Конечно, он этого раньше не говорил, но на этот раз я его поняла.
– Иди отсюда. – Я прижала одну руку к голове, чтобы помешать ему содрать с меня маску, а другой отталкивала его. Он завел мне руки за спину и защелкнул на них наручники.
– Эй! – Паника в моем голосе была реальной. Мне не нравилось, что у меня не свободны руки и я не могу воспользоваться кондуитом, но во взгляде Хантера было предупреждение, и я перестала сопротивляться. Женщина в маске не может войти в казино, не привлекая внимания службы безопасности. Карнавальный костюм – одно дело, ведь это все-таки Лас-Вегас, но маска – совсем другое.
Я знала, что человек, подозреваемый в намерении ограбить казино, будет отправлен в комнату для задержанных, где его допросит либо сама служба безопасности, либо вместе с полицией. Место, куда вел меня Хантер, как раз то, куда мне нужно попасть.
И это заставило меня задуматься. Если наблюдение засекло, как я входила в маске, она должна была заметить и то, что Хантер явился в неурочное время, переоделся в форму и провел меня в глубину здания. Разве это не вызовет подозрения у тех, кто работает с Тульпой? И разве во время допроса не будет раскрыта подлинная личность Хантера?
«Вся его жизнь будет загублена, – подумала я, – а у Зодиака не будет никого в организации Тульпы. Опять».
Конечно, я понимала, что Хантер так поступает сознательно. Он рисковал всем, ради чего работал. Он отдавал свою личность. Свою жизнь. Свою работу, которая помогла ему проникнуть в организацию Тульпы.
Сейчас он вел меня по главному казино, мимо игровых автоматов и каруселей, мимо туристов с покрасневшими глазами, которые всю ночь провели у столов, мимо ярких неоновых знаков, кричавших мне: «Уходи! Вернись! Впереди верная смерть!»
Мы добрались до большой двойной двери, и Хантер нажал кнопку доступа. Дверь открылась автоматически – огромная пасть, которая ведет во внутренности «Валгаллы», туда, где совершается подлинная работа, и естественная, и сверхъестественная.
– Держись рядом. Здесь легко заблудиться, – сказал Хантер, разжимая руку и шагая быстрей. – Здесь камер наблюдения нет: это плохо для морали, но все равно глаза повсюду.
Он повернул налево, потом направо, потом сделал еще несколько быстрых поворотов налево. В последних двух проходах мы никого не встретили, что для казино необычно. Хантер показал на длинный коридор.
– Грузовые доки там. Возможно, через них удастся уйти, хотя я считаю, что грузовой лифт лучше. Меньше движения. ….. – Лицо его было напряжено, словно его растягивали изнутри какие-то струны.
– Я чувствую твой запах, – заметила я.
– Знаю, – ответил он. Голос тоже напряжен. Он не потел, но запах изливался через поры.
– Ты станешь целью.
– Поэтому я и показываю тебе, где грузовые доки. Теперь будь внимательна.
Мы вошли в кажущийся бесконечным коридор, стены которого от пола до высоты в четыре фута забраны стальными плитами – предосторожность от ударов тележек с грузом, которые здесь проходят ежедневно.
– Кабинет Тульпы за самым длинным коридором «Валгаллы». Видела когда-нибудь фильмы ужасов, в которых герой бежит по коридору, а тот все время удлиняется? – Я оглянулась. Мы прошли ярдов сто. По крайней мере столько же еще предстоит пройти. Хантер посмотрел на меня. – А теперь представь, что за тобой бегут десять воинов Тени.
– Лучше не буду. – Я стала озираться в поисках возможных выходов или оружия. Ничего не было. Только длинные блестящие стены и тревожная линия флуоресцентных ламп.
– Этот коридор называют Прогон, – сообщил он.
– Еще бы, – хмыкнула я. И заслужила смешок.
Коридор закончился тупиком – я понадеялась, что это не символ нашего будущего; мы повернули направо и сразу остановились. Перед нами был вход в лифт, а над ним номера от одного до двадцати четырех. Хантер сиял с меня пи ручники и сунул их в задний карман брюк. Потом нажал кнопку. Послышался звонок, и лифт начал спускаться к нам.
Я неожиданно повернулась к нему.
– Хантер, я должна извиниться.
– За что?
Он едва слушал меня. Лифт находился на верхнем этаже. Мы – в самом низу.
– За все это.
Звонок. Двадцатый этаж.
– Я знаю, чем ты рискуешь сегодня. Знаю, что ты все потеряешь.
Я знала также, каково это – все потерять.
– Не будем об этом говорить. – Он посмотрел вверх, на загорающиеся номера над дверью, но его выдали стиснутые челюсти.
Звонок. Еще десять этажей.
– Ты готова?
– Да, – произнесла я осторожно. – Еще только одно.
– Что?
Я растирала запястья в том месте, где были наручники.
– Прости.
– Ты это уже говорила.
– Не за это.
Звонок. Осталось восемь.
– За это. – Я развернулась и ударила его локтем ниже виска. Он упал, как подрубленное дерево. Мне пришлось подхватить его голову, чтобы она не ударилась о бетонный пол, и я опустила ее, избежав запоздалой попытки схватить меня за горло.
– Неблагодарный ублюдок, – обронила я, когда его руки упали. Сильный неблагодарный ублюдок.
Я вытащила из его кармана наручники, застегнула на его руках и оставила ключи у себя. Мне не хотелось его заковывать, но так будет выглядеть убедительней. Сказав себе, что это ради его же безопасности, я забрала у него пистолеты – один сунула за голенище, другой – за пояс, отняла дубинку и главный признак агента – его кондуит.
– Убьешь меня, когда очнешься. Но по крайней мере ты очнешься.
И это подвело меня к последнему, что нужно сделать.
Наклонившись над Хантером, который и без сознания выглядел пугающе, я подумала, что, собственно, я о нем знаю. Да ничего. Но было в нем то, как он наблюдал за людьми, спокойная уверенность за обычными манерами. Я восхищалась им. Он делал вещи своими руками – конечно, оружие, но я всегда была неравнодушна к артистичности. Он собрался сегодня все принести в жертву и никому не сказал ни слова, чтобы никто не понял его намерений, пока не будет поздно. До самого этого момента.
Звонок.
Собрав всю эту скромную информацию, я наклонилась и прижалась губами к его губам. Прикосновение плоти к плоти было интимным, но совсем не таким, как соприкосновение сознаний, душ. Я выдохнула, послала в него струю своей сущности.
Мама была права. Можно ощутить Свет в другом человеке, словно пузырьки на языке, и почувствовать душу в дыхании. Я увидела силу Хантера, сладкий аромат его физической сути и удивительную мягкость души. Продолжила смешивать наши дыхания, втягивала его в себя и знала, что на подсознательном уровне он делает то же самое со мной. Поступая так, он узнавал меня глубже, чем любой другой человек.
И я позволила это, ища связи, которая помогла бы мне передать ему не только свои знания, память и опыт, но и мою силу. Мой поцелуй превратился в молитву, а дыхание – в щит. Одной рукой я взяла его щеку – мое прикосновение теперь оружие, закрыла глаза и излилась в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Иди отсюда. – Я прижала одну руку к голове, чтобы помешать ему содрать с меня маску, а другой отталкивала его. Он завел мне руки за спину и защелкнул на них наручники.
– Эй! – Паника в моем голосе была реальной. Мне не нравилось, что у меня не свободны руки и я не могу воспользоваться кондуитом, но во взгляде Хантера было предупреждение, и я перестала сопротивляться. Женщина в маске не может войти в казино, не привлекая внимания службы безопасности. Карнавальный костюм – одно дело, ведь это все-таки Лас-Вегас, но маска – совсем другое.
Я знала, что человек, подозреваемый в намерении ограбить казино, будет отправлен в комнату для задержанных, где его допросит либо сама служба безопасности, либо вместе с полицией. Место, куда вел меня Хантер, как раз то, куда мне нужно попасть.
И это заставило меня задуматься. Если наблюдение засекло, как я входила в маске, она должна была заметить и то, что Хантер явился в неурочное время, переоделся в форму и провел меня в глубину здания. Разве это не вызовет подозрения у тех, кто работает с Тульпой? И разве во время допроса не будет раскрыта подлинная личность Хантера?
«Вся его жизнь будет загублена, – подумала я, – а у Зодиака не будет никого в организации Тульпы. Опять».
Конечно, я понимала, что Хантер так поступает сознательно. Он рисковал всем, ради чего работал. Он отдавал свою личность. Свою жизнь. Свою работу, которая помогла ему проникнуть в организацию Тульпы.
Сейчас он вел меня по главному казино, мимо игровых автоматов и каруселей, мимо туристов с покрасневшими глазами, которые всю ночь провели у столов, мимо ярких неоновых знаков, кричавших мне: «Уходи! Вернись! Впереди верная смерть!»
Мы добрались до большой двойной двери, и Хантер нажал кнопку доступа. Дверь открылась автоматически – огромная пасть, которая ведет во внутренности «Валгаллы», туда, где совершается подлинная работа, и естественная, и сверхъестественная.
– Держись рядом. Здесь легко заблудиться, – сказал Хантер, разжимая руку и шагая быстрей. – Здесь камер наблюдения нет: это плохо для морали, но все равно глаза повсюду.
Он повернул налево, потом направо, потом сделал еще несколько быстрых поворотов налево. В последних двух проходах мы никого не встретили, что для казино необычно. Хантер показал на длинный коридор.
– Грузовые доки там. Возможно, через них удастся уйти, хотя я считаю, что грузовой лифт лучше. Меньше движения. ….. – Лицо его было напряжено, словно его растягивали изнутри какие-то струны.
– Я чувствую твой запах, – заметила я.
– Знаю, – ответил он. Голос тоже напряжен. Он не потел, но запах изливался через поры.
– Ты станешь целью.
– Поэтому я и показываю тебе, где грузовые доки. Теперь будь внимательна.
Мы вошли в кажущийся бесконечным коридор, стены которого от пола до высоты в четыре фута забраны стальными плитами – предосторожность от ударов тележек с грузом, которые здесь проходят ежедневно.
– Кабинет Тульпы за самым длинным коридором «Валгаллы». Видела когда-нибудь фильмы ужасов, в которых герой бежит по коридору, а тот все время удлиняется? – Я оглянулась. Мы прошли ярдов сто. По крайней мере столько же еще предстоит пройти. Хантер посмотрел на меня. – А теперь представь, что за тобой бегут десять воинов Тени.
– Лучше не буду. – Я стала озираться в поисках возможных выходов или оружия. Ничего не было. Только длинные блестящие стены и тревожная линия флуоресцентных ламп.
– Этот коридор называют Прогон, – сообщил он.
– Еще бы, – хмыкнула я. И заслужила смешок.
Коридор закончился тупиком – я понадеялась, что это не символ нашего будущего; мы повернули направо и сразу остановились. Перед нами был вход в лифт, а над ним номера от одного до двадцати четырех. Хантер сиял с меня пи ручники и сунул их в задний карман брюк. Потом нажал кнопку. Послышался звонок, и лифт начал спускаться к нам.
Я неожиданно повернулась к нему.
– Хантер, я должна извиниться.
– За что?
Он едва слушал меня. Лифт находился на верхнем этаже. Мы – в самом низу.
– За все это.
Звонок. Двадцатый этаж.
– Я знаю, чем ты рискуешь сегодня. Знаю, что ты все потеряешь.
Я знала также, каково это – все потерять.
– Не будем об этом говорить. – Он посмотрел вверх, на загорающиеся номера над дверью, но его выдали стиснутые челюсти.
Звонок. Еще десять этажей.
– Ты готова?
– Да, – произнесла я осторожно. – Еще только одно.
– Что?
Я растирала запястья в том месте, где были наручники.
– Прости.
– Ты это уже говорила.
– Не за это.
Звонок. Осталось восемь.
– За это. – Я развернулась и ударила его локтем ниже виска. Он упал, как подрубленное дерево. Мне пришлось подхватить его голову, чтобы она не ударилась о бетонный пол, и я опустила ее, избежав запоздалой попытки схватить меня за горло.
– Неблагодарный ублюдок, – обронила я, когда его руки упали. Сильный неблагодарный ублюдок.
Я вытащила из его кармана наручники, застегнула на его руках и оставила ключи у себя. Мне не хотелось его заковывать, но так будет выглядеть убедительней. Сказав себе, что это ради его же безопасности, я забрала у него пистолеты – один сунула за голенище, другой – за пояс, отняла дубинку и главный признак агента – его кондуит.
– Убьешь меня, когда очнешься. Но по крайней мере ты очнешься.
И это подвело меня к последнему, что нужно сделать.
Наклонившись над Хантером, который и без сознания выглядел пугающе, я подумала, что, собственно, я о нем знаю. Да ничего. Но было в нем то, как он наблюдал за людьми, спокойная уверенность за обычными манерами. Я восхищалась им. Он делал вещи своими руками – конечно, оружие, но я всегда была неравнодушна к артистичности. Он собрался сегодня все принести в жертву и никому не сказал ни слова, чтобы никто не понял его намерений, пока не будет поздно. До самого этого момента.
Звонок.
Собрав всю эту скромную информацию, я наклонилась и прижалась губами к его губам. Прикосновение плоти к плоти было интимным, но совсем не таким, как соприкосновение сознаний, душ. Я выдохнула, послала в него струю своей сущности.
Мама была права. Можно ощутить Свет в другом человеке, словно пузырьки на языке, и почувствовать душу в дыхании. Я увидела силу Хантера, сладкий аромат его физической сути и удивительную мягкость души. Продолжила смешивать наши дыхания, втягивала его в себя и знала, что на подсознательном уровне он делает то же самое со мной. Поступая так, он узнавал меня глубже, чем любой другой человек.
И я позволила это, ища связи, которая помогла бы мне передать ему не только свои знания, память и опыт, но и мою силу. Мой поцелуй превратился в молитву, а дыхание – в щит. Одной рукой я взяла его щеку – мое прикосновение теперь оружие, закрыла глаза и излилась в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112