– О, Джоанна!
– Не придавай слишком большого значения, – произнесла я, но мне трудно было сдержать возбуждение в голосе. – Это всего лишь свидание.
– Но с Беном. С Бспом Тройной. – Она тяжело вздохнула и прижала руку к сердцу. – Я всегда знала, что вы созданы друг для друга. О, ты должна будешь мне все рассказать!
– Обязательно, – пообещала я. – Завтра.
– Нет, сегодня. Вечером, – настаивала она, обнимая меня.
– Оливия… – Я пыталась говорить твердо, но ее возбуждение оказалось заразительным. – Ну, хорошо. Заеду к тебе в половине двенадцатого или около того. К этому времени мы уже закончим.
– Тогда я дам тебе подарок, хотя, конечно, он не сравнится с Беном Трейной!
«А что сравнится?» – подумала я, высвобождаясь из ее объятий. Поправила ей волосы и улыбнулась.
– Тебе нужно привести себя в порядок. Для ужина ты слишком встрепанная.
Она кивнула, но не двинулась.
– Как ты?
Я пожала плечами.
– Привыкла. – И потом, понимая, что ей нужно успокоиться, радостно улыбнулась. – Все в порядке.
Еще один кивок, она снова сжала мне руку, и мы повернулись к выходу. Мы не можем общаться в доме Ксавье. В этих стенах не происходит ничего, о чем бы он не узнал. И тут Оливия меня удивила. Когда мы вышли из фойе в яркий зимний день и я повернула в противоположную сторону от «корвета» Шер, Оливия необычно сильно схватила меня за руку.
– Ты – вся моя семья! – воскликнула она, глядя мне в глаза. – Без тебя я бы, вероятно, верила всему, что говорят.
Мне не нужно было спрашивать, что она имеет в виду. Те, кто пишут о ней журнальные статьи, с ней никогда не беседуют. Смотрят на ее грудь, а не в глаза. И забывают, что под этой внешней красивой оболочкой и лоском есть человек, личность. Все забывают, и Ксавье тоже.
– Оливия Арчер, – сказала я, беря ее руки в свои. – Ты все, что о тебе говорят, и гораздо больше. Ты прекрасна, добра, умна и сильна. Ты верна и предана, и хотя обладаешь странным пристрастием к грязевым ваннам… – Тут она рассмеялась. – Ты все же моя сестра. Под внешностью светской дамы – прочная сердцевина и душа более сильная, чем у меня. Не забывай об этом, ладно?
Она кивнула со слезами на глазах, и я выпустила ее, чтобы мы не разревелись на ступеньках Ксавье. Никогда не доставлю ему такого удовольствия. На полпути по лестнице я обернулась.
– И Оливия!
Она остановилась, и я повысила голос, чтобы услышала и она, и Шер, и вся звукозаписывающая аппаратура, спрятанная в кустах:
– Кровная сестра или нет, я никогда, никогда не брошу тебя.
И не брошу. Она тоже все, что у меня осталось.
5
Бен Трейна ничего не забыл. Итальянский ресторан был тем самым, куда он в плохо сидящем привез меня на первое свидание – привез в чужом пикапе. Сейчас костюм сидел на нем отлично – аккуратные джинсы, на которые я посмотрела дважды, и поношенный кожаный пиджак, который просил и третьего взгляда. Машина тоже его собственная, хотя по-прежнему с приводом на все колеса и с очень мощным двигателем.
Таверна «Делизиоза» – маленький итало-американский ресторанчик, вполне заслуживающий свое название. Нас встретил аромат итальянских сосисок и свежеиспеченного хлеба, а из невидимых динамиков доносился голос Синатры. Обеденный зал представлял собой одну большую комнату, углы которой смягчали тяжелые занавеси. На стенах – фотографии звезд итальянского кино и спорта. У противоположной стены – бар красного дерева, мы отражаемся в его зеркалах, а по краям бара – зелень, виноград и бутылки старого кьянти. Отдельные столики накрыты скатертью в бело-красную клетку; на них позолоченные фонари «молния», которые почти не дают освещения.
Ужинали несколько пар, а за длинным столом в углу сидела семья мормонов со множеством детей. Единственный одинокий мужчина сидел у стойки бара спиной к нам, и я внимательно рассмотрела в зеркало его лицо, но ничего тревожного не увидела. Вероятно, пенсионер, пожилой, седеющий, выглядит совершенно безвредно, но на всякий случай я все же села спиной к стене и так, чтобы обозревать всю комнату. Если Бен и заметил это, то промолчал.
– Официант знает тебя по имени, – заметила я, когда нам на столик поставили бутылку «панны» и корзину с хлебом.
Он пожал плечами. Под пиджаком на нем рубашка с короткими рукавами, под которой отлично видно движение мышц. Я пыталась сосредоточиться на его словах, но меня oтвлекали его губы.
– Здесь есть специальные часы для полицейских. И ресторан находится по пути домой.
Он ничего не сказал о том, что здесь прошло наше первое свидание, я тоже.
– Кажется, я не совсем верно оделась, – произнесла я, оглядев себя. Я надела брюки, чтобы скрыть лезвия, прикрепленные к обуви, но выбрала яркую кофту с разрезом чуть ли не до пупка. Мне удалось скрыть все нужные места, а в сумочке уютно устроился алюминиевый куботан длиной всего в шесть дюймов. Тупой короткий ствол мог оказаться у меня в руке одним быстрым движением. Возможно, у меня паранойя, но она в модной оболочке.
– Все в порядке, – заверил меня Беи, опираясь локтем о стол. – Снова наслаждаюсь твоим видом, Джо-Джо.
Я покраснела: для меня это такая новая реакция, что я вынуждена была оглянуться.
После того нападения мы виделись только раз. Меня только что выписали из больницы, и прошло достаточно времени, чтобы сошли синяки с кожи, но слишком мало, чтобы мы с ним стали прежними. Я тогда почти не разговаривала – так же как не видела, не слышала, не чувствовала и очень боялась позвонить ему или встретиться с ним: воспоминания о сладости того момента, когда я лежала под ним, а он проникал в меня, делали положение еще более горьким.
И я была права. Я не могла прогнать горечь изо рта, чтобы что-нибудь сказать, а даже если бы смогла, не знала бы, что. Ты все еще меня любишь? Хочешь ко мне притронуться? Перестань так смотреть на меня. Так что мгновения превращались в минуты, молчание продолжалось, молодой Бен тоже не знал, что сказать. Он бросил на меня прощальный взгляд и ушел. А я почувствовала себя еще более одинокой.
– Джо.
– Прости. – Я покачала головой, поняв, что и Бен, и официант смотрят на меня.
– Я спросил, не хочешь ли немного вина за ужином. – Он слегка смущенно рассмеялся. Должно быть, я надолго задумалась. – : Теперь я не знаю, что тебе нравится.
– Вино – это хорошо. – Я заставила себя улыбнуться, а сама решала, стоит ли все это начинать заново.
Когда-то давным-давно – это действительно было давно – мы могли бы пожениться и жить вместе. Или так же легко могли расстаться: просто разошлись бы, когда выросли. В любом случае наш выбор не был бы окрашен трагедией.
Но вместо этого между нами повисла неестественная смерть надежды, и любовь была убита так же верно, как намеревались убить меня. И вот возникает вопрос: в этом мире, в моей нынешней реальности есть ли то, что мне нужно преодолевать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112