За мной не заржавеет...
Пальчиком с плоским обгрызенным ногтем она надавила на рычажок, посмотрела в записную книжку и быстро-быстро стала бить тем же пальчиком по кнопкам, словно боялась, что цифры действительно испарятся со страницы...
А в это же самое время "BMW" пятой модели стал выписывать сложнейший маршрут по московским улицам. Попетляв по проездам Перовских полей, он выскочил на шоссе Энтузиастов, потом тщательно объехал все улицы Соколиной горы, выбрался на Большую Черкизовскую. А по ней - уже к заторам центра.
В салоне орали из черных ракушек динамиков об одиноких тучах "Иванушки Интернешнл", кондиционер делал воздух прохладным и приятным. Если на время забыть о руле и педалях, то возникало ощущение, что ты и не в машине вовсе, а в прохладном озере. По телу ласковыми пальчиками скользит прозрачная вода, с берега несется замедленно растянутая музыка "Иванушек", а приятный аромат автомобильного дезодоранта течет не от флакона у лобового стекла, а откуда-то изнутри, из потаенных уголков души.
Мелодию сотового телефона парень в пиджаке табачного цвета сначала воспринял как проигрыш в песне. Но певец грустным голосом рассказывал о парне, который не пришел к девушке на свидание, и радостная мелодия на фоне его стенаний смотрелась издевательски.
Сбросив правую руку с руля, парень взял пластиковый брикет телефона. Перстни, придавленные им, больно впились в костяшки пальцев. Он стянул самый большой из них, и пот, все-таки скопившийся под перстнем, ластиком стер синюю букву "С" на пальце.
- Второй слушает, - по-военному выпрямив спину, сказал в трубку парень.
- Доложи обстановку, - глухо ответила трубка.
- "Хвоста" нет. И не появлялся.
- Это плохо.
- Но я сделал все по плану. Адрес она мне дала.
- "Липа" это, а не адрес...
- Вы так думаете?
- Сразу после твоего отъезда она позвонила связному.
- Будете брать?
- Нельзя. Вспугнем, - голосу явно надоел этот слишком подробный разговор по телефону.
Он хоть и был сотовый, но уже и сотовые прослушивались. Аналоговые так точно.
- В общем, так, - приказал голос, - машину отгони в ГАИ. Туда, где брал. Деньги, перстни и одежду сдашь на Лубянке. Все. Связь окончена.
В кабинете на Старой площади начальник отдела "Т" генерал-майор Виктор Иванович Межинский положил на стол трубку телефона сотовой связи, по которой он только что разговаривал с капитаном Четвериком, на время ставшим
Вторым, и подумал, что этот Зак все-таки хитрее, чем он думал. Терроризм - это своего рода творчество. И замысел террориста зачастую потому не улавливается антитеррористами, что те работают по инструкции, а бандит - по интуиции.
Последняя информация от Бухгалтера вселила уверенность, что они успеют взять Зака до того, как он начнет свою сумасбродную акцию. Один из "пацанов", крутящихся когда-то возле их кодлы, по пьяне сболтнул Бухгалтеру, что в свое время Миус прикупил своему дружку, сидящему в зоне, дачку в Рузском районе Подмосковья. Фамилии он не знал, а может, не был настолько пьян, чтобы произнести ее. Иногда громко произнесенная фамилия убивает не хуже киллера.
Один из вариантов поиска вывел на сотрудницу Департамента муниципального жилья, где регистрировались все сделки по купле-продаже недвижимости. Межинский ожидал неудачи. Наверное потому, что неудач в жизни все-таки больше, чем удач. В итоге, он ее и получил, но какую-то странную. Как бы в виде лотерейного билета, на котором уже стерты два квадратика металлического напыления и видны одинаковые цифры. Осталось потереть семь остальных квадратиков. Вероятность очень велика, но может так и остаться вероятностью.
Женщина дала Четверику, работавшему под "отмороженного", адрес дачи, который Миус уже успел не только купить одному своему корефану, но и продать. Адрес был подарен умышленно.
А когда "слухачи", контролировавшие по просьбе Межинского ее номер телефона, засекли разговор сразу после ухода
Четверика, в душе как раз и возникло ощущение лотерейного билета.
Абонентом дамы оказалась бабулька-инвалид из коммуналки на Кутузовском проспекте. Она стойко выслушала белиберду: "Передайте папе, что интересовались его собакой", явно записала подряд названные теткой буквы и цифры номера "BMW" и невозмутимо пообещала связаться с папой. "Слухачи" тут же взяли под контроль этот номер телефона, но голоса старушки больше они так и не услышали. Никуда она не звонила, передавать новость о таинственной собаке и номере машины не хотела, и Межинскому показалось, что на лотерейном билете стерли еще один квадратик, и под ним вырисовалась совсем другая цифра. В подъезд напротив ее окон, во двор и на лестничную площадку в квартиру напротив он поставил посты "наружки", но агенты молчали, словно хотели в эту молчанку переиграть старушку.
Обычный городской телефон, звонивший не реже раза в неделю, веселой мелодией напомнил о себе. Межинский не любил его. За время службы в охране президента он так привык к спецсвязи и всему необычному, что простой городской телефон вызывал у него раздражение. Как будто касаясь его, Межинский по частям терял тот налет таинственности и секретности, который ощущал на себе и без которого он бы перестал чувствовать свою значимость на земле.
- Да, - сухо ответил он ненавистной трубке.
- Здравствуйте, Виктор Иванович, - голосом Тулаева отозвался потрескивающий шумами эфир.
- Ну, здравствуй. Есть что-нибудь новенькое.
- Так точно.
- А почему не по спецсвязи?
- Не хочу "святиться".
- Ты что, смеешься?
- Здесь свой мир, Витор Иванович. За тем, что секретно, в десять глаз следят, а обычный разговор никакого интереса не вызовет.
- Ладно, - разговор не нравился Межинскому не меньше, чем телефон.
Трубка упрямо лежала в руке и вытягивала из него налет таинственности. А вместе с ним - и настроение.
- Давай. Только быстро.
- Значит так, - набрал побольше воздуха в легкие Тулаев. - Из трех один выпал. Остались "Ка" и "Дэ". Вероятность "Ка" больше. В личном деле есть одна наводящая запись...
- И что теперь?
- "Ка" имеет абонента в Москве. Или, точнее, двух абонентов. Вот их номера...
Межинский еле успел левой рукой коряво записать их на листке бумаги.
- Что еще?
- Желтые початки есть и у "Ка", и у "Дэ". Их увезут не раньше, чем через неделю.
- У тебя все?
- Так точно.
- В следующий раз выходи по спецсвязи. И никакой самодеятельности. До свидания.
Он хряснул трубкой по телефону и отдернул руку, точно от змеи, которой только что касался. Все оперативники отдела "Т", которых он разослал по базам атомных лодок в эти бесчисленные северные заливы-губы, с истовой службистостью докладывали, что уж один-то подозреваемый но точно есть. И у большинства на борту лодок были "желтые початки" - ракеты с ядерными боеголовками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Пальчиком с плоским обгрызенным ногтем она надавила на рычажок, посмотрела в записную книжку и быстро-быстро стала бить тем же пальчиком по кнопкам, словно боялась, что цифры действительно испарятся со страницы...
А в это же самое время "BMW" пятой модели стал выписывать сложнейший маршрут по московским улицам. Попетляв по проездам Перовских полей, он выскочил на шоссе Энтузиастов, потом тщательно объехал все улицы Соколиной горы, выбрался на Большую Черкизовскую. А по ней - уже к заторам центра.
В салоне орали из черных ракушек динамиков об одиноких тучах "Иванушки Интернешнл", кондиционер делал воздух прохладным и приятным. Если на время забыть о руле и педалях, то возникало ощущение, что ты и не в машине вовсе, а в прохладном озере. По телу ласковыми пальчиками скользит прозрачная вода, с берега несется замедленно растянутая музыка "Иванушек", а приятный аромат автомобильного дезодоранта течет не от флакона у лобового стекла, а откуда-то изнутри, из потаенных уголков души.
Мелодию сотового телефона парень в пиджаке табачного цвета сначала воспринял как проигрыш в песне. Но певец грустным голосом рассказывал о парне, который не пришел к девушке на свидание, и радостная мелодия на фоне его стенаний смотрелась издевательски.
Сбросив правую руку с руля, парень взял пластиковый брикет телефона. Перстни, придавленные им, больно впились в костяшки пальцев. Он стянул самый большой из них, и пот, все-таки скопившийся под перстнем, ластиком стер синюю букву "С" на пальце.
- Второй слушает, - по-военному выпрямив спину, сказал в трубку парень.
- Доложи обстановку, - глухо ответила трубка.
- "Хвоста" нет. И не появлялся.
- Это плохо.
- Но я сделал все по плану. Адрес она мне дала.
- "Липа" это, а не адрес...
- Вы так думаете?
- Сразу после твоего отъезда она позвонила связному.
- Будете брать?
- Нельзя. Вспугнем, - голосу явно надоел этот слишком подробный разговор по телефону.
Он хоть и был сотовый, но уже и сотовые прослушивались. Аналоговые так точно.
- В общем, так, - приказал голос, - машину отгони в ГАИ. Туда, где брал. Деньги, перстни и одежду сдашь на Лубянке. Все. Связь окончена.
В кабинете на Старой площади начальник отдела "Т" генерал-майор Виктор Иванович Межинский положил на стол трубку телефона сотовой связи, по которой он только что разговаривал с капитаном Четвериком, на время ставшим
Вторым, и подумал, что этот Зак все-таки хитрее, чем он думал. Терроризм - это своего рода творчество. И замысел террориста зачастую потому не улавливается антитеррористами, что те работают по инструкции, а бандит - по интуиции.
Последняя информация от Бухгалтера вселила уверенность, что они успеют взять Зака до того, как он начнет свою сумасбродную акцию. Один из "пацанов", крутящихся когда-то возле их кодлы, по пьяне сболтнул Бухгалтеру, что в свое время Миус прикупил своему дружку, сидящему в зоне, дачку в Рузском районе Подмосковья. Фамилии он не знал, а может, не был настолько пьян, чтобы произнести ее. Иногда громко произнесенная фамилия убивает не хуже киллера.
Один из вариантов поиска вывел на сотрудницу Департамента муниципального жилья, где регистрировались все сделки по купле-продаже недвижимости. Межинский ожидал неудачи. Наверное потому, что неудач в жизни все-таки больше, чем удач. В итоге, он ее и получил, но какую-то странную. Как бы в виде лотерейного билета, на котором уже стерты два квадратика металлического напыления и видны одинаковые цифры. Осталось потереть семь остальных квадратиков. Вероятность очень велика, но может так и остаться вероятностью.
Женщина дала Четверику, работавшему под "отмороженного", адрес дачи, который Миус уже успел не только купить одному своему корефану, но и продать. Адрес был подарен умышленно.
А когда "слухачи", контролировавшие по просьбе Межинского ее номер телефона, засекли разговор сразу после ухода
Четверика, в душе как раз и возникло ощущение лотерейного билета.
Абонентом дамы оказалась бабулька-инвалид из коммуналки на Кутузовском проспекте. Она стойко выслушала белиберду: "Передайте папе, что интересовались его собакой", явно записала подряд названные теткой буквы и цифры номера "BMW" и невозмутимо пообещала связаться с папой. "Слухачи" тут же взяли под контроль этот номер телефона, но голоса старушки больше они так и не услышали. Никуда она не звонила, передавать новость о таинственной собаке и номере машины не хотела, и Межинскому показалось, что на лотерейном билете стерли еще один квадратик, и под ним вырисовалась совсем другая цифра. В подъезд напротив ее окон, во двор и на лестничную площадку в квартиру напротив он поставил посты "наружки", но агенты молчали, словно хотели в эту молчанку переиграть старушку.
Обычный городской телефон, звонивший не реже раза в неделю, веселой мелодией напомнил о себе. Межинский не любил его. За время службы в охране президента он так привык к спецсвязи и всему необычному, что простой городской телефон вызывал у него раздражение. Как будто касаясь его, Межинский по частям терял тот налет таинственности и секретности, который ощущал на себе и без которого он бы перестал чувствовать свою значимость на земле.
- Да, - сухо ответил он ненавистной трубке.
- Здравствуйте, Виктор Иванович, - голосом Тулаева отозвался потрескивающий шумами эфир.
- Ну, здравствуй. Есть что-нибудь новенькое.
- Так точно.
- А почему не по спецсвязи?
- Не хочу "святиться".
- Ты что, смеешься?
- Здесь свой мир, Витор Иванович. За тем, что секретно, в десять глаз следят, а обычный разговор никакого интереса не вызовет.
- Ладно, - разговор не нравился Межинскому не меньше, чем телефон.
Трубка упрямо лежала в руке и вытягивала из него налет таинственности. А вместе с ним - и настроение.
- Давай. Только быстро.
- Значит так, - набрал побольше воздуха в легкие Тулаев. - Из трех один выпал. Остались "Ка" и "Дэ". Вероятность "Ка" больше. В личном деле есть одна наводящая запись...
- И что теперь?
- "Ка" имеет абонента в Москве. Или, точнее, двух абонентов. Вот их номера...
Межинский еле успел левой рукой коряво записать их на листке бумаги.
- Что еще?
- Желтые початки есть и у "Ка", и у "Дэ". Их увезут не раньше, чем через неделю.
- У тебя все?
- Так точно.
- В следующий раз выходи по спецсвязи. И никакой самодеятельности. До свидания.
Он хряснул трубкой по телефону и отдернул руку, точно от змеи, которой только что касался. Все оперативники отдела "Т", которых он разослал по базам атомных лодок в эти бесчисленные северные заливы-губы, с истовой службистостью докладывали, что уж один-то подозреваемый но точно есть. И у большинства на борту лодок были "желтые початки" - ракеты с ядерными боеголовками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112