Вспомнила, как хихикала с Шер из-за шипящей воды и мятного крема. Потом сосредоточилась на человеке, стоящем напротив меня: вспомнила, как он спросил, убила ли я кого-нибудь, будучи совершенно уверен, что могла убить.
– Вот. – Я открыла глаза и увидела, что Уоррен показывает на меня пальцем. – Мой второй пульс ускорился, на ладонях выступил пот; чувство, подавляющее все остальные, гнев. Может, с оттенком страха. – Он наклонил голову. – О чем ты подумала?
– О Ксавье. Он мне угрожал, – ответила я, понимая, что Уоррен может почувствовать ложь. Но мне было все равно: он внутри меня, или я внутри него. Сомневаясь в его истинных намерениях, я решила кое-что сохранять при себе. – Значит, ты ощутил то же, что и я, когда Аякс нашел меня?
– Когда он вошел в здание, я почувствовал запах твоего страха. Твоего гнева, когда он убил девушку… – Он немного помолчал и закончил: – И твою печаль еще до того, как все это началось.
Я понимала, что он вскоре вернется к этому. Избегая его глаз, отошла от двери, открыла шкаф и заглянула в пего.
– Ты должна была держаться подальше от пего, – заявил Уоррен, но я не обратила на его слова внимания.
– А чья это комната? – Я удивленно отступила от шкафа.
– Теперь твоя. – Он подошел ко мне и гоже посмотрел на ровные ряды одежды на полках и вешалках, на шеренгу туфель и другой обуви на полу. Все черное и все женское. – Когда-то это была комната Зои.
Наши взгляды встретились.
Он ничего не сказал о том чувстве, которое пронизало воздух между нами; напротив, воспользовавшись возможностью, достал снимок Бена, который взял у меня накануне. Я резко выдохнула, когда он поднес снимок к моему лицу.
– Ты ведь не хочешь, чтобы Аякс его нашел? – негромко спросил Уоррен.
Я посмотрела прямо ему в глаза.
– Не хочу.
– Тогда тренируй сознание. Даже мысленно не произноси имя Бена. – Последние слова он отделял равными паузами. – Если не будешь контролировать свои эмоции, подвергнешь опасности обе ваши жизни. И мою тоже.
На этот раз я услышала мольбу в его голосе. Хотела объяснить ему, что он не понимает, о чем говорит, но он знал, что в глубине души я согласилась с его правом просить об этом. Что такое мое личное горе по сравнению с безопасностью отряда? Города? Вселенной?
Мы смотрели друг на друга, чувствуя, как между нами проскакивают искры напряжения. Отчаяние заполняло все вокруг – отчаяние не только мое, но и его, и наконец я кивнула. Больше ни одна жизнь не будет потеряна из-за меня. По крайней мере это я могу пообещать. Уоррен расслабился, и словно по волшебству воздух вокруг нас стал казаться более чистым и свежим. Он сверкал невидимыми искрами, и я вдохнула полной грудью его. Теперь все между нами выяснено. Почти все.
– Еще один вопрос. – Я подняла руку, видя как лицо его приняло настороженное выражение, а воздух сиял уже не так ярко. – Ты ощутил, каково мне пришлось, когда я входила в убежище?
Он сжал кулаки. Настала моя очередь проникнуться запахом и вкусом глубочайшей вины, и это сильно смягчило мой гнев.
– Я чувствовал, как расщепляются атомы в твоем теле. Чувствовал, как они шипят у меня на языке. Чувствовал запах твоем кипящей крови и как мозг плавится в твоих костях.
Я сама не вполне помнила, что это происходило.
– Пойдсм, – сказал он, положив мне руку на плечо. – Покажу тебе все остальное.
Мы двинулись по узким коридорам, едва позволяющим разойтись двум людям. На стене возле пола вспыхивала яркая красная неоновая полоска, она освещала пол, по которому мы проходили, и снова гасла за нами. В этих кратких всполохах я могла разглядеть символы на стенах – руны или письмена какого-то древнего языка, которые были мне незнакомы, но мы шли так быстро, что они только на мгновение отражались в моей сетчатке, ежесекундно сменяясь все новыми и новыми. Уоррен, привыкший к ним, не обращал на них внимания.
– Уоррен, а что, если я не приобрету новой силы? В смысле, если попробую контролировать свои эмоции и вести жизнь обычного смертного? Оставят ли меня в покое?
Вопросы были скорее риторические. Оба мы знали, что собаки никогда не сойдут со следа. Я слишком много видела. И на руках у меня слишком много крови.
Уоррен покачал головой.
– Тебя со временем все равно найдут. И у тебя будет только меньше возможности защищаться. Проход в иную плоскость, под Неоновое кладбище, – это первый шаг к обретению новой силы, необходимый шаг. Теперь, вернувшись в мир смертных, ты будешь обладать знанием. Пребывание в убежище – второй шаг, потому что теперь ты сможешь пройти в любой портал, закрытый для смертных.
– Что это значит?
– Это значит, – ответил он, глядя на меня, – что у тебя теперь место в первом ряду и доступ в мир сверхъестественного. – Я уставилась на него. – Что? Неужели ты не слышала о дверях, которые не открываются, когда ты поворачиваешь ручку, хотя готова поклясться, что только что за этой дверью исчез кто-то другой? Как насчет лифтов, которые не приходят по твоему вызову? Или тебе незнакомо чувство, что кто-то за тобой наблюдает, хотя, повернувшись, ты никого не видишь? Что ж, теперь эти двери и лифты – на самом деле это порталы – открыты для тебя.
Он показал на стену перед нами. Я присмотрелась, увидела тонкую щель, проходящую от пола до потолка, и толкнула. Ничего. Толкнула сильней с тем же результатом и взглянула на Уоррена. Он отвел меня назад, потом театрально взмахнул руками, стена расступилась и сложилась, как половинки японского веера. За ней оказался лифт с уже открытой дверью.
– Хороший трюк, – сказала я, входя в лифт. – Вроде ты говорил, что они открыты для меня.
– Тебе нужно немного попрактиковаться. И понадобится терпение.
Я поморщилась и отвернулась, почувствовав осуждение в его голосе. Стены лифта зеркальные, в позолоченных рамах, и в них отражается необыкновенная пара: модница в сногсшибательном разминочном розовом костюме и нищий в поношенном костюме с чужого плеча. Барби отдыхает.
– Значит, эти… порталы – часть альтернативной реальности?
– Совершенно верно, – согласился он, нажимая кнопку «вниз». Мимо нас замелькали двери. – Вначале тебе нужно быть очень осторожной. Никогда не знаешь, кто ждет тебя по другую сторону, но ты научишься.
Я вздохнула, представив себе чудищ под кроватью и в шкафу. Черт побери. Я совсем недавно избавилась от этой фобии.
Лифт остановился, дверь открылась, и мы вышли в наклонный коридор, ведущий к двойной двери из дымчатого стекла.
– Придержите лифт!
Стекла раздвинулись, и мимо нас кто-то пробежал, тут же затормозив и поворачиваясь к нам.
– А, Уоррен. Привет!
– Ванесса. – Уоррен наклонил голову. – Это Оливия, наш новый Стрелец.
– Новый Стрелец? Не слышала. – Она изобразила удивление, потом протянула руку. Рукопожатие удивительно сильное, и я ощутила прикосновение слишком гладких подушечек пальце», но в остальном все было совершенно нормальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Вот. – Я открыла глаза и увидела, что Уоррен показывает на меня пальцем. – Мой второй пульс ускорился, на ладонях выступил пот; чувство, подавляющее все остальные, гнев. Может, с оттенком страха. – Он наклонил голову. – О чем ты подумала?
– О Ксавье. Он мне угрожал, – ответила я, понимая, что Уоррен может почувствовать ложь. Но мне было все равно: он внутри меня, или я внутри него. Сомневаясь в его истинных намерениях, я решила кое-что сохранять при себе. – Значит, ты ощутил то же, что и я, когда Аякс нашел меня?
– Когда он вошел в здание, я почувствовал запах твоего страха. Твоего гнева, когда он убил девушку… – Он немного помолчал и закончил: – И твою печаль еще до того, как все это началось.
Я понимала, что он вскоре вернется к этому. Избегая его глаз, отошла от двери, открыла шкаф и заглянула в пего.
– Ты должна была держаться подальше от пего, – заявил Уоррен, но я не обратила на его слова внимания.
– А чья это комната? – Я удивленно отступила от шкафа.
– Теперь твоя. – Он подошел ко мне и гоже посмотрел на ровные ряды одежды на полках и вешалках, на шеренгу туфель и другой обуви на полу. Все черное и все женское. – Когда-то это была комната Зои.
Наши взгляды встретились.
Он ничего не сказал о том чувстве, которое пронизало воздух между нами; напротив, воспользовавшись возможностью, достал снимок Бена, который взял у меня накануне. Я резко выдохнула, когда он поднес снимок к моему лицу.
– Ты ведь не хочешь, чтобы Аякс его нашел? – негромко спросил Уоррен.
Я посмотрела прямо ему в глаза.
– Не хочу.
– Тогда тренируй сознание. Даже мысленно не произноси имя Бена. – Последние слова он отделял равными паузами. – Если не будешь контролировать свои эмоции, подвергнешь опасности обе ваши жизни. И мою тоже.
На этот раз я услышала мольбу в его голосе. Хотела объяснить ему, что он не понимает, о чем говорит, но он знал, что в глубине души я согласилась с его правом просить об этом. Что такое мое личное горе по сравнению с безопасностью отряда? Города? Вселенной?
Мы смотрели друг на друга, чувствуя, как между нами проскакивают искры напряжения. Отчаяние заполняло все вокруг – отчаяние не только мое, но и его, и наконец я кивнула. Больше ни одна жизнь не будет потеряна из-за меня. По крайней мере это я могу пообещать. Уоррен расслабился, и словно по волшебству воздух вокруг нас стал казаться более чистым и свежим. Он сверкал невидимыми искрами, и я вдохнула полной грудью его. Теперь все между нами выяснено. Почти все.
– Еще один вопрос. – Я подняла руку, видя как лицо его приняло настороженное выражение, а воздух сиял уже не так ярко. – Ты ощутил, каково мне пришлось, когда я входила в убежище?
Он сжал кулаки. Настала моя очередь проникнуться запахом и вкусом глубочайшей вины, и это сильно смягчило мой гнев.
– Я чувствовал, как расщепляются атомы в твоем теле. Чувствовал, как они шипят у меня на языке. Чувствовал запах твоем кипящей крови и как мозг плавится в твоих костях.
Я сама не вполне помнила, что это происходило.
– Пойдсм, – сказал он, положив мне руку на плечо. – Покажу тебе все остальное.
Мы двинулись по узким коридорам, едва позволяющим разойтись двум людям. На стене возле пола вспыхивала яркая красная неоновая полоска, она освещала пол, по которому мы проходили, и снова гасла за нами. В этих кратких всполохах я могла разглядеть символы на стенах – руны или письмена какого-то древнего языка, которые были мне незнакомы, но мы шли так быстро, что они только на мгновение отражались в моей сетчатке, ежесекундно сменяясь все новыми и новыми. Уоррен, привыкший к ним, не обращал на них внимания.
– Уоррен, а что, если я не приобрету новой силы? В смысле, если попробую контролировать свои эмоции и вести жизнь обычного смертного? Оставят ли меня в покое?
Вопросы были скорее риторические. Оба мы знали, что собаки никогда не сойдут со следа. Я слишком много видела. И на руках у меня слишком много крови.
Уоррен покачал головой.
– Тебя со временем все равно найдут. И у тебя будет только меньше возможности защищаться. Проход в иную плоскость, под Неоновое кладбище, – это первый шаг к обретению новой силы, необходимый шаг. Теперь, вернувшись в мир смертных, ты будешь обладать знанием. Пребывание в убежище – второй шаг, потому что теперь ты сможешь пройти в любой портал, закрытый для смертных.
– Что это значит?
– Это значит, – ответил он, глядя на меня, – что у тебя теперь место в первом ряду и доступ в мир сверхъестественного. – Я уставилась на него. – Что? Неужели ты не слышала о дверях, которые не открываются, когда ты поворачиваешь ручку, хотя готова поклясться, что только что за этой дверью исчез кто-то другой? Как насчет лифтов, которые не приходят по твоему вызову? Или тебе незнакомо чувство, что кто-то за тобой наблюдает, хотя, повернувшись, ты никого не видишь? Что ж, теперь эти двери и лифты – на самом деле это порталы – открыты для тебя.
Он показал на стену перед нами. Я присмотрелась, увидела тонкую щель, проходящую от пола до потолка, и толкнула. Ничего. Толкнула сильней с тем же результатом и взглянула на Уоррена. Он отвел меня назад, потом театрально взмахнул руками, стена расступилась и сложилась, как половинки японского веера. За ней оказался лифт с уже открытой дверью.
– Хороший трюк, – сказала я, входя в лифт. – Вроде ты говорил, что они открыты для меня.
– Тебе нужно немного попрактиковаться. И понадобится терпение.
Я поморщилась и отвернулась, почувствовав осуждение в его голосе. Стены лифта зеркальные, в позолоченных рамах, и в них отражается необыкновенная пара: модница в сногсшибательном разминочном розовом костюме и нищий в поношенном костюме с чужого плеча. Барби отдыхает.
– Значит, эти… порталы – часть альтернативной реальности?
– Совершенно верно, – согласился он, нажимая кнопку «вниз». Мимо нас замелькали двери. – Вначале тебе нужно быть очень осторожной. Никогда не знаешь, кто ждет тебя по другую сторону, но ты научишься.
Я вздохнула, представив себе чудищ под кроватью и в шкафу. Черт побери. Я совсем недавно избавилась от этой фобии.
Лифт остановился, дверь открылась, и мы вышли в наклонный коридор, ведущий к двойной двери из дымчатого стекла.
– Придержите лифт!
Стекла раздвинулись, и мимо нас кто-то пробежал, тут же затормозив и поворачиваясь к нам.
– А, Уоррен. Привет!
– Ванесса. – Уоррен наклонил голову. – Это Оливия, наш новый Стрелец.
– Новый Стрелец? Не слышала. – Она изобразила удивление, потом протянула руку. Рукопожатие удивительно сильное, и я ощутила прикосновение слишком гладких подушечек пальце», но в остальном все было совершенно нормальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112