И почему по прошествии стольких лет он меня пригласил?
– А когда-нибудь приставала? – спросила я, думая, что его ответ может кое-что пояснить мне. – Проникала в тебя, я хочу сказать?
Он какое-то время молчал, глядя на огонь фонаря, стоящего между нами, потом заговорил, тщательно подбирая слова:
– На прошлой неделе был вызов. Третий раз за месяц полицию вызывали в дом одного парня. Типичный подонок, избивающий жену… только на этот раз он решил всыпать своему двухлетнему сыну. Когда наши парни пришли, он встретил их с распростертыми объятиями, раскрыл дверь, называл по именам: «Эй, Гарри! Привет, Патрик! Как дела?»
Бен с отвращением покачал головой, крутя в руках вилку.
– Пригласил в дом: он знал, что жена ни слова не скажет. А у мальчишки единственное, что держало на месте левую ногу, была кожа: все остальное сломано. И молоток лежал рядом, на кофейном столике.
– О боже!
– Да. Стоит этот мерзавец и улыбается: знает, что мы отлично понимаем, кто это сделал, но ничего предпринять не можем.
Мальчишку увезли в больницу, подлатали, хотя ясно, что это все равно, что накладывать лейкопластырь на пулевую рану, и вернули домой к этой суке, которая пальцем не шевельнула, чтобы спасти его.
– Бен, – негромко произнесла я, понимая, что он говорит не об этой женщине, а о другой. – Это несправедливо.
Он какое-то время смотрел на меня, потом лицо его прояснилось, и он вздохнул.
– Да, наверно, ты права, но несправедливо, что этот человек уходит свободно. Приходится надеяться, что в следующий раз он допустит ошибку, что найдется свидетель, не слишком запуганный, не слишком молодой, чтобы выступить против него. Иногда все, чего я хочу, это свидетеля.
Я кивнула, потому что понимала, что он имеет в виду. Бен прав. Насилие над ребенком и стремление отомстить находятся в разных вселенных.
Тем не менее я снова вгляделась в мужчину, сидевшего напротив меня. Куда девался мальчик, видевший все с белом и черном? Когда он привык к удобному серому цвету? Конечно, большинство людей никогда над такими вопросами не задумывается. Но его в эту промежуточную зону привела работа, и я не могу утверждать, что на его месте испытывала бы другие чувства? Что мне тоже не понадобилась бы, как он это назвал, вторая пара глаз?
Разве я могу сказать, что не поступаю так лее? Я вспомнила Аякса и то, как, защищаясь, готова была вцепиться ему в горло.
Снова наступила тишина, и когда звон вилок о тарелки стал самым громким звуком в комнате, я начала опасаться, что мы зашли в тупик, что это снова встанет между нами – мысль о насилии, то же самое, что десять лет назад.
– Как Оливия?
«Назад на нейтральную территорию», – подумала я, не зная, чего мне больше хочется: засмеяться или заплакать.
– Отлично, – смогла я ответить проглотив комок в горле. – Она инженер в лаборатории космических полетов. Разрабатывает новые способы сексуальных контактов при отсутствии веса.
– Я всегда сомневался, что стоит летать на кораблях НАСА.
Пришлось улыбнуться. Бен один из немногих парней, которые никогда не попадали под влияние чар Оливии, и поверьте мне, таких очень мало. Но Бен Трейна всегда смотрел только на меня.
– Она по-прежнему прекрасна, непостоянна и преданна. – Я почувствовала на себе его взгляд и ненадолго задумалась. – Ты один из немногих, кто никогда ее не осуждал, знаешь ли ты это? Мне это в тебе всегда нравилось.
Он удивился.
– А за что ее осуждать? Внутри она так же хороша, как снаружи. И по-своему очень сильна.
– Да, но этого, кажется, никто не видит.
– Может, потому что она не позволяет никому видеть, – произнес он и, заметив мои приподнятые – брови, добавил: – Ты ведь сама заявляешь, что мы такие, какими должны быть, чтобы выжить.
Верно. Я кивнула, хотя его слова снова заставили меня задуматься. Каким же он все-таки стал?
– Во всяком случае, – сказал он, смущенно– улыбаясь, словно прочитал мои мысли, – не хочу сегодня говорить об Оливии. Вернемся к тому, что тебе всегда во мне нравилось.
Я рассмеялась.
– Нарцисс.
– Совершенно верно.
Я решила слегка рискнуть.
– Не могу тебе все рассказать. – Я чуть наклонилась вперед. – На это потребуется целая ночь, и у нас нет времени.
Веки его отяжелели, взгляд стал мягким. Это Бен, каким я его знала.
– Тогда расскажи мне что-нибудь одно. Мне даже задумываться не нужно было.
– Мне нравилось то, что ты никогда не пытался меня переделать. Нравилось то, что ты никогда не сравнивал меня с сестрой. Нравилась твоя честность.
– Это целых три. – Он взял меня за руку. Ладонь у него была широкая и гладкая, и тепло от нее переходило в мою руку, расходилось но всему телу. Я могла бы прямо здесь от его прикосновения испытать оргазм. Интересно, так же ли кружится у него голова?
– Эти три мои любимые, – согласилась я, слегка пожимая его руку, облизывая губы, пробуя вино – и испытывая надежду – под влиянием этого затопившего меня тепла.
– Наверно, мне следует попросить тебя рассказать остальное, – прошептал он, бросив на меня понимающий взгляд.
Я поиграла со спагетти, медленно выдохнула, успокаиваясь.
– А как заканчиваются твои книги? – спросила я наконец. – Убийца схвачен? Злодей наказан? Справедливость восторжествовала?
– Это стандартный финал моих романов.
– И они жили долго и счастливо? Oн немного подумал и кивнул.
– Наверно. Те, кто доживает до конца книги. Да.
Печально, мне это больше напомнило фэнтези, чем детективный роман, но я не хотела огорчать Бена. Я с трудом глотнула, прежде чем поднять голову.
– Итак. Чем же закончится эта история?
– Парень получит девушку, конечно. – И он ослепительно улыбнулся мне.
Я без колебаний ответила, и словно вся сдержанность, вся необходимость контроля отпали. Все люди в зале, включая одинокого мужчину у бара, сложились и исчезли. Я прикусила губу, он облизал свои, и мы «ринулись» друг к другу.
Три часа и две бутылки спустя мы вышли из таверны «Делизиоза», как из кокона, насыщенные едой и вином, но еще более опьяненные долгими взглядами, многозначительным смехом и прикосновениями пальцев в мигающем свете свечей.
Снаружи мы набросились друг на друга, как голодные волки.
Холодный воздух кусал кожу, но превращался в пар под действием тепла, переходившего от тела Бена к моему. Он поцеловал меня, вначале прижав к стене; резкий контраст между холодным кирпичом и его жаром заставил меня ахнуть и еще сильней прильнуть к Бену. Затем мы направились вдоль стены, я попыталась соответствовать его широкому шагу. Левая рука Бена прошлась по моей голой спине и задержалась в волосах, слегка потянув за них. Его правая рука легла мне на блузку, и он начал ласкать меня. У его губ был вкус страсти и итальянского винограда. Наконец мы оказались у его машины, его губы через блузку сжимали мои соски, зубы слегка покусывали, а руки держали меня снизу и сверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112