»
Покачав гловой, Мерода тяжело встала из-за стола. — «Ты что, никак не можешь смириться с этим? Джеана, ты — Дерини. Ты ничего не можешь поделать с этим. А, может быть, это вовсе и не проклятье. Я уверена, что в этом должно быть и что-то хорошее.»
«Боюсь, ты слишком много слушала моего сына,» — печально сказала Джеана. — «Нет, Мерода, это — действительно проклятье. Это — язва, гноящаяся во мне… и при дворе моего сына. И не будет мне покоя, пока я не найду способа, чтобы очистить от этого себя и своего сына.»
Тем временем, в другой части замка шло очищение, которое не имело ничего общего с тем, что имела в виду Джеана, и проводил его человек, в котором сидела та самая «зараза», которой так опасалась Джеана. Бормоча ритуальные слова очищения, епископ Дункан МакЛейн медленно обходил примыкавшую к его кабинету крошечную часовню святого Камбера, обрызгивая ее стены святой водой. В воздухе чувствовался запах ладана. Дугал, стоявший в проходе, ведущем к кабинету, с почтением наблюдая за действиями отца, произносил требуемые ответы. Каждение и окропление часовни были последними действиями, которые не только очищали помещение, которое и без того было освящено своим предназначением, но и помогали участникам ритуала сосредоточиться.
«Asperges me, Domine, hyssopo, et mundabor: lavabis me, et super nivem dealbabor.»
«Amen.»
«Pax huic domui.»
«El omnibus habitantibus in ea.»
Мир этому дому…
И всем, живщим в нем…
Когда они закончили и Дункан отложил в сторону свои священнические принадлежности, отец и сын вернулись в кабинет, задернув при этом портьеру, которая обычно закрывала дверь в часовню. Дугал на мгновение задержался, благоговейно глядя на портьеру, пока Дункан усаживался за круглым столом перед камином в своем кабинете. Единственным источником света в комнате, не считая камина, была свеча, горевшая посреди стола. Через мгновение Дугал сел рядом с отцом, продолжая время от времени поглядывать на дверь, закрытую теперь портьерой.
«В часовне все еще остались следы силы, правда?» — сказал Дункан в ответ на изумленный взгляд Дугала. — «Неудивительно, что ты заметил это. Похоже, там до сих пор ощущается влияние святого Камбера. А если бы ты чувствовал то, что чувствуем мы с Алариком, то разница между этой часовней и всеми прочими стала бы для тебя более, чем очевидной. Наш добрый деринийский святой может быть очень сильным заступником.»
Дугал поежился. — «Ты… думаешь, он действительно вмешивается в земные дела? И другие святые тоже?»
«Ну, насчет этого трудно сказать точно,» — ответил Дункан. — «Мы с Алариком знаем, что кое-что из того, что мы после коронации Келсона приписали святому Камберу, было сделано…» — он опустил свой взгляд. — «Кое-кем еще,» — закончил он. — «Прости, но я не могу рассказывать об этом даже тебе. Это был один из бывших членов Совета Камбера, и нас попросили никогда не упоминать его имени.»
«Я не собираюсь любопытствовать сверх меры,» — возразил Дугал.
Дункан улыбнулся. « Я это знаю, сынок. Так или иначе, кое-что из того, что мы приписываем святому Камберу, не мог сделать никто из тех, о ком мы знаем, так что, может быть, он действительно вмешивается в происходящее. Каждый раз, когда я оказываюсь в этой часовне, я начинаю верить , что он действительно участвует в том, что происходит.»
Дугал опять посмотрел на портьеру и перевел взгляд на Дункана. «Келсон сказал мне, что именно здесь вы с Морганом провели ритуал, наделивший его силой. В этом причина того, что Найджелом мы займемся здесь?»
«Отчасти,» — согласился Дункан. — «Но мы хотим обратиться за особым покровительством Камбера, ведь двести лет назад именно он наделил магией всех Халдейнов. А до тех пор, пока не восстановлено его доброе имя — а я верю, что однажды это произойдет — эта часовня — единственное место в Гвинедде, посвященное ему.»
«А-а,» — Дугал на мгновение задумался. — «А… отец Келсона свою силу получил тоже здесь?»
«Не думаю. Этим занимался Аларик, а не я, и это было еще до того, как родился Келсон. Аларик тогда был даже моложе тебя. Насколько я понимаю…»
Стук в дверь прервал его рассказ, и Дункан поднялся, чтобы встретить Моргана и Риченду.
«Если бы Келсон не был моим королем, я бы дал ему в ухо за то, что он заставил меня заменять его за столом,» — сказал Морган, когда он и Риченда сбросили свои плащи, согревшись в теплой комнате. — «Если бы вы знали, как это скучно — изображать из себя веливеликодушного хозяина, зная при этом. что вы с Дугалом уже здесь и вовсю готовитесь! А почему здесь так жарко?»
«Потому,» — сказала Риченда, расстегивая ворот туники. — «что окна закрыты, а ты замерз.» — Она посмотрела на Дункана. — «Мне кажется, что в часовне будет еще жарче, потому что мы нагреем ее своими телами. Там есть хоть какая-нибудь вентиляция?»
Дункан улыбнулся и покачал головой, подставляя ей стул.
«Боюсь, что очень слабая. Придется потерпеть.»
Новый стук в дверь возвестил о прибытии Арилана, что немедленно придало собранию более формальный характер. Проходя мимо собравшихся, чтобы оценить приготовления, имевшие место в часовне, он полунеодобрительно посмотрел на Дугала и подозвал Дункана.
Когда оба епископа вернулись к ожидавшим их за столом, Арилан, само собой, принял на себя роль старшего и, усевшись, жестом приказал остальным сесть. Похоже, он не заметил, что Мроган и риченда уселись по обе стороны от него, чтобы оградить его от слишком тесного контакта с Дунканом или Дугалом. Попозже у Арилана не будет времени, чтобы понять, что именно связывает отца и сына, но пока что надо было не дать ему даже задуматься об этом.
«Само собой разумеется, что когда мы начнем, ведущая роль будет принадлежать Келсону,» — спокойно сказал Арилан. — «А пока он и наш… м-м-м… объект действий не появились, я полагаю, что нам не помешало бы помедитировать. Многое может оказаться в новинку для Дугала, и потому я предлагаю всем нам, сидя за столом, взяться за руки, прежде чем мы начнем концентрировать наши силы. Физический контакт поможет уравновесить разницу в опыте.»
В его голосе звучала нотка снисхождения, но даже Дугал понял, что Арилан желает только добра. Они без колебаний сомкнули руки и, пристально глядя на свет свечи, погрузились в транс; дыхание их замедлилось, глаза закрылись, и в конце концов даже Дугал, расслабившись, провалился в тихо колеблющееся ничто, спокойный, но готовый к встрече короля и его родственника…
Тем временем король привел предполагаемый объект работы в темную комнату, которуе он занимал, когда был принцем. Теперь это были покои Дугала. Дверь была не заперта, но даже если бы она и была закрыта, это не смогло бы остановить кого-либо из Дерини, прошедшего через любое обучение владению своими силами.
Заведя Найджела в темную комнату и закрыв за ним дверь, Келсон замер на мгновение, чтобы создать маленький огонек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Покачав гловой, Мерода тяжело встала из-за стола. — «Ты что, никак не можешь смириться с этим? Джеана, ты — Дерини. Ты ничего не можешь поделать с этим. А, может быть, это вовсе и не проклятье. Я уверена, что в этом должно быть и что-то хорошее.»
«Боюсь, ты слишком много слушала моего сына,» — печально сказала Джеана. — «Нет, Мерода, это — действительно проклятье. Это — язва, гноящаяся во мне… и при дворе моего сына. И не будет мне покоя, пока я не найду способа, чтобы очистить от этого себя и своего сына.»
Тем временем, в другой части замка шло очищение, которое не имело ничего общего с тем, что имела в виду Джеана, и проводил его человек, в котором сидела та самая «зараза», которой так опасалась Джеана. Бормоча ритуальные слова очищения, епископ Дункан МакЛейн медленно обходил примыкавшую к его кабинету крошечную часовню святого Камбера, обрызгивая ее стены святой водой. В воздухе чувствовался запах ладана. Дугал, стоявший в проходе, ведущем к кабинету, с почтением наблюдая за действиями отца, произносил требуемые ответы. Каждение и окропление часовни были последними действиями, которые не только очищали помещение, которое и без того было освящено своим предназначением, но и помогали участникам ритуала сосредоточиться.
«Asperges me, Domine, hyssopo, et mundabor: lavabis me, et super nivem dealbabor.»
«Amen.»
«Pax huic domui.»
«El omnibus habitantibus in ea.»
Мир этому дому…
И всем, живщим в нем…
Когда они закончили и Дункан отложил в сторону свои священнические принадлежности, отец и сын вернулись в кабинет, задернув при этом портьеру, которая обычно закрывала дверь в часовню. Дугал на мгновение задержался, благоговейно глядя на портьеру, пока Дункан усаживался за круглым столом перед камином в своем кабинете. Единственным источником света в комнате, не считая камина, была свеча, горевшая посреди стола. Через мгновение Дугал сел рядом с отцом, продолжая время от времени поглядывать на дверь, закрытую теперь портьерой.
«В часовне все еще остались следы силы, правда?» — сказал Дункан в ответ на изумленный взгляд Дугала. — «Неудивительно, что ты заметил это. Похоже, там до сих пор ощущается влияние святого Камбера. А если бы ты чувствовал то, что чувствуем мы с Алариком, то разница между этой часовней и всеми прочими стала бы для тебя более, чем очевидной. Наш добрый деринийский святой может быть очень сильным заступником.»
Дугал поежился. — «Ты… думаешь, он действительно вмешивается в земные дела? И другие святые тоже?»
«Ну, насчет этого трудно сказать точно,» — ответил Дункан. — «Мы с Алариком знаем, что кое-что из того, что мы после коронации Келсона приписали святому Камберу, было сделано…» — он опустил свой взгляд. — «Кое-кем еще,» — закончил он. — «Прости, но я не могу рассказывать об этом даже тебе. Это был один из бывших членов Совета Камбера, и нас попросили никогда не упоминать его имени.»
«Я не собираюсь любопытствовать сверх меры,» — возразил Дугал.
Дункан улыбнулся. « Я это знаю, сынок. Так или иначе, кое-что из того, что мы приписываем святому Камберу, не мог сделать никто из тех, о ком мы знаем, так что, может быть, он действительно вмешивается в происходящее. Каждый раз, когда я оказываюсь в этой часовне, я начинаю верить , что он действительно участвует в том, что происходит.»
Дугал опять посмотрел на портьеру и перевел взгляд на Дункана. «Келсон сказал мне, что именно здесь вы с Морганом провели ритуал, наделивший его силой. В этом причина того, что Найджелом мы займемся здесь?»
«Отчасти,» — согласился Дункан. — «Но мы хотим обратиться за особым покровительством Камбера, ведь двести лет назад именно он наделил магией всех Халдейнов. А до тех пор, пока не восстановлено его доброе имя — а я верю, что однажды это произойдет — эта часовня — единственное место в Гвинедде, посвященное ему.»
«А-а,» — Дугал на мгновение задумался. — «А… отец Келсона свою силу получил тоже здесь?»
«Не думаю. Этим занимался Аларик, а не я, и это было еще до того, как родился Келсон. Аларик тогда был даже моложе тебя. Насколько я понимаю…»
Стук в дверь прервал его рассказ, и Дункан поднялся, чтобы встретить Моргана и Риченду.
«Если бы Келсон не был моим королем, я бы дал ему в ухо за то, что он заставил меня заменять его за столом,» — сказал Морган, когда он и Риченда сбросили свои плащи, согревшись в теплой комнате. — «Если бы вы знали, как это скучно — изображать из себя веливеликодушного хозяина, зная при этом. что вы с Дугалом уже здесь и вовсю готовитесь! А почему здесь так жарко?»
«Потому,» — сказала Риченда, расстегивая ворот туники. — «что окна закрыты, а ты замерз.» — Она посмотрела на Дункана. — «Мне кажется, что в часовне будет еще жарче, потому что мы нагреем ее своими телами. Там есть хоть какая-нибудь вентиляция?»
Дункан улыбнулся и покачал головой, подставляя ей стул.
«Боюсь, что очень слабая. Придется потерпеть.»
Новый стук в дверь возвестил о прибытии Арилана, что немедленно придало собранию более формальный характер. Проходя мимо собравшихся, чтобы оценить приготовления, имевшие место в часовне, он полунеодобрительно посмотрел на Дугала и подозвал Дункана.
Когда оба епископа вернулись к ожидавшим их за столом, Арилан, само собой, принял на себя роль старшего и, усевшись, жестом приказал остальным сесть. Похоже, он не заметил, что Мроган и риченда уселись по обе стороны от него, чтобы оградить его от слишком тесного контакта с Дунканом или Дугалом. Попозже у Арилана не будет времени, чтобы понять, что именно связывает отца и сына, но пока что надо было не дать ему даже задуматься об этом.
«Само собой разумеется, что когда мы начнем, ведущая роль будет принадлежать Келсону,» — спокойно сказал Арилан. — «А пока он и наш… м-м-м… объект действий не появились, я полагаю, что нам не помешало бы помедитировать. Многое может оказаться в новинку для Дугала, и потому я предлагаю всем нам, сидя за столом, взяться за руки, прежде чем мы начнем концентрировать наши силы. Физический контакт поможет уравновесить разницу в опыте.»
В его голосе звучала нотка снисхождения, но даже Дугал понял, что Арилан желает только добра. Они без колебаний сомкнули руки и, пристально глядя на свет свечи, погрузились в транс; дыхание их замедлилось, глаза закрылись, и в конце концов даже Дугал, расслабившись, провалился в тихо колеблющееся ничто, спокойный, но готовый к встрече короля и его родственника…
Тем временем король привел предполагаемый объект работы в темную комнату, которуе он занимал, когда был принцем. Теперь это были покои Дугала. Дверь была не заперта, но даже если бы она и была закрыта, это не смогло бы остановить кого-либо из Дерини, прошедшего через любое обучение владению своими силами.
Заведя Найджела в темную комнату и закрыв за ним дверь, Келсон замер на мгновение, чтобы создать маленький огонек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103