и стационарных, из шахт РВСН, и мобильных. К примеру, атомных лодок.
- А что, пропало что-нибудь из документов?
- Нет, ничего не пропало... Я-то уверен - несчастный случай, но начальникам нужно громкое дело. Привыкли искать шпионов. Сталинский синдром, что ли, у них не прошел?
Тулаев открыл папочку. Верхней лежала фотография
Свидерского. Волевое худощавое лицо, острый взгляд, крепко сжатые губы. С таких лиц плакаты бы рисовать. Тулаев перевернул фотографию и наткнулся взглядом на год - 1990-й.
- А попозже, уже нашего времени, снимков нет? - спросил
он.
- А зачем? - удивленно расширил красивые карие глаза старший лейтенант. - Фотография вообще здесь случайно оказалась.
Тулаев ответил молчанием. За эти годы лицо у Свидерского явно изменилось, и скорее всего не в лучшую сторону. Впрочем, по лицу можно было прочесть выпавшие на долю Свидерского жизненные испытания. Улики на нем не проступили бы.
- Здесь есть текст его беседы с тем человеком? - сам начал перебирать бумаги Тулаев.
- А зачем текст? Вот пленка.
С грохотом отодвинув стул, старший лейтенант прошел к сейфу, пощелкал ключом и достал из его черного нутра малюсенькую аудиокассету "Панасоник".
- Здесь - все звонки, пришедшие на автоответчик к нему домой, положил он пленку на стол. - И в том числе беседа с этим человеком. Не знаю почему, но он записал и ее.
- А вам это не показалось странным?
- В какой-то мере, да, - безразлично посмотрел на пленку старший лейтенант. - Но ведь этот собеседник - инкогнито. Мы о нем ничего не знаем, кроме того, что, как теперь выясняется, он был в группе террористов, напавших на инкассатора.
- И даже после этого вы считаете, что со Свидерским произошел несчастный случай?
Старший лейтенант ответил резким злым взглядом. Он снова сел и на правах хозяина кабинета твердо сказал:
- Кабинет был изнутри закрыт на ключ. Никого в нем, кроме Свидерского, не было. Версия об убийстве отпадает. Не считаете же вы, что тот, кто выкинул его из окна, прилетел в кабинет на дирижабле?
- Не считаю, - сухо ответил Тулаев.
Он вынул пленку из пластикового футляра, и из-под нее выпал сложенный вчетверо листик бумаги.
- Это записи жены Свидерского, - неохотно пояснил старший лейтенант. У них телефон не только с автоответчиком, но и с определителем номера. Каждого, кто звонил ему в последние дни, она записывала.
- Значит, чего-то боялась.
- Жены бизнесменов всегда чего-то боятся.
- Но он скорее офицер, чем бизнесмен.
- Не знаю. С этим тоже, если разбираться, то голова кругом пойдет.
Стопка цифр на листке напоминала школьную задачу по алгебре. Считать не пересчитать. Номера начинались и на единицу, и на тройку, и даже на пятерку.
- Вы не проверяли, чьи это номера? - не поднимая глаз от листка, спросил Тулаев.
- Что?.. А-а, я у жены Свидерского спрашивал.
В номера ткнулся ровно остриженный красивый, как у девочки, ноготь старшего лейтенанта.
- Вот эти три номера - его сослуживцы по управлению. Вот эти два - его родственники по линии отца. Вот эти четыре - звонки от соседей...
- Она даже их записывала?
Жена Свидерского почему-то представилась Тулаеву маленькой седенькой женщиной с испуганными глазами-пуговками. Муж, скорее всего, не посвящал ее ни в служебные, ни в бизнесовые тайны, но по его поведению, по лицу, по обрывкам слухов от его друзей она понимала, что у него плохи дела. Она ждала угрозы острее, чем он. Может, потому, что у женщин, как утверждает наука, интуиция развита сильнее, чем у мужчин?
- А это чей телефон? - подпер строчку своим ребристым
ногтем Тулаев.
- Где?.. А-а, это я не знаю. Жена Свидерского тоже впервые его зафиксировала.
- Пятерка, - подняла бровь Тулаеву первая из цифр
телефона. - Подмосковье?
- Сейчас-сейчас, где-то был ответ, - завыдвигал ящики стола старший лейтенант. - Где ж он, гад, подевался?.. Я в МГТС, то есть в Московскую телефонную сеть, запрос делал. Они ж мне продиктовали, а я записал... А-а, вот он!
Вскочив со стула, старший лейтенант пробежал к платяному шкафу, рядом с которым стояли его кроссовки, вытянул из-под них желтый форматный лист бумаги, подержал кроссовки на весу и все-таки поставил их прямо на пол.
- Я в креозот левой ногой влез, - объяснил он. - Наследишь по паркету, потом в жизни не ототрешь.
Тулаев опять начал очередную пятиминутку борьбы со сном и на листок, замазанный креозотом, смотрел слепо. А когда старший лейтенант еще что-то сказал, он уже ощущал себя оглохшим. Что ни говори, а сон всегда оказывается сильнее человека. Перед глазами качнулся туман, и Тулаеву пришлось из самой глубины вытянуть силы, чтобы хоть на минуту отогнать туман. Взгляд прояснился, но на висках повисли такие тяжелые капли пота, словно он поднял ящик в сто кило весом.
- Это вам нужно? - повторно спросил старший лейтенант.
- Обязательно, - с растяжкой ответил Тулаев.
После такой паузы солиднее всего смотрелись слова, произнесенные с растяжкой. Не объяснять же этому мальчику в погонах, что майоры ФСБ тоже иногда хотят спать.
- Марфинский военный санаторий? - только теперь понял Тулаев, что пытался ему сквозь вату дремы внушить старший лейтенант.
- Да, санаторий. Там не записано, но они еще сказали, что телефон не именной. Он установлен в холле одного из корпусов. По нему звонят отдыхающие в Москву. Причем с него позвонить можно, а на него сигнал не проходит.
- Ну, это понятно, - согласился Тулаев. - А кто звонил?
- Человек, который воспользовался этим телефоном, не стал ничего диктовать на пленку. Он прослушал сообщение автоответчика, подождал сигнал-пикалку... Знаете, ведь иногда хозяева могут и снять трубку...
- Знаю, - с прежней майорской солидностью ответил Тулаев, хотя сам никогда телефона с автоответчиком не имел и, честно говоря, не знал, могут ли хозяева после слов с пленки сами снять трубку.
- Ну так вот... Он подождал, вздохнул и сам положил трубку.
- И все?
- Почти. Дело в том, что уже перед самым касанием трубкой рычажков он тихо произнес: "М-м-да..." Очень тихо, но пленка записала и это. Все-таки "Панасоник"...
- А с какого номера звонил этот... террорист? - Тулаев усиленно складывал число телефонных номеров сослуживцев, друзей и родственников с этим марфинским телефоном, и по всему выходило, что в списке больше нет неназваных номеров.
- Его там и не может быть.
- Почему?
- Он звонил из телефона-автомата.
- Я могу взять у вас кассету? - спросил Тулаев.
Он толком-то не знал, зачем ему эта пленка с туманным "М-м-да". Звонивший из санатория мог оказаться старым знакомым Свидерского, приехавшим на отдых откуда-нибудь с Камчатки и решившим разыскать его. А могла вообще быть ошибка при наборе.
- Оригинал дать не могу, - помялся старший лейтенант. - А копию...
- Можно и копию.
- Сейчас сделаем. Я вниз спущусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
- А что, пропало что-нибудь из документов?
- Нет, ничего не пропало... Я-то уверен - несчастный случай, но начальникам нужно громкое дело. Привыкли искать шпионов. Сталинский синдром, что ли, у них не прошел?
Тулаев открыл папочку. Верхней лежала фотография
Свидерского. Волевое худощавое лицо, острый взгляд, крепко сжатые губы. С таких лиц плакаты бы рисовать. Тулаев перевернул фотографию и наткнулся взглядом на год - 1990-й.
- А попозже, уже нашего времени, снимков нет? - спросил
он.
- А зачем? - удивленно расширил красивые карие глаза старший лейтенант. - Фотография вообще здесь случайно оказалась.
Тулаев ответил молчанием. За эти годы лицо у Свидерского явно изменилось, и скорее всего не в лучшую сторону. Впрочем, по лицу можно было прочесть выпавшие на долю Свидерского жизненные испытания. Улики на нем не проступили бы.
- Здесь есть текст его беседы с тем человеком? - сам начал перебирать бумаги Тулаев.
- А зачем текст? Вот пленка.
С грохотом отодвинув стул, старший лейтенант прошел к сейфу, пощелкал ключом и достал из его черного нутра малюсенькую аудиокассету "Панасоник".
- Здесь - все звонки, пришедшие на автоответчик к нему домой, положил он пленку на стол. - И в том числе беседа с этим человеком. Не знаю почему, но он записал и ее.
- А вам это не показалось странным?
- В какой-то мере, да, - безразлично посмотрел на пленку старший лейтенант. - Но ведь этот собеседник - инкогнито. Мы о нем ничего не знаем, кроме того, что, как теперь выясняется, он был в группе террористов, напавших на инкассатора.
- И даже после этого вы считаете, что со Свидерским произошел несчастный случай?
Старший лейтенант ответил резким злым взглядом. Он снова сел и на правах хозяина кабинета твердо сказал:
- Кабинет был изнутри закрыт на ключ. Никого в нем, кроме Свидерского, не было. Версия об убийстве отпадает. Не считаете же вы, что тот, кто выкинул его из окна, прилетел в кабинет на дирижабле?
- Не считаю, - сухо ответил Тулаев.
Он вынул пленку из пластикового футляра, и из-под нее выпал сложенный вчетверо листик бумаги.
- Это записи жены Свидерского, - неохотно пояснил старший лейтенант. У них телефон не только с автоответчиком, но и с определителем номера. Каждого, кто звонил ему в последние дни, она записывала.
- Значит, чего-то боялась.
- Жены бизнесменов всегда чего-то боятся.
- Но он скорее офицер, чем бизнесмен.
- Не знаю. С этим тоже, если разбираться, то голова кругом пойдет.
Стопка цифр на листке напоминала школьную задачу по алгебре. Считать не пересчитать. Номера начинались и на единицу, и на тройку, и даже на пятерку.
- Вы не проверяли, чьи это номера? - не поднимая глаз от листка, спросил Тулаев.
- Что?.. А-а, я у жены Свидерского спрашивал.
В номера ткнулся ровно остриженный красивый, как у девочки, ноготь старшего лейтенанта.
- Вот эти три номера - его сослуживцы по управлению. Вот эти два - его родственники по линии отца. Вот эти четыре - звонки от соседей...
- Она даже их записывала?
Жена Свидерского почему-то представилась Тулаеву маленькой седенькой женщиной с испуганными глазами-пуговками. Муж, скорее всего, не посвящал ее ни в служебные, ни в бизнесовые тайны, но по его поведению, по лицу, по обрывкам слухов от его друзей она понимала, что у него плохи дела. Она ждала угрозы острее, чем он. Может, потому, что у женщин, как утверждает наука, интуиция развита сильнее, чем у мужчин?
- А это чей телефон? - подпер строчку своим ребристым
ногтем Тулаев.
- Где?.. А-а, это я не знаю. Жена Свидерского тоже впервые его зафиксировала.
- Пятерка, - подняла бровь Тулаеву первая из цифр
телефона. - Подмосковье?
- Сейчас-сейчас, где-то был ответ, - завыдвигал ящики стола старший лейтенант. - Где ж он, гад, подевался?.. Я в МГТС, то есть в Московскую телефонную сеть, запрос делал. Они ж мне продиктовали, а я записал... А-а, вот он!
Вскочив со стула, старший лейтенант пробежал к платяному шкафу, рядом с которым стояли его кроссовки, вытянул из-под них желтый форматный лист бумаги, подержал кроссовки на весу и все-таки поставил их прямо на пол.
- Я в креозот левой ногой влез, - объяснил он. - Наследишь по паркету, потом в жизни не ототрешь.
Тулаев опять начал очередную пятиминутку борьбы со сном и на листок, замазанный креозотом, смотрел слепо. А когда старший лейтенант еще что-то сказал, он уже ощущал себя оглохшим. Что ни говори, а сон всегда оказывается сильнее человека. Перед глазами качнулся туман, и Тулаеву пришлось из самой глубины вытянуть силы, чтобы хоть на минуту отогнать туман. Взгляд прояснился, но на висках повисли такие тяжелые капли пота, словно он поднял ящик в сто кило весом.
- Это вам нужно? - повторно спросил старший лейтенант.
- Обязательно, - с растяжкой ответил Тулаев.
После такой паузы солиднее всего смотрелись слова, произнесенные с растяжкой. Не объяснять же этому мальчику в погонах, что майоры ФСБ тоже иногда хотят спать.
- Марфинский военный санаторий? - только теперь понял Тулаев, что пытался ему сквозь вату дремы внушить старший лейтенант.
- Да, санаторий. Там не записано, но они еще сказали, что телефон не именной. Он установлен в холле одного из корпусов. По нему звонят отдыхающие в Москву. Причем с него позвонить можно, а на него сигнал не проходит.
- Ну, это понятно, - согласился Тулаев. - А кто звонил?
- Человек, который воспользовался этим телефоном, не стал ничего диктовать на пленку. Он прослушал сообщение автоответчика, подождал сигнал-пикалку... Знаете, ведь иногда хозяева могут и снять трубку...
- Знаю, - с прежней майорской солидностью ответил Тулаев, хотя сам никогда телефона с автоответчиком не имел и, честно говоря, не знал, могут ли хозяева после слов с пленки сами снять трубку.
- Ну так вот... Он подождал, вздохнул и сам положил трубку.
- И все?
- Почти. Дело в том, что уже перед самым касанием трубкой рычажков он тихо произнес: "М-м-да..." Очень тихо, но пленка записала и это. Все-таки "Панасоник"...
- А с какого номера звонил этот... террорист? - Тулаев усиленно складывал число телефонных номеров сослуживцев, друзей и родственников с этим марфинским телефоном, и по всему выходило, что в списке больше нет неназваных номеров.
- Его там и не может быть.
- Почему?
- Он звонил из телефона-автомата.
- Я могу взять у вас кассету? - спросил Тулаев.
Он толком-то не знал, зачем ему эта пленка с туманным "М-м-да". Звонивший из санатория мог оказаться старым знакомым Свидерского, приехавшим на отдых откуда-нибудь с Камчатки и решившим разыскать его. А могла вообще быть ошибка при наборе.
- Оригинал дать не могу, - помялся старший лейтенант. - А копию...
- Можно и копию.
- Сейчас сделаем. Я вниз спущусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112