ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Пожилая вдова, бывшая горничная барышни, приняла в них участие: влюбленные иногда встречались у нее, чтобы вместе обдумать дальнейшие свои шаги. Неудачливый претендент на руку девушки как-то узнал об этом; ревность отняла у него разум. Это был человек необузданный и, без сомнения, слабохарактерный, одна из тех натур, которые под влиянием сильной страсти способны на все. Как-то он их выследил, ворвался вслед за ними в дом вдовы и застал их в тот момент, когда молодой человек целовал руку своей возлюбленной. В ослеплении гнева он нанес сопернику удар шпагой и собирался ударить вторично, когда барышня, пытаясь его оттолкнуть, заслонила собой жениха; она упала, пронзенная шпагой. Преступник в страхе бежал; конец этой истории вам известен.
Однако продолжим мое жизнеописание.
Секретарь суда наконец вернулся и объявил, что меня выпустят на следующий день. Не будем больше останавливаться на тюремных воспоминаниях, они слишком печальны. Перейдем прямо к счастливому дню моего избавления.
– В одиннадцать часов утра мадемуазель Абер приехала за мной; она осталась в прихожей и только послала наверх служителя; я сошел вниз, у ворот меня ждал экипаж, да еще какой! Собственная карета госпожи де Ферваль, и сама госпожа де Ферваль сидела в ней: мое освобождение было обставлено весьма торжественно, нужно было широко оповестить народ о моей невиновности.
Но и этим не исчерпывалось внимание к нам этой дамы.
– Прежде чем отвезти его домой, – сказала она мадемуазель Абер, – надо, по-моему, поехать в тот квартал, где его схватили. Пусть все свидетели ареста узнают, что он невиновен, ведь они могут где-нибудь с ним встретиться. Я считаю, что пренебрегать этим не следует.
И, обратившись ко мне, она добавила:
– Вы могли бы узнать кого-либо из тех, кто присутствовал при вашем аресте?
– А как же, конечно, – ответил я, – например лекаря, который живет напротив и пришел осмотреть и перевязать раненых. Хорошо бы доказать ему, что я не такой негодяй, как он думает.
– Ах, сударыня, вы ангел! Второй такой нет! – вскричала мадемуазель Абер. – Знайте, Ля Валле, решительно всем вы обязаны ей, и все это делалось из любви к богу!
Однако госпожа де Ферваль, отлично знавшая, что бог тут не при чем, перебила ее.
– Оставьте, дорогая. Когда вы думаете сыграть свадьбу?
– Сегодня же ночью, если ничто не помешает, – отвечала мадемуазель Абер.
Но вот мы прибыли на злополучный перекресток, куда велели кучеру отвезти нас, и остановились возле дома лекаря; тот стоял на пороге и, как я заметил, воззрился на меня с удивлением.
– Скажите, сударь, помните ли вы мое лицо? Вы меня узнаете?
– Боюсь, что да, – отвечал он, чрезвычайно вежливо снимая шляпу, чтобы приветствовать господина, сидящего в щегольской карете с двумя дамами, из коих одна несомненно принадлежала к избранному кругу. – Да, сударь, я вас признал; если не ошибаюсь, позавчера я видел вас в этом доме (он указал на дом напротив, где меня арестовали), и там вас…
Он замялся, не зная, продолжать ли.
– Договаривайте, – сказал я ему, – да, сударь, я именно тот, кого там схватили и отправили в тюрьму.
– Я не решался напомнить вам об этом, – подтвердил он, – но я вас тогда хорошо рассмотрел и теперь сразу же узнал. Что ж, сударь, значит вы ни в чем не виноваты?
– Я виновен не больше, чем вы, – ответил я и рассказал ему, каким образом оказался замешан в эту историю.
– А я, ей богу, очень рад за вас, сударь, – сказал он. – Мы все тут – и соседи, и жена, и дети, и я, и мои помощники – все мы говорили: «После этого не знаешь кому и верить! У этого юноши такое славное лицо, а вот поди ж ты…» Знаете что? Надо их позвать. Эй, Бабетта (так звали одну из его дочерей), жена, идите сюда! Вы тоже (это относилось к ученикам)! Посмотрите-ка на этого господина! Вы знаете, кто он?
– Ах, батюшка, – вскричала Бабетта, – он похож на давешнего арестантика!
– И правда, похож, – отозвалась лекарева жена, – до того похож, что по-моему это он и есть.
– Да, – сказал я, – он самый.
– Ах, ах! – удивилась Бабетта. – Как странно! Стало быть, сударь, вы вовсе не помогали никого убивать?
– Боже сохрани, – ответил я, – я бы ни за что не стал помогать человеку умереть; родиться – это еще куда ни шло.
– Правду сказать, – подхватила жена лекаря, – нам и то как-то не верилось.
– Да что! – воскликнула Бабетта. – Если есть на свете человек с невинным выражением лица, то это вы, сударь.
Стал собираться народ, и многие меня узнавали. Госпожа де Ферваль была так добра, что не торопилась прерывать эту сцену: ей хотелось, чтобы весь квартал убедился в моей невиновности. Наконец я распрощался с лекарем, его чадами и домочадцами; мне было приятно, что все тамошние обитатели провожали меня самыми добрыми напутствиями и что я был теперь вполне очищен в их глазах от всяких подозрений. Я уже не говорю о том, как лестно мне было слышать со всех сторон похвалы моей наружности. Мадемуазель Абер была в полном восторге и даже смотрела на меня каким-то жадным взглядом, чего прежде никогда не бывало.
Я видел, что она любуется мной и радуется, что сумела первая заметить, как я хорош и мил.
Я вырос даже в глазах госпожи де Ферваль; она, со своей стороны, тоже присматривалась ко мне внимательней, чем прежде, и, я уверен, думала про себя: «Значит, у меня не такой уж плохой вкус, раз все одобряют мой выбор».
Все это происходило в то время, как мы весело беседовали; я был очень доволен, но меня ожидали еще новые радости.
Мы подъезжали к дому (госпожа де Ферваль непременно хотела доставить нас туда в своей карете), когда у входа в церковь неожиданно увидели мадемуазель Абер-старшую и господина Дусена, которые о чем-то весьма горячо совещались. Ехавшая впереди коляска в этот момент замедлила ход; мы тоже, и парочка успела вдоволь на нас насмотреться.
И по сию пору я не могу удержаться от смеха, вспоминая выразившееся на их лицах удивление.
Они остолбенели и так растерялись, что даже забыли презрительно скривиться, без чего в противном случае никак бы не обошлось. Но иные впечатления поражают до глубины души. К тому же мы не могли бы выбрать более подходящую минуту, чтобы встреча с нами показалась им унизительной и обидной: совершенно случайно обстоятельства словно нарочно соединились, чтобы растравить их рану; триумф наш был сокрушительным; он мог бы показаться даже дерзким, если бы с нашей стороны тут был умысел: в тот самый миг, когда перед ними появилась наша карета, мы все – госпожа де Ферваль, мадемуазель Абер и я – дружно прыснули от смеха: я сказал что-то забавное. Этот взрыв хохота вместе с роскошным выездом госпожи де Ферваль безусловно нанес кровавую рану их сердцу.
Мы учтиво приветствовали их; они ответили на наши поклоны; видимо, до того расстроились, что не отдавали себе отчета в своих поступках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132