Экспозиция, посвященная быту аборигенов, оказалась обобранной. Парка, которую я видел на Лепяго, была явно сорвана с чучела. Оттуда же ушли штаны и унты. Кукла эвенка валялась распотрошенной, во всей своей неприглядной красе. Она были сшита из матрасовки, сквозь швы и разрывы торчала солома. Некогда с любовью расставленная утварь была разбросана, словно ее грубо столкнули с дороги, а потом в гневе распинывали ногами по всему залу.
Пока я осматривался, Слава прошел через анфиладу комнат до нумизматического зала. Заметив, как разочарованно опустились плечи друга, я поспешил к нему.
У меня захолонуло сердце.
Интересно, на что я надеялся, как наивный юноша, когда решил ехать в музей? Можно было даже не гадать, залежится или нет знаменитая на всю округу денежная коллекция, когда наступит смута. Я вошел в нумизматический зал, оглядел разбитые витрины. Грабители забрали все: золото, серебро, медь и банкноты. Наверное, решили толкнуть коллекцию в сборе. Целой оставалась только витрина в углу, на которой экспонировался мамонтовый свитер. Я остановился напротив нее. Уникальная одежда, сделанная ради забавы начальника геологической партии, ворам оказалась не нужна.
Зато пригодится черному археологу!
Резкий удар пистолетной рукоятью расколошматил стекло. Я бережно достал с витрины свитер, отряхнул осколки.
– Зачем он тебе? – с недоумением спросил Слава.
– Носить буду, холодно ночью в тайге, – я скинул куртку и облачился в мамонтовый свитер. Он доставал мне до середины бедра и был тяжелый, как кольчуга. Куртка, надетая поверх, будто заковала меня в латы. – А что? Полезная вещь! Хоть не зря съездили.
– Ништяк, прибарахлился, – сказал Слава. – Теперь давай-ка валить отсюда, пока нас зимогоры не выщемили.
– Правильно, Вадик нас заждался.
Мы просквозили через разгромленный музей. Напоследок окинув его взглядом, я заметил, что, помимо эвенкской одежды, пропала пальма и боевой лук со стрелами. Вероятно, кому-то из мародеров понравились. Впрочем, какое мне дело до причуд устьмарьских крадунов!
С такими мыслями я выскочил на крыльцо и нос к носу столкнулся с серым человеком. Я сначала его не узнал в гражданской одежде, лишь по нездорово серому лицу, навеки заклейменному зоной, определил шныря, постоянно клянчившего у нас сигареты. Только поэтому и не выстрелил, хотя рука машинально рванулась вверх и палец потянул спусковой крючок. Серый отпрянул – срез ствола чиркнул его по носу.
– Так это вы… а я думаю, кто приехал? – зачастил шнырь. – Слава, вы из Усть-Марьи собираетесь сдернуть? Возьмите меня с собой. Куда угодно, а? Я в кузове притырюсь и мешать не буду.
– Сейчас бы я тебя завалил, – выдохнул я, опуская ПМ. – Тебе сказочно повезло, что я не дотянул спуск.
– Возьмешь меня, Слава? – шнырь проигнорировал мое откровение.
– Тебе же только что объяснили, что ты чудом жив остался, – разъяснил афганец. – Ты нам на хрен не нужен, братэлла. У тебя сегодня, считай, второй день рожденья. Иди, празднуй.
– Ты че, командир, какой на фуй праздник! Видал, че творится? Тут зомби в кровавом угаре по улицам шастают и рвут всех подряд.
– Не всех, – сказал я. – Это зомби с понятиями. Они только ментовских валят по старой памяти да по указу Феликса Романовича. Тебя если не тронули, то и дальше не тронут, не ссы.
Имя Проскурина произвело на шныря сильное впечатление. Он оглянулся, словно боялся, что нас подслушивают.
– А вы слышали, что хозяина… – серый выдержал драматическую паузу.
– Короче! – нетерпеливо одернул Слава.
– …что хозяина в пещере подменили?
– Знаем, – ответил я. – Мы там были.
– И че там?
– Ничего хорошего. А что с зоной? Гляжу, ты на воле, и прикид у тебя вольнячий.
– Зона вчера взбунтовалась. А потом эти… зомби через запретку полезли и всех ментов чкр-р!.. – Серый красноречиво резанул себя ребром ладони по горлу. – Загрызли!
– Ну вот, сам видишь, что творится, – сказал я. – В пещере было то же самое.
– Вот и я о том же, – зачастил шнырь. – Когти рвать надо. Возьмите меня с собой, все равно куда. На трассе высадите, я там уж своим ходом. Попутку поймаю…
– Отставить! – отрезал Слава.
Командирский тон серый понял и смирился. Обмяк, словно из него вынули хребет, понуро сошел с крыльца.
Не обращая больше на шныря внимания, мы сели в грузовик.
– Хорошо, что он про тумблер не знает, – я покосился в боковое зеркало, но ничего там не высмотрел. – Иначе нам попутку пришлось бы ловить.
– Может, он водить не умеет, – пожал плечами Слава. – Уебан тот еще по виду.
– Ну и храни его Господь! – Я постарался выкинуть этого придурка из головы.
Ситуация, когда я чуть было не замочил шныря, чем-то напомнила пьяную разборку на ночном проспекте, после которой «ниву» пришлось отмывать от крови.
Мы развернулись и покатили назад. Серый исчез, наверное, забежал в Дом офицеров. Решил еще чем-нибудь поживиться или спрятался от зимогоров. Ходячие мертвецы были слишком большим испытанием для слабых нервов. После виденной в пещере Кровавой реки они не казались чем-то ужасным, но всем остальным нормальным людям, не посвященным в таинства харги, зимогоры должны были представляться наглядным подтверждением конца времен в полном соответствии с Апокалипсисом.
Убитые кварталы Правой стороны, мост, клоака Левой. К моему удивлению, кроме зимогоров в исподнем, из бараков повылезали вполне человеческого вида обитатели босяцкого района. От дохляков они старались держаться подальше, но в целом страха не выказывали, а занимались своим делом – таскали воду из колонки, рубили дрова, шли по улице, будто ничего не случилось. Жизнь налаживалась, пусть даже при новой, шаманской власти.
Вадик прятался в кустах на расстоянии прямой видимости от машины.
– Я уже думал, вы не приедете, – простонал он, выходя навстречу, когда мы составили грузовики вплотную задними бортами и вылезли, чтобы перетащить Врата.
– Мы в музей заезжали, – сказал я.
– Зачем?! – изумился Вадик.
– За свитером, – язвительно хмыкнул Слава. – Ильюха замерз.
– Ну вы даете! Вообще страх потеряли.
Я ухватился за покореженную стойку и запрыгнул в кузов. Золотые пластины басовито звякнули под ногами. Корефан, повесив автомат за спину, присоединился ко мне. Я откинул тент нашего нового грузовика. И тут же отпрянул. В кузове кто-то ждал!
В ближнем бою доставать и снимать с предохранителя пистолет уже не было времени. Я инстинктивно рванул из-под свитера заткнутый за ремень Сучий нож и тут же о него порезался.
– Стой, командир! – взмолился серый.
Я замер, сердце колотилось. Ранку на пальце щипало, из нее показалась кровь.
Шнырь торопливо выбирался на свет.
– Ты че творишь? – Слава выругался. – На хрен ты здесь оказался?
– А там я что буду делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Пока я осматривался, Слава прошел через анфиладу комнат до нумизматического зала. Заметив, как разочарованно опустились плечи друга, я поспешил к нему.
У меня захолонуло сердце.
Интересно, на что я надеялся, как наивный юноша, когда решил ехать в музей? Можно было даже не гадать, залежится или нет знаменитая на всю округу денежная коллекция, когда наступит смута. Я вошел в нумизматический зал, оглядел разбитые витрины. Грабители забрали все: золото, серебро, медь и банкноты. Наверное, решили толкнуть коллекцию в сборе. Целой оставалась только витрина в углу, на которой экспонировался мамонтовый свитер. Я остановился напротив нее. Уникальная одежда, сделанная ради забавы начальника геологической партии, ворам оказалась не нужна.
Зато пригодится черному археологу!
Резкий удар пистолетной рукоятью расколошматил стекло. Я бережно достал с витрины свитер, отряхнул осколки.
– Зачем он тебе? – с недоумением спросил Слава.
– Носить буду, холодно ночью в тайге, – я скинул куртку и облачился в мамонтовый свитер. Он доставал мне до середины бедра и был тяжелый, как кольчуга. Куртка, надетая поверх, будто заковала меня в латы. – А что? Полезная вещь! Хоть не зря съездили.
– Ништяк, прибарахлился, – сказал Слава. – Теперь давай-ка валить отсюда, пока нас зимогоры не выщемили.
– Правильно, Вадик нас заждался.
Мы просквозили через разгромленный музей. Напоследок окинув его взглядом, я заметил, что, помимо эвенкской одежды, пропала пальма и боевой лук со стрелами. Вероятно, кому-то из мародеров понравились. Впрочем, какое мне дело до причуд устьмарьских крадунов!
С такими мыслями я выскочил на крыльцо и нос к носу столкнулся с серым человеком. Я сначала его не узнал в гражданской одежде, лишь по нездорово серому лицу, навеки заклейменному зоной, определил шныря, постоянно клянчившего у нас сигареты. Только поэтому и не выстрелил, хотя рука машинально рванулась вверх и палец потянул спусковой крючок. Серый отпрянул – срез ствола чиркнул его по носу.
– Так это вы… а я думаю, кто приехал? – зачастил шнырь. – Слава, вы из Усть-Марьи собираетесь сдернуть? Возьмите меня с собой. Куда угодно, а? Я в кузове притырюсь и мешать не буду.
– Сейчас бы я тебя завалил, – выдохнул я, опуская ПМ. – Тебе сказочно повезло, что я не дотянул спуск.
– Возьмешь меня, Слава? – шнырь проигнорировал мое откровение.
– Тебе же только что объяснили, что ты чудом жив остался, – разъяснил афганец. – Ты нам на хрен не нужен, братэлла. У тебя сегодня, считай, второй день рожденья. Иди, празднуй.
– Ты че, командир, какой на фуй праздник! Видал, че творится? Тут зомби в кровавом угаре по улицам шастают и рвут всех подряд.
– Не всех, – сказал я. – Это зомби с понятиями. Они только ментовских валят по старой памяти да по указу Феликса Романовича. Тебя если не тронули, то и дальше не тронут, не ссы.
Имя Проскурина произвело на шныря сильное впечатление. Он оглянулся, словно боялся, что нас подслушивают.
– А вы слышали, что хозяина… – серый выдержал драматическую паузу.
– Короче! – нетерпеливо одернул Слава.
– …что хозяина в пещере подменили?
– Знаем, – ответил я. – Мы там были.
– И че там?
– Ничего хорошего. А что с зоной? Гляжу, ты на воле, и прикид у тебя вольнячий.
– Зона вчера взбунтовалась. А потом эти… зомби через запретку полезли и всех ментов чкр-р!.. – Серый красноречиво резанул себя ребром ладони по горлу. – Загрызли!
– Ну вот, сам видишь, что творится, – сказал я. – В пещере было то же самое.
– Вот и я о том же, – зачастил шнырь. – Когти рвать надо. Возьмите меня с собой, все равно куда. На трассе высадите, я там уж своим ходом. Попутку поймаю…
– Отставить! – отрезал Слава.
Командирский тон серый понял и смирился. Обмяк, словно из него вынули хребет, понуро сошел с крыльца.
Не обращая больше на шныря внимания, мы сели в грузовик.
– Хорошо, что он про тумблер не знает, – я покосился в боковое зеркало, но ничего там не высмотрел. – Иначе нам попутку пришлось бы ловить.
– Может, он водить не умеет, – пожал плечами Слава. – Уебан тот еще по виду.
– Ну и храни его Господь! – Я постарался выкинуть этого придурка из головы.
Ситуация, когда я чуть было не замочил шныря, чем-то напомнила пьяную разборку на ночном проспекте, после которой «ниву» пришлось отмывать от крови.
Мы развернулись и покатили назад. Серый исчез, наверное, забежал в Дом офицеров. Решил еще чем-нибудь поживиться или спрятался от зимогоров. Ходячие мертвецы были слишком большим испытанием для слабых нервов. После виденной в пещере Кровавой реки они не казались чем-то ужасным, но всем остальным нормальным людям, не посвященным в таинства харги, зимогоры должны были представляться наглядным подтверждением конца времен в полном соответствии с Апокалипсисом.
Убитые кварталы Правой стороны, мост, клоака Левой. К моему удивлению, кроме зимогоров в исподнем, из бараков повылезали вполне человеческого вида обитатели босяцкого района. От дохляков они старались держаться подальше, но в целом страха не выказывали, а занимались своим делом – таскали воду из колонки, рубили дрова, шли по улице, будто ничего не случилось. Жизнь налаживалась, пусть даже при новой, шаманской власти.
Вадик прятался в кустах на расстоянии прямой видимости от машины.
– Я уже думал, вы не приедете, – простонал он, выходя навстречу, когда мы составили грузовики вплотную задними бортами и вылезли, чтобы перетащить Врата.
– Мы в музей заезжали, – сказал я.
– Зачем?! – изумился Вадик.
– За свитером, – язвительно хмыкнул Слава. – Ильюха замерз.
– Ну вы даете! Вообще страх потеряли.
Я ухватился за покореженную стойку и запрыгнул в кузов. Золотые пластины басовито звякнули под ногами. Корефан, повесив автомат за спину, присоединился ко мне. Я откинул тент нашего нового грузовика. И тут же отпрянул. В кузове кто-то ждал!
В ближнем бою доставать и снимать с предохранителя пистолет уже не было времени. Я инстинктивно рванул из-под свитера заткнутый за ремень Сучий нож и тут же о него порезался.
– Стой, командир! – взмолился серый.
Я замер, сердце колотилось. Ранку на пальце щипало, из нее показалась кровь.
Шнырь торопливо выбирался на свет.
– Ты че творишь? – Слава выругался. – На хрен ты здесь оказался?
– А там я что буду делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91