Я довольно бестактно поинтересовался, откуда ему об этом известно, и тут же горько пожалел о сказанном.
«К сожалению, не от вас, Бернард, – холодно отозвался он. – Надеюсь, вы сочтете нужным дать мне соответствующие объяснения. Жду от вас подробную записку».
Я немедленно изложил суть дела и в заключение позволил себе высказать предположение, что данное мероприятие будет с восторгом встречено жителями округа. Вскоре от сэра Хамфри пришел ответ, который я храню до сих пор. В нем отчетливо прослеживается ориентация государственной службы в вопросах искусства».
ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА
От: Постоянного заместителя
Кому: Б.В.
28 сентября
По вашему мнению, план министра снести картинную галерею будет встречен с одобрением. Безусловно, вы правы. Более того, он будет популярен. До отвращения популярен.
Рекомендую вам научиться более широко смотреть на вещи и всегда учитывать возможные последствия:
1. Угроза переизбрания министра.
С точки зрения интересов нашего ведомства нам абсолютно все равно, переизберут министра или нет, поскольку для нас не имеет значения, кто будет министром.
2. Угроза вкладам в развитие культуры.
Допустим, в затруднительном финансовом положении оказались клубы собачьих бегов. Должны ли мы субсидировать собачьи бега, если делаем это для футбольных команд? Если нет, то почему? Вы говорите, что этого хотят люди. К сожалению, вы неверно представляете себе истинные цели субсидирования. Субсидии существуют для искусств. Для культуры. Их дают не на то, чего хотят люди. Их дают на то, чего люди не хотят, но должны иметь. Когда люди чего-то действительно хотят, они с удовольствием заплатят сами. Первейший долг правительства – субсидировать образование, просвещение, то есть способствовать духовному росту страны, а не вульгарному времяпрепровождению простого люда. План министра чреват серьезными опасностями. Он создает чудовищный прецедент. Ему ни в коем случае нельзя позволить воплотиться в жизнь.
Как можно скорее организуйте мою встречу с министром, скажем, для обсуждения вопроса о назревающей реорганизации министерства.
Х.Э.
(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)
29 сентября
Сегодня утром Бернард вставил мне в календарь внеочередную встречу с сэром Хамфри.
Мой постоянный заместитель хотел лично предупредить меня о назревающей реорганизации.
Естественно, я слегка разволновался. А вдруг это намек на неустойчивость моего положения? Это не болезненная подозрительность: просто я не уверен – вернее, не знаю, – в каком свете главный Кнут представил меня ПМ в деле о детонаторах для итальянских террористов.
Хамфри успокоил меня. Оказывается, он имел в виду ведомственную реорганизацию. Он также предупредил, что, возможно, на нас будут возложены дополнительные обязанности.
Да зачем они нам нужны?! Лично мне хватает и того, что есть. Более чем! Однако Хамфри придерживается иного мнения.
– Нельзя отказываться ни от каких обязанностей, если только они влекут за собой расширение штатов и увеличение бюджета. Именно масштабность обязанностей придает вес и значимость нам, то есть вам, господин министр. О чем вы невольно думаете, когда речь заходит о внушительных зданиях, колоссальных штатах, астрономических бюджетах?
– О бюрократии, – сказал я.
– Нет, господин министр, вы невольно думаете, что на вершине этой пирамиды, должно быть, находятся незаурядные, полные величия и достоинства люди, которые держат весь мир в своих руках и шагают по жизни, гордо подняв голову.
Так бы и говорил, теперь все понятно.
– Вот почему, – с восторгом продолжал Хамфри, – важно не только ревностно оберегать уже имеющиеся, но и, не раздумывая, брать на себя любые новые обязанности. Это целиком и полностью в ваших интересах, господин министр.
Тут он явно переборщил. Может быть, и в моих интересах, но не целиком и полностью. Он что, полагает, я вчера родился на свет?
Я поблагодарил сэра Хамфри за ценную информацию и разрешил удалиться. Сейчас не то, что раньше, сейчас я вижу его насквозь.
Перед тем как уйти, он неожиданно для меня завел разговор о картинной галерее в здании хлебной биржи – неожиданно, поскольку это не имеет ни малейшего отношения к делам министерства, – и, к моему большому удивлению, отозвался о нашем гениальном плане, как об очень «смелом», даже «дерзновенном».
«Интересно, что он может иметь против», – подумал я и предложил ему высказаться.
Сэр Хамфри вернулся от двери к моему столу.
– Э-э… просто это решение кажется мне не совсем дальновидным.
Я спросил почему.
– Это здание – историческая достопримечательность, – ответил он.
– А на мой взгляд, страшилище.
Хамфри слегка подправил формулировку:
– Историческое и достопримечательное страшилище, и, помимо всего прочего, в нем хранится ценная коллекция британских полотен.
Его явно ввели в заблуждение. В галерее нет ценных полотен – третьесортные пейзажи девятнадцатого века и несколько современных рисунков, настолько ужасных, что Тейт отказалась бы хранить их даже в запасниках.
– Значит, ценная коллекция третьесортных британских полотен, – настаивал сэр Хамфри. – Источник духовного роста местных жителей.
– Они там не бывают, – заметил я.
– Их вдохновляет сам факт существования галереи, – заявил он.
Мне было непонятно, куда он клонит, какое отношение все это имеет к сэру Хамфри Эплби и что вообще он может знать о коллекции. Ведь, насколько мне известно, он никогда не бывал севернее Поттерс-бара.
Решив перевести разговор в принципиальную плоскость, я напомнил ему, что это дело местных властей, оно касается только совета округа и меня, как его депутата в парламенте – не как министра! – и ни сэр Хамфри Эплби, ни МАД, ни Уайтхолл не имеют к нему никакого отношения.
Он лишь поджал губы. Тогда я поинтересовался, почему это его так интересует. К моему удивлению, он объявил это принципиальными соображениями.
Потрясающе! На протяжении всего нашего спора о детонаторах для итальянских террористов он чуть ли не с религиозной убежденностью доказал, что принципы его совершенно не волнуют. Я напомнил ему об этом.
– Да, господин министр, не отрицаю. Однако, как вы сами не устаете повторять, принципы – это то, на чем зиждется правительство.
Я был в недоумении.
– О каких принципах можно говорить в данном конкретном случае?
– О принципе перераспределения общественных фондов на искусство в пользу футбола или тому подобных вещей. Футбольный клуб является чисто коммерческим предприятием, и нет никаких оснований субсидировать его, если он по каким-либо причинам оказался на мели.
Похоже, он думает, что привел неопровержимый аргумент.
– Почему нет? – поинтересовался я.
– Чего нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158