К сожалению, я сам назначил его председателем комиссии по партнерству в промышленности, но тогда у меня не было другого выхода. (См. главу 7. – Ред.)
Глейзбрук добивается разрешения увеличить на несколько этажей планируемый административный корпус его банка, официальная заявка на который скоро поступит к нам.
Сразу видно, он не читал сегодняшних газет!
Именно этого и нельзя допускать. Кто-то должен встать на защиту окружающей среды. И я не побоюсь взять такую ответственность на себя. Дело правое и к тому же наверняка принесет мне дополнительную популярность.
(В тот же день Бернард передал сэру Хамфри Эплби содержание своего разговора с Хэкером. Он знал, что сэр Хамфри собирается встретиться с сэром Десмондом Глейзбургом на предмет обсуждения вопроса о новом здании банка, и счел себя обязанным проинформировать его о настроениях министра.
Отчет об этом разговоре, равно как и о беседе Эплби с Глейзбруком, мы нашли в личных бумагах сэра Хамфри. – Ред.)
«Б.В. доложил мне о намерении министра восхитить прессу своей твердой позицией в вопросе о зданиях повышенной этажности. Надеюсь, от такой высоты у него не закружится голова. Судя по всему, Хэкер готов буквально на все, лишь бы увидеть в газетах собственное фото.
Встретился с сэром Десмондом за чашкой чая. Узнав, что его дело застопорилось, он крайне удивился. Я поинтересовался, читал ли он сегодняшнюю «Файнэншл таймс».
– Я ее вообще не читаю, – ответил он.
Теперь настала моя очередь удивляться: ведь он как-никак банкир.
– Ничего в ней не понимаю, – объяснил он, – слишком много теории.
Я спросил, зачем он тогда ее покупает и все время носит под мышкой.
– Так положено, – пожал он плечами.
По его словам, он тридцать лет положил на экономическую теорию Кейнса, а когда почти освоил ее, все вдруг помешались на новомодных идеях монетаристов и на книгах типа «Хочу быть свободным» Милтона Шульмана.
Полагаю, он имеет в виду «Свободу выбора» Милтона Фридмена, но в целом мне понятны его чувства.
– И почему всех их зовут Милтонами? – недоумевал он. – Вот и Кейнса тоже.
– Кейнса зовут Мейнард, – поправил я.
– Значит, наверняка есть и Милтон Кейнс, – упорствовал сэр Десмонд.
Разговор становился бессмысленным. Я открыл «Файнэншл таймс» и показал ему вчерашнее выступление Хэкера в Ассоциации архитекторов, где он резко обрушился на «небоскребную лихорадку». Его речь вызвала положительный резонанс в массовых газетах, в связи с чем перед нами возникает ряд серьезных проблем.
По мнению сэра Десмонда, новое здание банка нельзя считать небоскребом, хотя проектом предусмотрено тридцать восемь этажей – плюс еще шесть, которые он хочет добавить.
А министр ратует, чтобы максимальная высота новых зданий составляла не более восьми этажей!
К тому же Хэкер, безусловно, считает себя обязанным делать вид, будто стремится выполнить предвыборные обещания. «Положить конец варварскому нашествию небоскребов!» Впрочем, с этим особых хлопот не предвидится. Я объяснил сэру Десмонду, что в таких случаях мы, высшие государственные служащие, обычно предлагаем министрам молчаливое соглашение: они не мешают нам проводить политику, противоречащую их предвыборному манифесту (теперь-то, когда они у власти, им понятно, что она либо нереальна, либо нежелательна), а мы, в свою очередь, не мешаем им делать вид, будто все их помыслы направлены прежде всего на выполнение предвыборных обещаний.
(Нам очень повезло: в силу своего высокого профессионализма сэр Хамфри Эплби фиксировал на бумаге практически все события, встречи и беседы, участником которых он являлся. Именно благодаря этому мы имеем возможность узнать о методах, широко использовавшихся государственной службой в 80-е годы, но, естественно, не подлежавших огласке, поскольку они противоречили конституционным нормам. – Ред.)
Десмонд считает, что предлагаемый мной компромисс вполне разумен. Может, оно и так, хотя слово «разум» плохо сочетается со средним министром. (Хэкер был весьма средним министром. – Ред.)
Десмонд попытался было оказать на меня давление, намекнув на сотрудничество в перспективе. Я заверил его, что, даже если Хэкер на этой неделе не даст разрешения, я – как бы сложно это ни было – рано или поздно найду способ изменить любое, не устраивающее нас решение.
Десмонд озадаченно нахмурился.
– Как же так? – пробурчал он. – Ведь решение – это решение.
Пришлось объяснить ему, что решение – это решение только тогда, когда оно нас устраивает. В других случаях это всего лишь временное отступление.
Министры – как маленькие дети. Принимают решения чисто импульсивно. Сегодня они горят желанием что-либо сделать, а завтра даже и не вспомнят об этом. Как с рисовым пудингом: сегодня на него и смотреть не хочется, а завтра – сразу два куска. Сэру Десмонду сравнение пришлось по душе.
Он поинтересовался, знает ли Хэкер, что я не одобряю его намерений. Пожилой человек, а так наивен! Наоборот, Хэкер убежден, что его план переполняет меня энтузиазмом. Именно поэтому он и доверил мне его разработку и исполнение».
(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)
15 сентября
Сегодня у меня был сэр Десмонд Глейзбрук. Встреча проходила в теплой, дружеской обстановке и закончилась к полному моему удовлетворению во многом благодаря поддержке сэра Хамфри.
Он забежал ко мне прямо перед визитом и высказал свои соображения относительно возможных аргументов Глейзбрука.
1. В районе уже есть несколько высотных зданий.
2. Международный отдел банка расширяется и требует дополнительных площадей. А международная деятельность банка способствует значительному росту «невидимого» экспорта.
3. Все здания банка должны располагаться в одном месте.
4. Новое здание пополнит городскую казну за счет возросших налоговых поступлений.
На первый взгляд, все вроде логично, но, как я заметил, так думать может только банкир: деньги, деньги, деньги! А окружающая среда? А гармония, а красота?
Мои слова произвели на Хамфри сильное впечатление.
– Вы правы, господин министр. Красота! Безусловно! – Он тут же попросил Бернарда взять красоту на заметку.
– А наши дети? А дети наших детей? – продолжил я, видя, что бью в самую точку.
Он снова согласился и попросил Бернарда не забыть про детей наших детей.
– Кому вы служите, Хамфри, – богу или маммоне?
– Я служу вам, господин министр, – ответил он. Что тут возразишь?
– Бернард, пригласите, пожалуйста, Глейзбрука, – сказал я. А Хамфри добавил:
– Господин министр, вам решать, вам одному.
Наконец-то он понял главное – я здесь хозяин!
Десмонд Глейзбрук вошел вместе с каким-то архитектором по имени Кроуфорд. И мы, не теряя времени, приступили к делу. Сэр Десмонд объявил, что официальное прошение поступит к нам несколько позже, а пока он был бы признателен за любые предварительные советы и пожелания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Глейзбрук добивается разрешения увеличить на несколько этажей планируемый административный корпус его банка, официальная заявка на который скоро поступит к нам.
Сразу видно, он не читал сегодняшних газет!
Именно этого и нельзя допускать. Кто-то должен встать на защиту окружающей среды. И я не побоюсь взять такую ответственность на себя. Дело правое и к тому же наверняка принесет мне дополнительную популярность.
(В тот же день Бернард передал сэру Хамфри Эплби содержание своего разговора с Хэкером. Он знал, что сэр Хамфри собирается встретиться с сэром Десмондом Глейзбургом на предмет обсуждения вопроса о новом здании банка, и счел себя обязанным проинформировать его о настроениях министра.
Отчет об этом разговоре, равно как и о беседе Эплби с Глейзбруком, мы нашли в личных бумагах сэра Хамфри. – Ред.)
«Б.В. доложил мне о намерении министра восхитить прессу своей твердой позицией в вопросе о зданиях повышенной этажности. Надеюсь, от такой высоты у него не закружится голова. Судя по всему, Хэкер готов буквально на все, лишь бы увидеть в газетах собственное фото.
Встретился с сэром Десмондом за чашкой чая. Узнав, что его дело застопорилось, он крайне удивился. Я поинтересовался, читал ли он сегодняшнюю «Файнэншл таймс».
– Я ее вообще не читаю, – ответил он.
Теперь настала моя очередь удивляться: ведь он как-никак банкир.
– Ничего в ней не понимаю, – объяснил он, – слишком много теории.
Я спросил, зачем он тогда ее покупает и все время носит под мышкой.
– Так положено, – пожал он плечами.
По его словам, он тридцать лет положил на экономическую теорию Кейнса, а когда почти освоил ее, все вдруг помешались на новомодных идеях монетаристов и на книгах типа «Хочу быть свободным» Милтона Шульмана.
Полагаю, он имеет в виду «Свободу выбора» Милтона Фридмена, но в целом мне понятны его чувства.
– И почему всех их зовут Милтонами? – недоумевал он. – Вот и Кейнса тоже.
– Кейнса зовут Мейнард, – поправил я.
– Значит, наверняка есть и Милтон Кейнс, – упорствовал сэр Десмонд.
Разговор становился бессмысленным. Я открыл «Файнэншл таймс» и показал ему вчерашнее выступление Хэкера в Ассоциации архитекторов, где он резко обрушился на «небоскребную лихорадку». Его речь вызвала положительный резонанс в массовых газетах, в связи с чем перед нами возникает ряд серьезных проблем.
По мнению сэра Десмонда, новое здание банка нельзя считать небоскребом, хотя проектом предусмотрено тридцать восемь этажей – плюс еще шесть, которые он хочет добавить.
А министр ратует, чтобы максимальная высота новых зданий составляла не более восьми этажей!
К тому же Хэкер, безусловно, считает себя обязанным делать вид, будто стремится выполнить предвыборные обещания. «Положить конец варварскому нашествию небоскребов!» Впрочем, с этим особых хлопот не предвидится. Я объяснил сэру Десмонду, что в таких случаях мы, высшие государственные служащие, обычно предлагаем министрам молчаливое соглашение: они не мешают нам проводить политику, противоречащую их предвыборному манифесту (теперь-то, когда они у власти, им понятно, что она либо нереальна, либо нежелательна), а мы, в свою очередь, не мешаем им делать вид, будто все их помыслы направлены прежде всего на выполнение предвыборных обещаний.
(Нам очень повезло: в силу своего высокого профессионализма сэр Хамфри Эплби фиксировал на бумаге практически все события, встречи и беседы, участником которых он являлся. Именно благодаря этому мы имеем возможность узнать о методах, широко использовавшихся государственной службой в 80-е годы, но, естественно, не подлежавших огласке, поскольку они противоречили конституционным нормам. – Ред.)
Десмонд считает, что предлагаемый мной компромисс вполне разумен. Может, оно и так, хотя слово «разум» плохо сочетается со средним министром. (Хэкер был весьма средним министром. – Ред.)
Десмонд попытался было оказать на меня давление, намекнув на сотрудничество в перспективе. Я заверил его, что, даже если Хэкер на этой неделе не даст разрешения, я – как бы сложно это ни было – рано или поздно найду способ изменить любое, не устраивающее нас решение.
Десмонд озадаченно нахмурился.
– Как же так? – пробурчал он. – Ведь решение – это решение.
Пришлось объяснить ему, что решение – это решение только тогда, когда оно нас устраивает. В других случаях это всего лишь временное отступление.
Министры – как маленькие дети. Принимают решения чисто импульсивно. Сегодня они горят желанием что-либо сделать, а завтра даже и не вспомнят об этом. Как с рисовым пудингом: сегодня на него и смотреть не хочется, а завтра – сразу два куска. Сэру Десмонду сравнение пришлось по душе.
Он поинтересовался, знает ли Хэкер, что я не одобряю его намерений. Пожилой человек, а так наивен! Наоборот, Хэкер убежден, что его план переполняет меня энтузиазмом. Именно поэтому он и доверил мне его разработку и исполнение».
(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)
15 сентября
Сегодня у меня был сэр Десмонд Глейзбрук. Встреча проходила в теплой, дружеской обстановке и закончилась к полному моему удовлетворению во многом благодаря поддержке сэра Хамфри.
Он забежал ко мне прямо перед визитом и высказал свои соображения относительно возможных аргументов Глейзбрука.
1. В районе уже есть несколько высотных зданий.
2. Международный отдел банка расширяется и требует дополнительных площадей. А международная деятельность банка способствует значительному росту «невидимого» экспорта.
3. Все здания банка должны располагаться в одном месте.
4. Новое здание пополнит городскую казну за счет возросших налоговых поступлений.
На первый взгляд, все вроде логично, но, как я заметил, так думать может только банкир: деньги, деньги, деньги! А окружающая среда? А гармония, а красота?
Мои слова произвели на Хамфри сильное впечатление.
– Вы правы, господин министр. Красота! Безусловно! – Он тут же попросил Бернарда взять красоту на заметку.
– А наши дети? А дети наших детей? – продолжил я, видя, что бью в самую точку.
Он снова согласился и попросил Бернарда не забыть про детей наших детей.
– Кому вы служите, Хамфри, – богу или маммоне?
– Я служу вам, господин министр, – ответил он. Что тут возразишь?
– Бернард, пригласите, пожалуйста, Глейзбрука, – сказал я. А Хамфри добавил:
– Господин министр, вам решать, вам одному.
Наконец-то он понял главное – я здесь хозяин!
Десмонд Глейзбрук вошел вместе с каким-то архитектором по имени Кроуфорд. И мы, не теряя времени, приступили к делу. Сэр Десмонд объявил, что официальное прошение поступит к нам несколько позже, а пока он был бы признателен за любые предварительные советы и пожелания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158