на север к Ванкуверу или на юг к Портленду. Соответственно поставки воздуха в Палус осуществляются с Юкона или из Британской Колумбии. Он (предполагает Рэнди) течет над плоским, как блин, вулканическим пенепленом центрального штата Вашингтон более или менее сплошным ламинарным потоком и, попадая в холмистый Палус, растекается на систему рек, речушек и ручейков, расходящихся у голых возвышенностей и сливающихся в сухих ложбинах. Однако ему никогда не восстановиться в прежнем качестве. Холмы вносят в систему энтропию. Она, как пригоршня пятаков в квашне с тестом, может сколько угодно перемешиваться туда-сюда, но никуда не денется. Энтропия проявляет себя в завихрениях, резких порывах и эфемерных смерчах. Все они прекрасно видны, потому что летом воздух наполнен пылью и дымом, а зимой метет поземка.
Песчаные смерчи (зимой - снежные) такое же обычное явление в Уитмене, как крысы - в средневековом Гуаньчжоу. Маленький Рэнди по дороге в школу провожал песчаные смерчи. Попадались крошечные - такие, что их почти можно было взять в руку, - а бывали и миниатюрные торнадо пятьдесят-сто футов высотой: они возникали над холмами или магазинами, словно библейские пророки, пропущенные через малобюджетную кинотехнологию и тоскливый буквализм режиссера послевоенных эпических картин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157