ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Естественно, я и не подумал признаваться.
(В те времена у чиновников Уайтхолла было популярно изречение: «Сверху дает течь лишь корабль государственной власти». – Ред.)
– Как бы там ни было, – заявил я, – эта утечка еще больше укрепляет мою решимость довести дело до конца.
Хамфри спросил, хорошо ли я подумал о возможных последствиях. (На языке Уайтхолла это означает: «Понимаете ли вы, что мелете вздор?» – Ред.) В данном случае, как вскоре выяснилось, о последствиях я и не подумал.
– Граждане свободной страны имеют право на личную жизнь. Абсолютное право! – ответил я.
И как мне пришло в голову сказать такое?! Но тогда я еще не знал – ведь эти негодяи просто не сочли нужным своевременно поставить меня в известность!
– Ну а предположим, МИ-5 имеет основание подозревать, что некоторые из этих «свободных граждан» намерены совершить политическое убийство, скажем… э-э… министра Ее Величества? – предположил Хамфри.
И тут меня понесло. Я произнес высокопарную речь о свободе британских граждан, о том, что она несравненно важнее, чем жизнь отдельных министров.
– Свободу ничем не заменишь, – изрек я, – тогда как министров можно и заменить. Государственные деятели должны свыкнуться с мыслью о возможности стать мишенью для всякого рода безумцев и фанатиков. Долг любого министра Ее Величества – не думая о собственной шкуре, грудью встретить грозящую опасность, не искать трусливо убежища за потайными микрофонами и прочими чудовищными атрибутами полицейского государства, а встать и гордо бросить им вызов: «Вот он я, делайте свое черное дело!»
О боже, почему ты не укоротил мой длинный, глупый язык?!
Сэр Хамфри многозначительно взглянул на Бернарда. Он явно порывался что-то объяснить, но я дал ему понять, что не желаю слушать никаких возражений.
– С меня довольно, Хамфри! Вы постоянно виляете или говорите загадками. Политический деятель свободной страны должен быть поборником свободы и правды, я убежден в этом. И не нуждаюсь в набивших оскомину доводах в пользу негласного контроля. Если они мне понадобятся, я обращусь к мемуарам Сталина…
– Между прочим, – вставил Бернард, – Сталин никогда не писал мемуаров. Он был слишком мнителен и боялся, что люди когда-нибудь их прочитают…
– Господин министр, – перебил нас Хамфри, – я убедительно прошу вас позволить мне высказаться еще по одному аспекту данной проблемы.
Я нехотя согласился, но предупредил, чтобы он выразил свою мысль как можно короче – одной, в крайнем случае двумя фразами.
– Спецслужба обнаружила ваше имя в списке приговоренных к смерти.
– Что? – переспросил я, решив, что не расслышал.
– Спецслужба обнаружила ваше имя в списке приговоренных к смерти, – повторил он.
Список приговоренных?… Чушь какая-то! А при чем здесь я?
– Список приговоренных к смерти? Что вы имеете в виду, Хамфри?
– Список лиц, которых собираются убить.
Временами он поразительно глуп.
– Я знаю, что такое «список приговоренных к смерти», но… что вы имеете в виду, Хамфри?
Мой постоянный заместитель развел руками.
– Простите, господин министр, но я не понимаю, как можно выразиться яснее.
Господи, ну как ему объяснить? Я хочу знать, что это за список, откуда он взялся и почему в нем значится мое имя. Однако я, видимо, был так ошарашен необычным известием, что не мог связно излагать свои мысли.
Но до сэра Хамфри, слава богу, дошло.
– Если говорить со всей прямотой, господин министр, то суть дела заключается в следующем. В результате негласных расследований стало известно о существовании неких документов. Источник их пока не установлен, но содержание позволяет предполагать, что они нацелены на создание вакансий в кабинете и проведение внеочередных дополнительных выборов.
Я потребовал более подробных разъяснений.
– Вы в списке приговоренных к смерти, господин министр.
Мы ходили по замкнутому кругу.
– Но кто?… – сорвался я. – Что за…
Он понимающе кивнул.
– Это ВАО – Всемирная армия освобождения. Судя по всему, новая группа городских экстремистов.
У меня засосало под ложечкой, ладони мгновенно покрылись липким потом.
– Но что… что они имеют против меня? – внезапно осипшим голосом спросил я.
По мнению Бернарда, одним из мотивов могли стать недавние слухи о возможных перестановках в кабинете и моем переходе в министерство обороны.
На мой вопрос, кто они такие, эти городские экстремисты, сэр Хамфри и Бернард только пожали плечами,
– Трудно сказать, господин министр, – начал Хамфри. – Может, отколовшаяся ирландская группировка. Может, «Черный сентябрь», а может, и наши доморощенные леваки – анархисты или маоисты. А вполне возможно, и иранцы или итальянская «Красная бригада»… Кто угодно.
– В любом случае, – добавил Бернард, – все они связаны между собой. Хотя не исключено, что это новая группа независимых убийц. Спецслужба в замешательстве: не знает, где искать.
Весьма утешительная информация! Меня неприятно поразило, как спокойно, деловито, даже равнодушно говорили они о маньяках, вознамерившихся лишить меня жизни.
Как и все утопающие, я попытался ухватиться за соломинку.
– Но ведь речь идет о списке? Вы упомянули слово «список», не так ли? Значит, не я один?
– Совершенно верно, господин министр, – успокоил меня Хамфри.
Я выразил робкую надежду, что в нем, должно быть, сотни имен…
– Нет, господин министр, – возразил мой постоянный заместитель. – Всего три.
– Три?
Эта новость повергла меня в состояние, близкое к шоку… или прострации… или того и другого одновременно. В горле пересохло, я тупо смотрел на них, не в состоянии ни думать, ни произнести хоть слово.
Когда же я в конце концов обрел способность думать и говорить, зазвонил телефон. Бернард снял трубку: некий коммандер Форест из спецслужбы прибыл, чтобы проинструктировать меня.
Бернард отправился его встречать. У дверей он обернулся и с искренним сочувствием сказал:
– С другой стороны, господин министр, быть одним из немногих всегда приятно. По крайней мере, всем известно, кто вы такой.
Я бросил на него уничтожающий взгляд, и он выскочил из кабинета.
Воспользовавшись паузой, сэр Хамфри сообщил мне, что министр внутренних дел уже проинформирован о списке (ну еще бы!) и любезно предложил выделить нескольких детективов для моей защиты.
Не понимаю, как они могут защитить меня. Как детективы могут защитить меня от пули убийцы? Никто не может. Это известно всем.
Я поделился своими сомнениями с сэром Хамфри, надеясь, что он их рассеет. Так нет.
– Попытайтесь взглянуть на дело иначе, – посоветовал он. – Пусть детективы и не смогут защитить своего подопечного от пули, но они нужны хотя бы для того, чтобы поймать убийцу и передать его в руки правосудия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158